Весь день девочка бесцельно слонялась из угла в угол; бралась за книжку и тут же ее откладывала, садилась за «Тетрис» и через пять минут в раздражении его выключала. Выглядела она как человек, который не может найти себе места. Когда по соседству громко хлопнула дверь, Лика вскочила с дивана, уронив на пол журнал с наклейками. А еще Тайна заметила, что Лика старалась держаться подальше от окон и двери на балкон, хотя то и дело бросала в их сторону беспокойные взгляды. Причиной такого странного поведения, как полагала Тайна, был Злой-человек-на-крыльях. «Поговорю с ней напрямую», – решила девушка.
Пока она подбирала слова, Лика отложила книжку, в которую заглядывала уже бессчетное количество раз, и произнесла:
– А там еще осталась арахисовая паста?
– Конечно. Проголодалась?
– Да. Сделай мне бутерброд.
Решив, что это прогресс, Тайна направилась на кухню. Девочка последовала за ней.
Вытащив из деревянной хлебницы батон, а из выдвижного ящика нож, Тайна оставила все это на обеденном столе и направилась к холодильнику. Морозильная камера, в которую она уже успела заглянуть, была забита полуфабрикатами, а полки – колбасой, сыром и консервами. Если бы Тайна не знала, что Лика живет с мамой, она бы решила, что холодильник принадлежит холостяку-бизнесмену, который проводит слишком много времени на работе.
– Тут еще варенье есть какое-то и джем, – сказала Тайна, двигая банки с кетчупами, майонезами и лечо. – Хочешь?
Лика не отозвалась. Развернув блестящую металлическую банку, чтобы прочитать надпись, Тайна увидела в отражении размытый детский силуэт. Черты лица смазались, словно у восковой куклы, которую оставили на солнце. Девочка, отразившаяся в банке, как в кривом зеркале, резко вскинула руку, в которой что-то блеснуло.
Тайна отреагировала моментально, подавшись в сторону. Нож, который она достала, чтобы резать хлеб и намазывать арахисовую пасту, прошил пустоту и с чавканьем погрузился в кусок докторской колбасы. Лика вытащила оружие, но Тайна тут же схватила ее за руку и выкрутила запястье так, что пальцы разжались. Нож звякнул о кафель. Девочка несколько раз дернулась, пытаясь освободиться, а потом вдруг осела на пол и разрыдалась.
Она ревела в голос, размазывая по лицу слезы и сопли. Тайна поставила ее на ноги, подвела к столу и усадила на табуретку.
Пока Лика приходила в себя, Тайна все-таки сделала бутерброды с арахисовой пастой.
– Ешь.
– Ч-что? – Девочка подняла на Тайну заплаканные глаза.
– Это же все Злой-человек-на-крыльях? Так? Это он заставил тебя схватиться за нож?
– Он… Он сказал, если я ударю новую няню ножом, то больше его не увижу… – Глаза Лики снова начали наполняться слезами, а губы дрожать.
– Хватит реветь, – сказала Тайна. – Бери этот чертов бутерброд и жуй. Злой-человек-на-крыльях забирает только тех детей, которые плохо едят.
Под пристальным взглядом няни девочка съела все, что было на тарелке.
– Вы на меня не сердитесь? – осторожно спросила она. – За то, что я на вас… напала.
– Нет, – пожала плечами Тайна. – Ты же не виновата. Тебя заставили.
– Значит, вы верите в Злого-человека-на-крыльях?
– Мне не нужно в него верить, я знаю, что он существует. Только я не знала, что он умеет разговаривать. Как вы общались?
– Он говорил у меня в голове. Прямо тут. – Лика постучала указательным пальцем между бровями. – Я видела его за окном, он висел в воздухе, как летучая мышь. Его рот не шевелился, но я слышала его слова.
– Ясно. Вот это новости, – покачала головой Тайна.
Она привыкла думать, что Злой-человек-на-крыльях – это просто хищный монстр, не обремененный интеллектом. А меж тем у него хватало мозгов, чтобы манипулировать детьми, забираясь прямо им в головы.
Вечером Тайна рассказала Вере о том, что произошло на Сталелитейной, 133.
– Дело дрянь, – произнесла ведьма.
Она сидела за столом и раскладывала успевшие высохнуть травы по кисетам, которые сама же сшила. Некоторые коренья и стебли она предварительно перетирала в мелкий порошок, пользуясь ступкой, которую выпросила у тети Устиньи.
– Да, хорошего мало, – согласилась Тайна, сидевшая напротив. – Злой-человек-на-крыльях оказался умнее, чем мы думали.
– Нет, ты не поняла. – Вера отставила ступку и повернулась к подруге. – То, что он умный, – это плохо. А то, что умеет передавать мысли на расстоянии, – еще хуже. Но самое плохое – он устроил на тебя покушение. Злой-человек-на-крыльях знает, что мы его ищем! И он нападет во второй раз.
– Поэтому мы должны напасть первыми.
– Согласна. Но сначала надо составить план, подготовиться. Ожившая мысленная проекция – это не шуточки.
– Мне без разницы, кто или что он такое. – Тайна поднялась из-за стола и подошла к окну. Стемнело, и горевшая в комнате люстра превратила оконные стекла в мутные зеркала. – Все, что мне нужно знать о Злом-человеке-на-крыльях, я и так знаю.
– Тогда просвети меня, – попросила Вера.
– Это трусливая тварь, которая запугивает тех, кто слабее. Почему он не разобьет окно, не ворвется прямо сюда, в комнату? Он мог бы в два счета разорвать нас когтями.
– Ну, существуют же правила, – протянула Вера. – Многие демоны не могут переступить порог дома, пока их не пригласят войти. Вампиры тоже. У джиннов, лепреконов, домовых – у всех есть четкий кодекс поведения, список того, что они могут делать, а чего нет. Я уверена, что Злой-человек-на-крыльях тоже подчиняется ряду правил. Например, он не трогает детей, которые хорошо едят. А иначе он бы просто летал по улицам и жрал всех подряд!
– Ерунда, – отмахнулась Тайна. – Он боится нас, вот и все. Поэтому и действует чужими руками.
– Хорошо, ты у нас главная, тебе виднее, – фыркнула Вера. – Выходит, мы уже запугали Злого-человека-на-крыльях, осталось его убить. Так давай прямо сейчас поднимемся на крышу и сделаем это, чего тянуть!
– Тянуть действительно не стоит, – сказала Тайна, поворачиваясь к подруге. – Пока мы медлим, Злой-человек-на-крыльях ворует и ест детей.
В этот момент окно за ее спиной разбилось. Что-то тяжелое и тупое ударило Тайну в затылок. Комнату наполнил мелодичный стеклянный перезвон, и, словно в замедленной съемке, девушка увидела сотни осколков, летящих мимо, как ледяное крошево. Тайне показалось, что холодные пальцы сквозняка, ворвавшегося в разбитое окно, толкнули ее в спину. Колени подогнулись, и она начала падать лицом вперед. Вера начала подниматься со стула; ее лицо вытянулось, а рот раскрылся в крике, хотя Тайна не слышала ничего, кроме льдистого звона летящих мимо осколков. Секунду спустя колени ударились обо что-то твердое, а пол начал стремительно приближаться. Однако прежде чем Тайна ткнулась лицом в старый ковер с цветочным узором, ее накрыла темнота.
Некоторое время Тайна лежала в темноте, слушая чье-то невнятное бормотание, похожее на завывание ветра в печной трубе. Мало-помалу темнота наливалась красным, и в этой кровавой пелене Тайне мерещились какие-то вспышки. Несколько минут она просто смотрела в красное, ни о чем не думая, а потом вдруг сообразила, что лежит на спине с закрытыми глазами, а кровавый туман – это ее собственные веки, сквозь которые просвечивают электрические лампочки. Тайна открыла глаза и тут же со стоном зажмурилась – свет вонзился в зрачки сотней раскаленных иголок.
– Не шевелись! – послышался над самым ухом голос Веры. – Лежи спокойно!
И тут же возобновилось монотонное бормотание, которое Тайна слышала, пока лежала с закрытыми глазами. Осознав, что все это время Вера читала над ней свои заговоры, Тайна вспомнила, что предшествовало падению в темноту. Разбитое окно и сильный удар по голове.
– Что случилось? – спросила Тайна, приподнимаясь на локтях.
От затылка отлипло что-то влажное и шлепнулось на подушку.
– Да ляг же ты! – воскликнула Вера.
– Не хочу я лежать, – отозвалась Тайна и, несмотря на подступившее головокружение, села на кровати.
– Тогда хотя бы компресс приложи. – Ведьма взяла с подушки сложенное в несколько раз кухонное полотенце и протянула Тайне. – У тебя там шишка! Хорошо хоть, кожа не рассечена, а то бы пришлось швы накладывать.
Девушка взяла полотенце, в котором, судя по всему, были завернуты куски льда из холодильника, и приложила к ушибу. Только сейчас она поняла, что ее затылок, шея и даже кончики ушей замерзли и потеряли чувствительность. Придерживая компресс, Тайна огляделась. Окно было занавешено старым шерстяным одеялом, а тетя Устинья, с веником и совком, сметала с ковра осколки стекла.
– Скорую помощь надо вызвать, – проворчала она, покосившись на квартиранток. – У нее небось сотрясение мозга.
– Разумеется, у нее сотрясение мозга! – фыркнула Вера. – Она же сознание потеряла!
– Ну и чего ты тянешь? Они еще час ехать будут!
– Я уже сделала все, что нужно, – произнесла ведьма. – И если Тайна немного отдохнет… Ну ты чего вскочила?! А?!
Тайна поднялась с кровати и, придерживая сползающий компресс, с которого за шиворот стекали холодные струйки, подошла к окну и отдернула одеяло. В лицо пахнуло свежим ночным воздухом. Приподняв одеяло повыше, Тайна посмотрела на раму, оскалившуюся осколками.
– Это был Злой-человек-на-крыльях?
– Больше некому, – хмыкнула Вера и ехидным тоном добавила: – Тот самый Злой-человек-на-крыльях, который, по твоему мнению, нас очень боится.
– Конечно боится, – сказала Тайна, возвращая одеяло на место. – Если б не боялся, ворвался бы сюда сам, а не стал швырять… Чем он там в меня швырнул?
– Куском кирпича. Мы его уже выкинули.
– Вот-вот, – кивнула Тайна. – Не стал бы швырять куском кирпича.
– Еще не хватало, чтобы эта тварь сюда ворвалась! – возмутилась тетя Устинья. – Вы мне сначала это стекло вставьте!
– Он сюда не ворвется, – сказала Вера. – И не потому, что кого-то боится, как думает Тайна. Я считаю, Злой-человек-на-крыльях сродни вампирам, только питается не кровью, а человеческим мясом. Таким его придумала эта девочка, Агата. А значит, он должен подчиняться тем же законам, что и любая нечисть. Он не войдет в дом, пока кто-нибудь его не пригласит.