– Нет, сэр.
– Я бы рискнул сказать, что у него даже молочная кислота не начала вырабатываться, – сказал Гайст Куяве. – У него клеточный обмен идет, как в самоочищающемся двигателе.
– Есть какие-то признаки употребления допинга? – спросила Роббинс.
– Нет, кровь совершенно чиста, – ответил Гайст. – Уровень глюкозы ровный, без пиков. В ответ на стресс он вырабатывает эритропоэтин по невероятно эффективной гомеостатической кривой. – Гайст снова вспомнил, что Уилл рядом. – Прости, Уилл, для тебя это, конечно, сущая абракадабра.
– А что это значит? – спросил Уилл.
– Это значит, что у тебя потрясающие аэробные и метаболические способности, – ответил Куява. – То есть дыхательные и обменные.
– Мягко говоря, – добавил Гайст, глядя на цифры на экране и восхищенно качая головой, – это просто чудо. Совершенное чудо.
– Разумное объяснение есть? – взволнованно спросила Роббинс.
– Пока еще слишком рано высказываться, – сказал Гайст и бросил взгляд на Куяву.
– Быть может, МРТ сумеет пролить свет на это, – сказал Куява. – Давайте поглядим.
Гайст улыбнулся, потрепал Уилла по плечу и вернулся в контрольную кабину. Уиллу стало еще больше не по себе. Он запрокинул голову и опасливо устремил взгляд в темный центр кольца томографа. Куява вводил команды через пульт управления.
– Как эта штука работает? – спросил Уилл.
– Томограф помещает тебя в безвредное магнитное поле, которое мы наполняем радиоволнами – звуками различной частоты. Звуки громкие, поэтому надень вот это. – Куява протянул Уиллу наушники с большими чашечками, плотными амбушюрами и небольшим микрофоном. – Закрой глаза, десять минут лежи совершенно неподвижно, и мы получим снимок всей твоей нервной системы.
Куява направился к контрольной кабине. Доктор Роббинс подошла и взяла Уилла за руку. Ее ладонь была гладкой, прохладной, прикосновение успокаивало и вселяло уверенность.
– Тебе раньше никогда не делали МРТ? – спросила она.
Уилл покачал головой.
– Просто дыши и расслабься, – сказала Роббинс. – Если что-то будет не так, просто скажи что-нибудь в микрофон, и я сразу отключу аппарат.
– Давайте поскорее с этим покончим, – сказал Уилл.
Доктор Роббинс пожала его руку и ушла. Уилл надел наушники и улегся. В следующее мгновение платформа, на которой он лежал, медленно въехала в узкое отверстие внутри кольца. Наушники приглушили шум сервомоторов. Уилл закрыл глаза и попытался сохранять спокойствие, сосредоточившись на своем дыхании. Легкий толчок. Платформа остановилась. Уилл очутился в тесном беззвучном пространстве, внутри огромного кольца, и ощущение у него было такое, словно его до колен заковали в пластиковый гроб.
В наушниках послышался голос Куявы:
– Все хорошо, Уилл?
– Да, – ответил Уилл.
– Начинаю программу обследования, – сказал Куява. – Лежи неподвижно, как только можешь.
После короткой паузы пространство вокруг Уилла заполнилось ритмичными и настойчивыми электронными басовыми нотами. Звуковые волны начали пронзать череп Уилла. Удары продолжались, но вскоре к ним присоединился другой звук – знакомый голос, грубоватая хрипотца. А потом он возник – как ясный свет солнца – в глубине мозга.
– Спокойно. Дыши глубже, – произнес голос. – Ну и нагрузочки. Им легко говорить. Это не их сюда запихнули, как треклятых сардинок в жестянку за десять центов.
Дейв.
Обследование
– Ты вправду здесь? – спросил Уилл. – Или я беседую с «астральной проекцией».
– Что это было, Уилл? – спросил доктор Куява через наушники.
– Ничего, – проговорил Уилл в микрофон и прошептал: – Чего ты хочешь?
– В прошлый раз я тебя оставил по уши в раздумьях, – сказал Дейв. – У тебя был шанс слегка прибраться в своей умственной хибаре. Теперь пора навести окончательный порядок.
В контрольной кабине Куява, Гайст и Роббинс наблюдали за изображениями головного мозга Уилла на экране монитора. Доктор Гайст указал на множественные оранжевые и ярко-красные вспышки.
– Отмечается нейральная гиперактивность по всей лобной доле… а вот здесь, в мозолистом теле обе стороны горят в унисон. Полушария работают почти идеально синхронно.
– А вот сюда посмотрите, – сказал Куява, постучав пальцем по экрану. – Задняя часть гиппокампа увеличена почти вдвое в сравнении с нормальными размерами, но не за счет передней!
– Что бы это могло значить? – спросила Роббинс.
– У него должно быть просто невероятное пространственное восприятие, – сказал Гайст.
Лилиан Роббинс повернула голову к динамикам и прислушалась.
– Он разговаривает?
– Когда мы здесь закончим, – сказал Гайст, – мне бы хотелось провести полное исследование его генетического профиля.
Аппарат МРТ переключился на новую звуковую частоту. На этот раз звуки были долгими и высокими. Уилл старался говорить как можно тише.
– Продолжай, – сказал он.
– Наш верховный совет был созван на чрезвычайное заседание, – сказал Дейв. – Свистать всех наверх, как говорится, круглосуточные дискуссии…
– Я устал слышать про все это, понятно? – прошипел Уилл. – Эти гады устроили жуткий мотель с тараканами из моего дома и пытались убить моего друга. Мои родители – вернее, то, что от них осталось, сейчас летят сюда на похищенном самолете, а у них на «хвосте» – фэбээровцы. «Черные шапки» связаны с тайным обществом, действующим в школе, и они вызывают тварей из Небытия, они убили или похитили мальчика, который раньше жил в моей комнате…
– Ух ты, – вырвалось у Дейва. – Да, ты, как я погляжу, не скучал.
Частота звука вновь изменилась. Закрыв глаза, Уилл вдруг осознал, что видит Дейва, расхаживающего вокруг томографа. Он даже разглядел нашивку на спине его куртки вертолетчика: ATD39Z.
«Неужели я вижу его сквозь аппарат?»
Когда Уилл открыл глаза, он увидел над собой белый пластик – всего в дюйме от лица. У него с бешеной силой забилось сердце. Он снова зажмурился и попытался успокоиться. Дейв снова возник в его поле зрения и облокотился о томограф.
– Вот так, дружище, дыши, дыши, – проговорил он. – Вот новость: тебе разрешен доступ к самому высокому уровню нашей секретности – двенадцатому. Карты раскрыты. Ты должен узнать многое о Команде Иных.
Уилл с трудом сохранял сосредоточенность.
– Ладно.
– Команда Иных – это те, кого мы называем «Древнейшей Корневой Расой», – сказал Дейв. – Ну-ка, глянь.
Дейв прошел сквозь томограф и встал прямо перед Уиллом. Он вынул из кармана прозрачный кубик с двумя плавающими внутри «игральными костями». «Кости» замерли. От левой из них луч света устремился к правой и разделился, словно прошел через призму. Разделившиеся лучи попали прямо в глаза Уилла, и его сознание наполнилось разрозненными и пугающими образами – иллюстрациями к повествованию Дейва.
– Они были здесь за миллионы лет до людей, – сказал Дейв. – Они – наши далекие предшественники. Не предки. Предки – значит, наследственность. А они не люди, совсем другие существа. Поэтому предшественники. То есть прежние обитатели Земли.
«Древнейшая раса. Кто-то недавно говорил мне о чем-то подобном. Тренер Джерико».
– В свое время, – продолжал Дейв, – эти Древние нагло нарушили все договоры и свергли Иерархию.
– Как?
– Они были умны. Злобно умны. Они создавали империи и творили чудеса, в сравнении с которыми самые великие достижения человечества – «куличики» в песочнице. И чем грандиознее были их амбиции, тем сильнее они сбивались с пути. Они уронили свой моральный компас за борт в миллионах миль от берега и из-за этого стали неверно мыслить и в итоге создали афотическую технологию.
– Что означает «афотическая»?
– Без света, – ответил Дейв.
В мерцающем свете, исходящем от «костей», Уилл увидел пульсирующие изображения огромных лабораторий со штабелями непонятной аппаратуры, которой управляли какие-то огромные тени – не люди.
– Вот тогда-то они и сунули свои любопытные носы туда, куда им соваться не следовало. Своим адским умом они извратили первозданные орудия и выпустили в этот мир уйму противоестественных тварей, которых тут не должно было быть.
Уилл увидел бесконечные ряды прозрачных контейнеров, наполненных бурно кипящими веществами. В этих жидкостях росли ужасающе деформированные существа всех размеров, видов и форм.
– Они превратили земную флору и фауну в коллекцию ночных кошмаров: насекомые, звери, бактерии – к чему только прикасались их грязные руки. Они извращали генетические коды, изменяли строение, они устроили в мире пикник-бойню за пределами безумия. Не имея больше сил сидеть сложа руки и невзирая на то, что мы всегда придерживались политики невмешательства в местные дела, Иерархия все-таки вмешалась.
– И что произошло? – спросил Уилл.
– Скажем так: эти поганцы не поджали хвост и не ушли послушно.
Видения, бомбардировавшие сознание Уилла, сместились. Теперь он увидел перед собой мрачную, угрюмую, обезображенную планету, поверхность которой постоянно терзали извержения вулканов, ураганы, землетрясения и цунами. Глобальный катаклизм.
– После периода времени, известного под названием Великого Недовольства, мы изгнали всю мерзкую орду Иных в пространство меж измерениями. Можешь, если тебе так угодно, назвать это тюрьмой.
Над суровым арктическим пейзажем гигантский сверкающий серп прорезал отверстие в небесах, и стала видна та адская пустошь, которую Уилл уже видел.
– Иначе это место называется Небытием, – сказал Уилл.
– Да, – подтвердил Дейв.
Через светящийся огненный портал проходили легионы мрачных демонических фигур, которых гнало туда войско сияющих воинов. Как только последние ряды угрюмых теней миновали портал, он закрылся так резко и необратимо, что у Уилла похолодела кровь.
«Врата ада».
– Итак, эти твари не из другого измерения. Они родом отсюда. Это теперь они находятся в ином измерении – весьма и весьма против своей воли. Вместе с ними туда отправлены и отвратительные плоды их рук, но все же кое-какая мелочь сумела затаиться в темных уголках. А когда из первобытного котла вышли новые корневые создания – человеческая раса, эти последние таящиеся остатки Иных стали чудовищами, описания которых сохранились во всех наших древних мифах и легендах.