Пылающий меч начал опускаться, грозя разрубить Тайну пополам. Это было что-то новенькое – атака одновременно на двух уровнях. Девушка понимала, что воображаемая стена не способна остановить обычный меч. Но Кристина влила в клинок энергию, которую зачерпнула в глубинах собственного разума. Лезвие ударилось о невидимую преграду и с мелодичным звоном переломилось пополам.
Кристина вытаращилась на обломок. Голубоватое пламя затрепетало и погасло.
– Не так уж ты и хороша, – констатировала Тайна.
– Ах, значит, так? – произнесла художница, отбросив рукоять. – Ну тогда получай!
Выставив перед собой руки ладонями вперед, Кристина нанесла ментальный удар. Чернота накатила на Тайну, ударила в грудь и расплескалась по сторонам. Так морская волна разбивается о каменный волнорез. Будь на месте Тайны Фолко или Вера, в головах которых никогда ничего не ломалось, они бы уже корчились на земле.
– На меня это не действует, – пояснила Тайна.
Кристина застыла в напряженной позе. Со стороны могло показаться, что она пытается сдвинуть ладонями невидимую преграду. Разлитая вокруг тьма била Тайне в грудь, живот и лицо, но девушка лишь жмурилась, как от ветра, несущего пыль или снег. Кристина не замечала, а может, не желала замечать, что ее атаки не причиняют Тайне вреда. В темных ввалившихся глазах художницы бурлила ненависть пополам с безумием. А потом Тайна заметила кое-что еще – по левому глазу Кристины, чуть ниже зрачка и радужки, растеклось темно-красное пятно. Спустя несколько секунд лопнул сосуд и в правом глазу.
– Прекрати, ты себя убьешь, – сказала Тайна, но Кристина ее словно не услышала.
Еще одна черная волна, плотнее и выше предыдущих, накатила на Тайну. Девушка зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что по верхней губе Кристины бежит тонкая струйка крови. Художница вытерла ее и с удивлением посмотрела на вымазанный кровью палец. А потом левая половина ее лица странно оплыла – щека провисла, уголок рта повело вниз, а веко опустилось, почти закрыв левый глаз. Кристина шатнулась, тяжело рухнув на колени, и в тот же миг затопившая все вокруг темнота исчезла, словно кто-то резким движением сдернул непроницаемый черный полог.
Тайна присела на корточки рядом с Кристиной и потрогала ее за левое плечо. Рука художницы болталась вдоль тела, подобно плети.
– Ты как? Где болит?
Кристина попыталась что-то ответить, но ее речь превратилась в бессвязное бормотание.
– Ложись, – сказала Тайна, помогая сестре улечься на пол. – Отдыхай. Мы пришлем за тобой кого-нибудь.
Когда Тайна вышла из магазина, Вера сидела на снегу, потирая висок. Фолко стоял рядом с ней на коленях, сжимая в руке перепачканный кровью носовой платок.
– Все закончилось? – спросил он, поднимая взгляд на Тайну.
– Да. Я думаю, Кристина больше никому не навредит.
Тайна, Фолко и опиравшаяся на его плечо Вера вернулись в гостиницу. За стойкой администрации стоял напарник Иры, Марк, и Тайна сообщила ему, что в спортивном магазине возле ресторана здорового питания лежит девушка без сознания.
– Кажется, ей совсем плохо, – сказала Тайна. – Пришлите туда врачей, пожалуйста.
– Что за ненормальный день! – покачал головой молодой человек. – Я сообщу в медпункт, не беспокойтесь…
Едва Тайна, Фолко и Вера переступили порог своего номера, зеркало в полный рост, висевшее справа от входа, залило прихожую холодным молочно-белым сиянием.
– Заберите из спальни Машу, – распорядилась Тайна. – Мы уходим.
Сон девятыйFive oʼclock
Поверхность зеркала утратила твердость, облепив лицо и тело, как туго натянутая на раму полупрозрачная пленка. Тайна сделала шаг, потом другой, преодолевая сопротивление того, что уже не могло называться стеклом. На третьем шаге мембрана лопнула с дребезжащим «дзинь!» – и перед глазами вспыхнул серебристый фейерверк. Когда искры погасли, а звук лопнувшей струны смолк, Тайна обнаружила, что стоит на дубовом паркете в знакомой гостиной, уставленной мягкими креслами и резной мебелью. Из-под ног, подобно тараканам, разбегались шахматные фигуры. В прошлый раз, когда Тайна прошла сквозь мирза-зеркалом (в том конкретном случае – сквозь мир-за-компьютерным-экраном) и очутилась в этой самой гостиной, была ночь и горели свечи. Сейчас же тяжелые бархатные портьеры раздвинули и завязали витыми шнурами. В окна лился яркий дневной свет, освещая кукольное лицо Королевы Плезанс и ее наряд – черное траурное платье в кружевных оборках, полосатые гольфы и тупоносые ботинки с квадратными пряжками.
– Добро пожаловать, – как всегда бесстрастно, произнесла Плезанс.
– Привет, – сказала Тайна, осознавая, что снова одета в джинсы и мотоциклетную куртку-косуху. Спину припекало, и, оглянувшись, девушка увидела уставленный безделушками мраморный камин, а над ним – овальное зеркало, которое, по всей видимости, и стало дверью между гостиничным номером и особняком Плезанс. – Я не одна. Мои друзья идут следом.
– С тобой кто-то, кроме этой болтливой ведьмы? – Правая бровь Плезанс слегка приподнялась.
В этот момент зеркало осветило комнату белой вспышкой. Тайна зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела Веру, все еще бледную и со следами крови под носом.
– О, Плезанс, привет. – Она вяло помахала рукой и облокотилась на каминную полку. – Ты вовремя! Я уже начала ненавидеть горы, снег, лыжи и все, что с этим связано!
Зеркало ослепило всех собравшихся еще одной вспышкой, и возле камина возник Фолко, зачем-то нацепивший на глаза очки-консервы. На руках у него спала Маша.
– Кто это? – недружелюбно поинтересовалась Плезанс.
– Фолко и Маша, – сообщила Тайна. – Теперь они со мной. А это Плезанс, Белая Королева.
Фолко кивнул, глядя на хозяйку особняка сквозь круглые затемненные стекла очков, делавшие его похожим на жука.
– Она живая? – Плезанс указала на девочку, которую Фолко держал на руках.
– Да, разумеется, – махнула рукой Вера. – Пришлось дать ей снотворное. Долгая история!
– Понятно, – проговорила Плезанс. – Вас разместят в гостевых комнатах. Приводите себя в порядок и через полчаса спускайтесь на кухню. Нам есть о чем поговорить.
В дверь заглянула человекообразная жаба в красной ливрее и напудренном парике с буклями. Уставившись на гостей глазами навыкате, существо поклонилось и жестом пригласило следовать за ним.
Компания молча миновала скрипучую лестницу, ведущую на второй этаж. Лакей остановился посреди коридора и жестами объяснил, кому какая комната предназначена. Вере и Маше досталась одна большая спальня на двоих, а Тайне и Фолко – каждому свои апартаменты.
– Почему меня и девчонку поселили вместе? – проворчала Вера и тут же добавила, обращаясь к Фолко: – Ладно, заноси ее и клади на кровать. Надеюсь, она продрыхнет до завтра…
Тайна сделала вывод, что на активные протесты у Веры просто не осталось сил. Ментальная атака Кристины ударила по ней сильнее, чем по Фолко.
– Увидимся через полчаса, – сказала Тайна и удалилась в свою комнату.
В спальне для гостей имелись кровать, тумбочка и туалетный столик с придвинутым к нему полосатым пуфиком. Большое окно выходило в сад. Судя по устилавшим дорожки желтым листьям, была поздняя осень. Какое-то существо, похожее на одетую в рабочий комбинезон ящерицу, катило между голыми клумбами и каменными вазонами тачку, нагруженную садовыми инструментами.
Тайна посетила смежную со спальней ванную и оставшееся время просто лежала на кровати, глядя на складки темно-красного балдахина. Голова гудела, перед глазами, как в причудливом калейдоскопе, мелькали лица друзей и врагов. Тайна не могла отделаться от ощущения, что битва со Злым-человеком-на-крыльях была давным-давно, хотя на самом деле это случилось сегодня ночью. Время словно растянулось в попытке вместить невероятное количество событий, как странных, так и обыденных. После такого Тайна предпочла бы закрыть глаза и уснуть, но когда минутная стрелка висевших на стене часов почти миновала половину циферблата, поднялась с кровати. Пока Черный Король не вернулся в свою спальню, об отдыхе можно было и не мечтать.
Вздохнув, Тайна надела куртку и спустилась вниз.
За столом, как и в прошлый раз, сидела Плезанс со своей свитой – Альбертом Лепусом и Котом. Морская свинка в чепце и фартуке уже подавала чай и расставляла вазочки с печеньем.
– Всем привет, – сказала Тайна, помахав рукой детективу и кивнув Коту.
– Ты хоть представляешь, что сейчас натворила? – поинтересовался Кот.
– А что? – Тайна удивленно моргнула.
– Ты сказала: «Всем привет». Теперь мы все здесь с приветом! А были лишь слегка не в себе!
– Говори за себя, – проворчал Альберт Лепус.
– А я за себя и говорю. – Кот наградил детектива прохладным взглядом. – Я бы мог говорить и за других, если бы они хоть немного помолчали. Но нет! Окружающие все время болтают, и, смею заметить, в основном – глупости!
– Я бы предпочла говорить сама за себя, – заметила Тайна, опускаясь на один из стульев.
– Не позволяй ему втянуть себя в беседу, – посоветовала Плезанс, недовольно покосившись на Кота. – Однажды я спросила у него дорогу. И в результате попала на Безумное Чаепитие!
– Сколько еще сотен лет мне будут это припоминать?! – Кот сокрушенно покачал головой.
Тайна решила последовать совету Плезанс и, вместо того чтобы выяснять, кто из присутствующих не в себе, а кто с приветом, налила себе чая. Тем временем в дверь вошли Вера, Фолко и Маша. Последняя зевала во весь рот и терла глаза, но при этом успевала бросать по сторонам настороженные взгляды.
– О, чай? – оживилась Вера, посмотрев на стол. – То, что надо!
Команда Тайны выглядела весьма пестро, хоть в ней и не было кроликов-оборотней и говорящих котов. Фолко распустил волосы и переоделся в черный костюм-тройку, который, по всей видимости, достал из своего вещмешка. На Маше снова были ее старые вещи – вязаная шапочка, грязная растянутая толстовка и залоснившиеся джинсы. Самый большой контраст с викторианской кухней, где хозяйничало странное существо, похожее на морскую свинку, составляла Вера. Она избавилась о