— Дереку. В брате я уверен. Последнее, что я видел, он приказывал ей пойти найти большие одеяла. В настоящее время он, вероятно, по пути сюда, оставив ее, чтобы найти свой собственный путь, и надеясь, что она этого не сделает.
— Как сумасшедший? С ней это возможно?
— Сумасшедший? Я оцениваю это на пятерку. Раздраженный? Одиннадцать. Он справится с ней. Мы все должны. По крайней мере, пока ей не станет скучно, и она не вспомнит давно потерянную тетю в Прериях.
Когда мы вернулись в нашу комнату, Саймон разложил приобретенное из лучшего, что магазины мог предложить: сок, молоко, йогурт, яблоки, пшеничные крекеры и кусочки сыра.
— Все группы продуктов... кроме одного,— он протянул мне конфету. — Десерт.
— Спасибо.
— Теперь, если ты оставишь меня на минуту, я избавлю тебя от вида крови и иглы до приема пищи.
— Все нормально. Такие вещи меня не беспокоят.
Он еще обернулся, чтобы проверить кровь, а затем отработанным движением ввел себе инъекцию.
— А я думала, годовые прививки от гриппа это плохо,— вздохнула я. — Ты должен делать это каждый день?
— Три раза по уколу. Больше для проверки.
— Три укола?
Он отложил сумку подальше.
— Я привык к этому. Мне поставили диагноз, когда мне было всего три года, так что я даже не помню времени, когда не получал их.
— И ты всегда должен иметь их, чтобы сделать это?
— У меня есть прибор для измерения сахара в крови. Использую его, чтобы следить за сахаром в крови и вводить инсулин. Я делаю это сам с тех пор, как мне исполнилось тринадцать лет. Но... — он пожал плечами. — У меня была договоренность с отцом, что я могу делать это самостоятельно, если буду использовать глюкометр до укола. Слишком много инсулина не слишком хорошо. Я облажался.
— Слишком много вредного в этих?— я махнула на батончики.
— Не—а. Слишком много углеводов в целом. Я хотел бы перейти на пиццу с компанией, и я не хотел съесть только два куска, если бы все остальные уплетали до шести лет. Ты получаешь насмешки о том, что сидишь на диете, как девчонка…
— Это оскорбление.
— Эй, мне было тринадцать лет. Я знаю, что это глупо, но когда ты всегда новый малыш, ты просто хочешь, вписаться в окружение. Я думаю, ты знаете, что это такое. Ты, наверное, была в качестве новенькой во многих школах, как у нас.
— Десять... нет, одиннадцать.
— Это удивительно. Круто,— парень откусил от своего яблока. — Теперь, когда я подхожу к очень зрелому возрасту шестнадцати лет, я много думал по этому поводу. Папа и я вели переговоры для меня, чтобы вновь самостоятельно пользоваться глюкометром, когда он исчез.
— Саймон?— голос Тори эхом разнесся по всему зданию.
— Так мало надо для мира и спокойствия,— пробормотал он, затем откликнулся, — Мы снова здесь.
ГЛАВА 21
ДЕРЕК ВЕРНУЛСЯ С ПАКЕТАМИ в руках и наличными. Я дала ему мою банковскую карту и ПИН-код, а он нашел банкомат без камеры. Моя карта по—прежнему работает. Он снят мой предел в четыреста долларов. Мы не можем сделать это снова, каждый раз, когда я использовала его, банк получал сигнал, что я до сих пор в Буффало, а Дерек опасался, что Edison Group могли выяснить это.
Он вручил мне деньги и осторожно сложенную квитанцию. Тори выхватила маленькую бумажке и открыла ее.
— Боже мой, это твой банковский счет или фонд колледжа?
Я взяла ее обратно.
— Папа для моего пособия использует прямые депозиты. После пятнадцати лет они суммируются.
— А он просто позволяет получить доступ к его?
— Почему бы и нет?
— Гм, потому что ты можешь потратить. Нет, подождите. Позвольте мне угадать. Ты тоже ответственна за это.
— Она умная,— спокойно сказал Саймон.
— Ты это так называешь? Я думаю, больше подходит...— она зевнула.
Мои щеки запылали.
— Хватит,— разгневанно зарычал Дерек.
— Да, не забывайте, кто дал нам эти деньги,— Саймон подтолкнул сумку Тори.
Девушка в ответ скрипнула зубами.
— Это всего двадцать долларов на еду и одеяла, и я запомнила это. Отдам деньги когда смогу. Я тоже отвечаю. Только не подобным,— она махнула на мою квитанцию,— отвратительным образом.
Я взяла пакет у Дерека.
— Так что вы купили?— я покопалась внутри. — Рюкзак. Два свитера. Спасибо!
Свитера развернула, и Тори подавилась своей содовой от смеха.
Я повернулась к ней, медленно и спокойно.
— Твой выбор?
Она подняла руки.
— Э—э—э—э. Я предложила, чтобы выбрать что-то, но Дерек настоял на своем,— она повернулась к парню. — Не удивительно, что ты так долго. Должно быть, было трудно найти те, которые уродливей всего.
Он купил мне две одинаковых серых толстовки с капюшоном из липкой полиэфирной ткани, которую можно найти только в самых дешевых магазинах со скидкой.
— Что?— тут же ощетинился Дерек.
— Они хорошие. Спасибо.
Тори протянула руку и поймала бирку, а затем рассмеялась вновь.
— Я так и думала. Они мужские. Двенадцатый размер.
— Ну и что? Женские дороже. Я полагал, что это не будет иметь значение для Хлои.
Тори посмотрела на меня. Потом она посмотрела на мою грудь и начал смеяться.
— Что?— Дерек начал закипать.
— Ничего,— с трудом выдавила Тори сквозь смех. — Мы просто должна быть честными, правда?
— Тори?— с угрозой в голосе проговорил Саймон. — Заткнись. Хлоя, мы должны приобрести что-то другое для тебя завтра?
— Нет, Дерек прав. Они будут как раз. Спасибо,— мои щеки продолжали гореть, я пробормотала что-то о примерке их и убежала из комнаты.
***
Когда начали сгущаться сумерки, мы приступили к подготовке спальных мест. Хотя было только восемь часов, и Тори горько жаловалась. Дерек сказал, что она может быть свободна, чтобы не спать, но не использовать батарейки фонаря и еще сможет проснуться на рассвете. Мы больше не живем в мире выключателей. Мы должны были использовать солнце, когда могли, и спать, когда не могли.
Для меня это было наилучшим вариантом. Я была не в настроении для ночной вечеринки. Саймон пытался аплодировать мне, но это только опустило настроение еще ниже. Мне не нужны были подбадривания на которые бы пришлось отвечать вымученной улыбкой.
Я не могла перестать думать о тете Лорен. Также думала о Рей и моем отце, но больше всего я думала о тете Лорен. Сейчас я была уверена, сам папа и Рей находились в безопасными на данный момент. Edison Group не станут беспокоить отца, пока он ничего не знал о них. И Рей справляется на пути к «реабилитации», в соответствии с этим файлом. Но тетя Лорен… Я не могла найти такую же рациональную идею для Edison Group, чтобы держать ее в живых. Каждый раз, когда я открывала глаза, я ожидала увидеть ее призрак, стоящий передо мной.
Даже тогда, когда мне удавалось заставить себя не волноваться, единственной альтернативой более приземленными проблемами и общим чувством разочарования.
Я нашла ребят и передала Саймону инсулина. Я в одиночку раскрыла тайну Edison Group. Моя награда? После выходки Тори она получила все шансы, пытаясь заставить меня выглядеть плохо перед Саймоном.
Если бы был такой момент в моей жизни, когда я никому ничего не была должна, кроме тупой и скучной деятельности. Я могла говорить с мертвыми. Могла воскрешать мертвых. На прошлой неделе, я вляпалась в интриги достаточные, чтобы выиграть место в поединке на выживание.
Тем не менее, все, что я могла вообразить — зевающая Тори.
Приятно было желание Саймона защитить меня, но это было не больше, чем он мог бы сделать для маленькой сестры. Я думала о том, что, как он приходил на мою защиту, то, как он сожми мою руку, как он наклонился ко мне и прошептал что-то, и я хотела узнать, что именно. Но не могла.
И что? Из—за всего происходящего мне было очень жалко себя, потому что симпатичный парень не был заинтересован во мне "так"? Это заставляло меня чувствовать себя хуже, чем просто сгорать от скуки. Поэтому я глупо упрекала Дерека.
Говоря о Дереке... и я действительно скорее не... я забыла, каким он может быть? Нет, я просто забыла, каково это быть на принимающей стороне. Между ним и Тори, по крайней мере, я хотела выйти из этого с толстой кожей. Не потерять ни унции уверенности в себе, что у меня было.
***
Большую часть ночи я ворочалась, а когда удавалось заснуть, видела в кошмарах тетю Лорен, папу и Рей. Я просыпалась, задыхаясь и потея, все вокруг меня крепко спали. Мне бы не помешал глоток холодного воздуха для частичного спокойствия, чтобы присоединиться к ним только для возвращения кошмаров.
Наконец мой уставший мозг абстрагировался на том же месте, где бодрствующий подумал: мертвое тело находится в другой комнате. Без цели, полная сочувствия, однако решилась на повторный осмотр его положения. Мне снилось, что я перетаскиваю бедного духа обратно в оболочку, кричащего и проклинающего меня.
Тогда сон изменился, и я вернулась к обходу места. Затхлый, ужасный запах смерти окружал меня. Я чувствовала Дерека за мной, излучющее тепло его тела, как он прошептал:
— Хлоя, давай.
Что делать? Я была поймана в ловушку при обследовании пространства, как в тех ужасах. Ко мне ползут, ледяные скелетные пальцы касаются меня, от их вони живот сводит болью.
Дерек тряс меня, но я попыталась оттолкнуть его, сказать ему, что он не помогает на этот раз.
— Хлоя!
Я резко дернулась, сон испарился. Нависшие надо мной зеленые глаза блестели в темноте.
— Дерек? Что?..
Он аккуратно зажал мне рукой рот. Его губы приблизились к моему уху.
— Ты сейчас не спишь? Мне нужно, чтобы ты кое—что сделала для меня.
Тревога в его голосе поспособствовала выдворению любой сонливости из моей головы. Я покосилась на него в темноте. Глаза горели лихорадочным блеском? Или это только их обычное странное свечение, как у кота в темноте?
Я отдернула руку.
— Ты снова обращаешься?
— Что? Нет, я в порядке. Просто слушай, ладно? Помнишь тело в другой комнате?— он говорил медленно, осторожно.