— Что-что не было сказано? — ласково вмешалась Одра.
— Про своевольных третьекурсников!
— В одном я убедилась точно: приползу с задания никакая, буду долго отлеживаться, но у тебя, — последнее слово Энтони особенно выделила интонацией, — я лечиться не стану.
— Девушки, цыц! — вроде бы спокойно сказал Лад, но в голосе проскользнул металл.
Энтони с Одрой посмотрели на куратора.
— Пока ваша работа не станет идеальной, критика других не принимается.
Лили довольно кивнула.
— Умерь свой эгоцентризм, Лили, мой тебе совет, — Лад пригвоздил ее взглядом. — С сегодняшнего дня у тебя в жизни начинается непростой период. Во-первых, придется возвращать доверие одногруппников, и, судя по их настрою, над этим предстоит поработать. Во-вторых, ты теперь на контроле у декана, а он спуску не даст, даже не надейся. И приготовься писать отчеты. Море отчетов о проделанной работе. В-третьих, большая часть твоих проблем — в тебе. Изначально тебя никто ни в чем не обвинял, не обижал, не давил. Вы, по большей мере, знакомы месяц, а проблема в общении возникает только с тобой.
— Вы что, следите за нами? — прищурилась Лили.
— В-четвертых, тебе еще манерам поучиться бы, — добавил куратор. — Так. Кто-нибудь высказаться хочет? Уже нет?
Тео ответил за всех.
— Мы услышали все, что требовалось.
— Раз так, то отправляйтесь исправлять свои косяки.
Лили выходила из аудитории последней, надеясь юркнуть в другую сторону, чтобы не идти с остальными.
— А в-пятых, — тихо заметил шедший позади девушки Лад, наклонившись к Лили, — я о своих студентах знаю все. Все, Крипс. Не дайте мне повода рассказать твои секреты остальным. Сложное детство и все-такое… ну ты меня поняла, да?
Крипс не ответила, но ее плечи заметно дрогнули.
Куратор, щелкнув пальцами, закрыл дверь, после чего отправился по своим делам.
А Лили, чувствуя одновременно страх и ярость, помчалась на улицу.
Ей нужно было выдохнуть.
Мало ее декан приложил, так еще и куратор добавил!
Не разбирая дороги, Лили бежала сквозь аллею. Как назло, начал накрапывать мерзкий мелкий дождик. Смотря исключительно себе под ноги, Лили продолжала бежать до тех пор, пока не врезалась в чью-то ярко-синюю мантию.
— Студентка Крипс, похоже, вам еще и над координацией надо работать. Полагаю, только что закончился разговор с вашим куратором? — заметил декан Шаред, поднимая портфель, выпавший из рук в момент столкновения.
— Да как же вы меня все достали! — прошипела Лили и, заметив чуть экранирующую аномалию с теплым весенним вечером, девушка метнулась за спину лорда Арролина.
Ей срочно нужно было выместить на ком-нибудь злость!
Декан проводил ее хмурым взглядом, чуть задержав взгляд на аномалии. Принарядившиеся подобно невестам вишни роняли лепестки на аллею, ведущую к факультету целителей. Чуть дальше, на одной из лавочек сидела стайка девушек, листающих пухлые тетради с конспектами и обсуждающих предстоящий зачет.
Они выглядели странно-знакомо, будто бы видения, явившиеся из сна… или далекого, полузабытого прошлого.
— Эль, зря ты все-таки привела с собой сына, — заметила одна из девушек. — Сколько мы сдавать будем? Он устанет, раскапризничается…
— У Баста сегодня дежурство, — отозвалась молодая Эллен Кестер, — ничего, Тео спокойный и послушный мальчик. А леди Билбери после свадьбы до сих пор где-то в облаках парит, я уверена, что половине группы она поставит зачет автоматом и оставшуюся не станет долго мучить.
К десяти вечера библиотека опустела. Даже самые стойкие студенты с факультетов общей теории и практики, сдав книги Харвину, покинули читальный зал. Только в другом конце, судорожно листая сразу десяток учебников, продолжали сидеть несколько четверокурсников-хвостовиков. Глядя на то, как бессистемно и жадно они запихивают в себя знания сразу за все прогулянные курсы, Одра четко поняла, что ни за что не хочет оказаться на их месте.
А потому — Рейвель. Пока первый курс прошел не так много, еще был шанс подтянуть свои знания на достойный уровень. Чем дольше Одра станет тянуть и лениться, тем сложнее потом будет догонять группу. А Блеир ненавидела плестись в хвосте. Конечно, сложности с этим предметом были у всех. Даже у Тео. Но девушка была честна с собой: на данный момент, ее знания языка Рейвеля с трудом дотягивали до удовлетворительной оценки. Поэтому уже полторы недели она вечерами приходила в библиотеку и пыталась заниматься самостоятельно. Тео и так помогал ей с домашкой, а Руты — с практическими.
Вот и сейчас, вооружившись учебником, парочкой методичек и увесистым словарем, она старательно разбирала последние задания, которые им прислал профессор Ивенсон.
Потерев ноющие виски и мысленно представив большую чашку крепкого и горячего кофе с густой молочной пенкой, Блеир перестала рассматривать хвостовиков и опустила покрасневшие от усталости и книжной пыли глаза на ровные строчки грамматических упражнений по палатализациям.
Те, словно бы издеваясь, решаться отказывались.
— Блеир? — раздался над ухом знакомый бархатный баритон. — Как непривычно видеть кого-то с вашего факультета в библиотеке.
Одра, обрадовавшись даже такой сомнительной возможности отвлечься, посмотрела на лорда Тристила с вымученной улыбкой.
— Добрый вечер, профессор! Все верно, ведь голова дана боевикам только за тем, чтобы по ней получать и чтобы в нее есть! — попытавшись придать голосу бодрости, отрапортовала она.
— Не передергивайте, Блеир. Сарказму вам еще учиться и учиться. Я знаю достаточно боевиков с блестящим образованием и говорил исключительно о современных студентах, — несмотря на то, что это прозвучало жестко, в словах Карстена Одра неожиданно услышала поддержку.
— Спасибо. Надеюсь когда-нибудь стать одним из таких специалистов.
— Хорошие планы. Но как в них вписывается ваша драчливость? Боевик должен знать, когда уместно применять силу, а когда лучше отойти в сторону.
Блеир пожала плечами.
— Извините, лорд Тристил, ваш опыт, безусловно, бесценен, но сейчас на попытки учить меня жизни, я могу отреагировать исключительно неадекватно.
Маг с интересом взглянул на лист с упражнениями.
— Причина вашего плохого настроения, так понимаю, Рейвель?
— А что ж еще?
Карстен кивнул головой и, не попрощавшись, отнес подшивку старых, еще бумажных, газет Харвину, после чего покинул зал. Скрипнула дверь, демон, отметив у себя что-то в карточках, подхватил материалы и скрылся в архиве. Одра пожала плечами. Не то, чтобы она жаждала продолжения разговора, но было немного обидно, что профессор так быстро ушел. Вздохнув, она снова уткнулась в листок, старательно выписывая закорючки старорейвельского и попеременно сверяясь со словарем. Вроде бы пока получалось все правильно. Но так ме-еедленно, что хотелось уже порвать учебник и, плюнув на все, пойти в комнату — спать.
Кое-как дописав упражнение и посмотрев на оставшиеся номера, которых, казалось, за прошедшие часы только прибавилось, Одра глухо застонала и стукнулась лбом об учебник. Страницы были мягкие, лбу не больно, зато от резкого движения в затекшей шее что-то зловеще хрустнуло, и стало легче. Так что для закрепления Одра стукнулась об учебник еще раз.
— Интересный способ получения новых знаний, Блеир, — снова раздалось над самым ухом, и девушка поспешно подскочила на месте. — Работает?
Одра поморгала, но лорд Тристил, стоящий рядом и держащий в руках два стаканчика с кофе, в воздухе не растворился.
— Не знал, какой вы предпочитаете… — один стаканчик мужчина поставил перед ней вместе с двумя пакетиками сахара, а сам занял соседний стул и без разрешения подвинул к себе листок с заданиями, прихлебывая свой кофе.
— С молоком, — на автомате выдала Одра и тут же спохватилась: — В смысле спасибо, профессор! Не стоило! Я очень благодарна! Но ваше время…
Карстен поморщился.
— Блеир, давайте я сам буду решать, как и на кого тратить свое время. Ваше усердие необходимо поощрить. С какого вопроса начнем?
Одра как раз ссыпала в стаканчик последний пакетик сахара и, отпив немного горячего напитка, зажмурилась от удовольствия.
— Лорд Карстен, вы самый замечательный мужчина на свете! — выдохнула она. — И раз уж мне сегодня так повезло, объясните закон слогового сингармонизма. А я, послушав, сама напишу ответы.
На комплимент мужчина никак не отреагировал.
— Хороший подход к проблеме. Что ж, Блеир, запоминайте.
Рассказывал Тристил замечательно. Ничуть не хуже профессора Ивенсона. Но если тот, в силу своей специальности, употреблял слишком много непонятных терминов, Карстен старался “упрощать” информацию, подстраиваясь под уровень знаний Одры.
Так что рассказ о согласных, которые не могли быть мягкими, но оказывались в положении перед гласными переднего ряда или перед согласным “й”, получился вполне понятным. Одра успела и упражнение сделать, и несколько уточнений записать в тетрадь с лекциями. Кофе помог взбодриться, а компания настраивала на позитивный лад — в одиночестве Блеир хотелось волком выть.
— Так… — Карстен быстро просмотрел получившиеся ответы, — поправьте последний пример. Там должно быть слово “речеть”.
Одра кивнула и послушно вывела стилусом несколько закорючек.
— А вы ко всем студентам обращаетесь на “вы”? — с любопытством поинтересовалась она, надеясь вопросом выбить небольшую передышку.
— Естественно. Это позволяет сразу установить необходимую дистанцию и настроить студента на работу. Я считаю непедагогичным устанавливать с подопечными панибратские отношения.
— Как, например, делает Лад? — уточнила Одра.
— Все верно.
— А если я попрошу вас обращаться ко мне на “ты”? — попыталась подначить профессора девушка.
— Попробуйте, — от вкрадчивого мягкого тона стало как-то не по себе. В темных глазах Карстена мелькнули отсветы настольных ламп, сильнее выделив насмешливый прищур мужчины и его резкую красоту.
— Эм… пожалуйста?