– Закройте свои рты поганые! Как вы… Да как вы можете говорить такое?! – от стыда и гнева на ее глазах выступили слезы. – Лучшего главы и пожелать нельзя, а вы…
– А мы видим, как сильно ты его желаешь, даже за вилы взялась, чтобы защи…
Марья без особой надежды сделала выпад вперед, но вдруг почувствовала, как зубья уперлись в мягкое. Она сморгнула слезы и увидела, что Михаил за живот держится. Его глаза так широко распахнулись, будто вот-вот выпадут из глазниц.
– Ты что наделала?! – завопил Ратигор.
Остальные мальчишки засуетились, поднялся шум, Марья отступила, прижалась к дверце стойла, Горемыка голову свесил и принялся жевать ее волосы.
– Что здесь творится?!
В конюшню вбежал запыхавшийся Колояр. Он кинулся к мальчишкам, задрал на Михаиле рубаху и громко сказал:
– Ведите его к святым сестрам! А ты, – он повернулся к Марье, – вилы опусти!
Она отбросила от себя вилы и прижала руки к груди. Новобранцы потащили Михаила прочь из конюшни.
– Что здесь случилось? – Колояр выпрямился, смотрел так сурово, что у Марьи все внутри сжималось.
– Они такое говорили…
– А ты решила их вилами проучить?! – возмутился наставник. – Не думал я, что от тебя столько бед будет!
Он схватил ее за руку и потащил к выходу.
– Что ты делаешь?! – Она попыталась вырваться, но Колояр держал крепко.
– Уму-разуму тебя поучить нужно! Где это видано, чтобы на братьев по вере с вилами кидались?!
– Но они…
– Они мальчишки! Тебе ли не знать, какими они бывают дураками! У тебя же четыре брата, могла бы уразуметь, что в этом возрасте у них с головой не все в порядке!
– Но почему я терпеть должна их подначки?!
– Потому что тебе нужно быть умнее!
– Не хочу я быть умнее! – заупрямилась Марья. – Почему одним можно над другими насмехаться, а другим нельзя за себя постоять?!
– Стой сколько хочешь, – рявкнул Колояр, – но оружие наставлять ни на кого не смей!
Он волоком тащил ее до самого храма, а там толкнул к алтарю и силой заставил на колени встать.
– Видит Бог, не хотел я этого.
Марья голову подняла и обомлела: в руках у Колояра оказались розги. Еще ни разу ее не наказывали, она только слышала, что некоторые новобранцы с плетью и розгами частенько встречаются. Вот и ее черед пришел.
– Вытяни руки! – велел наставник.
Первый удар она с перепугу даже не почувствовала, зато второй пришелся по кончикам пальцев. Марья взвизгнула, попыталась с коленей встать, но Колояр ее обратно толкнул.
– Сидеть! – рявкнул он. – Терпи! Пусть боль будет тебе учителем, раз другой науки ты не понимаешь!
Еще один удар, за ним – следующий. Марья зажмурилась, из глаз слезы потекли от обиды и унижения. Что она могла сделать? Как теперь смотреть на наставника?
Вдруг дверь храма распахнулась, прохладный вечерний ветерок прикоснулся к горячей рассеченной коже. Марья носом шмыгнула, сжалась в комок, обхватила себя руками.
– А что это ты здесь делаешь?
Марья узнала голос сестры Рославы и тут же обернулась. Женщина стояла в середине зала, глаза ее метали молнии.
Ну все, подумалось Марье, теперь ей точно конец.
– Наказываю свою подопечную, – пролаял Колояр.
– Отойди от нее! – приказала Рослава.
– Она вилами…
– Пошел прочь!
Колояр опустил розги, сделал шаг назад, а Марья, словно завороженная, на Рославу смотрела. Та быстрым шагом преодолела разделяющее их расстояние, упала на колени, не побоявшись испачкать свое белое одеяние, и осторожно ее израненные руки осмотрела.
– Изувер… – прошептала Рослава.
Она вскинула голову и злобно уставилась на Колояра.
– Если я еще хоть раз увижу, что ты к ней приблизился, тебя будут искать до самой зимы, – спокойно пообещала святая сестра.
– Что ты говоришь такое? – Колояр стушевался.
– А ты не расслышал меня? – на лице Рославы появилась недобрая улыбка. – Сдохнешь, как пес смердящий. Повторить еще раз?
Колояр так растерялся, что ничего ответить не смог, рот открыл, да только ни звука из него не вырвалось.
– Вставай. – Рослава осторожно подняла Марью. – Сможешь идти?
Марья кивнула и с трудом выпрямилась.
– Сестра Катерина! – громко позвала Рослава.
В храм вошла мощная приземистая женщина с широким лицом. Она учтиво кивнула Рославе.
– Наставник Колояр сбился с пути Господнего, – сказала та, – помоги ему снова встать на него.
– Никуда я… – начал было Колояр, но его перебил низкий голос Катерины:
– Встать к алтарю!
Марья, затаив дыхание, наблюдала, как святая сестра силой заставила Колояра преклонить колени и достала из-за пояса плеть с девятью хвостами. На каждом из концов блестели железные наконечники.
– Я это так не…
– Молись! – рявкнула сестра Катерина и ударила Колояра по спине. – Молись и надейся, что Господь простит тебя!
Рослава вывела Марью из храма под звуки ударов. Стоны наставника, усиленные эхом, было слышно даже на улице.
– Пойдем со мной. – Рослава ступала медленно, подстраиваясь к неловкому шагу Марьи. – Я наложу повязки на раны.
– Теперь мне спасу от него не будет, – пробормотала Марья.
– Он над тобой не имеет власти, – твердо сказала святая сестра. – Никто не имеет, запомни.
– А Господь?
– Не о нем речь, – отмахнулась Рослава. – Сестры всегда помогут тебе и поддержат, это тоже запомни.
– Но ведь я не святая сестра, – напомнила Марья.
– Ты женщина, а значит, сестра нам. – Рослава ласково провела рукой по ее волосам. – И сестринство не даст тебя в обиду. А если меня не будет рядом, зови Святослава. Будь он здесь, сам бы переломал извергу ноги.
– Правда? – ужаснулась Марья.
– В гневе он страшен, – заверила ее Рослава. – Ты его помощница, он за тебя в ответе, а не этот… – Она махнула рукой. – Кем бы он ни был.
Они вошли в дом ордена, им навстречу тут же выбежали несколько юных девушек, облаченных в белоснежные одеяния. Они приняли Марью из рук Рославы, осторожно провели в комнату, усадили на постель и поспешили уйти. Через некоторое время пришли Рослава с помощницей. Они велели Марье вытянуть руки, промыли ее раны, наложили на них дурно пахнущую мазь и перевязали все свежими тряпицами.
– Легче? – спросила Рослава, обмыв руки в миске с теплой водой.
– Легче, – призналась Марья.
Боль действительно чудесным образом прошла.
– Оставайся здесь до утра.
Святая сестра приподняла угол одеяла, а когда Марья скользнула под него, накрыла ее и даже коснулась губами лба.
– Спасибо, – сказала Марья.
– Тебе всегда здесь рады. Кого ты на вилы насадила?
– Да Михаила, – проворчала Марья, – он и его друзья такие вещи говорили… Мне тошно стало! Но я не хотела ранить его по-настоящему, только напугать.
– Не бойся ранить их, – вдруг сказала Рослава, – рань каждого, кто этого заслуживает.
– Колояр сказал, что я не должна руку на брата по вере поднимать.
– Будь они тебе братьями, говорили бы такое? Загнали бы тебя, беззащитную, в угол?
В глазах Рославы клубилось мутное зеленое марево. Марья медленно покачала головой, не в силах оторвать взгляда от ее невозможно красивого лица.
– Теперь у тебя есть сестры. – Рослава встала. – И могущественный старший брат.
– Что будет с Михаилом? – вдруг спросила Марья.
– Каждому воздастся по делам его, – загадочно произнесла Рослава. – А теперь поспи.
Она задула свечи и вышла, тихо закрыв за собой дверь. Марья закуталась в пуховое одеяло, улыбнулась отчего-то и, довольная, забылась крепким сном.
Глава 11. Владлен
– Как у вас тут всё, – Владлен запрокинул голову, – красиво, глаз не отвести.
Град, в который они с Всеволодом пришли, до глубины души поразил его. Не было здесь ни камней белых, ни церквей с куполами, зато стояли терема высокие с окошками резными, с крышами покатыми, а на крышах этих петушки, искусно сделанные, вертелись на одной ножке. Дороги в городе были широкие, выметенные, заборы частоколом не пестрели, дома рядышком стояли, все как на подбор деревянные, добротные; видно было, что хозяева следят.
В центре города на пригорке крепость возвышалась, тоже из сруба сложенная, красивая, с башнями со всех сторон, с крышами, ввысь тянущимися. Люди в красных одеждах по стене, ограждающей крепость, ходили, в руках у них пики виднелись, а на спинах – пищали.
– Царь там живет, – пояснил Всеволод.
– Это тот, который супостат? – уточнил Владлен.
– В городе такого не говори, – предупредил его юноша, – если услышат дружинники, сразу отволокут в темницу.
– Как город-то называется? – Владлен пропустил торопящихся куда-то прохожих.
– Ярилов град, – ответил Всеволод.
– Красиво, – сказал Лука.
– Все здесь хорошо, кроме царя на троне, – проворчал юноша.
– Не расскажешь подробнее, что произошло? – Владлен нагнал его и пошел рядом. – Как вы без истинного царя остались?
– Короткая это история. Был у нас царь, Владимиром его звали, и был у него друг Доброгнев. Долго они дружили, семья Доброгнева за стеной жила, при царском доме. Во всем царь доверял своему другу, во всем его совета слушал. Как-то отправились они на охоту, а вернулся Доброгнев, неся на себе мертвого Владимира. Сказал, боров дикий царя забодал, живот вспорол клыками. Был сын у Владимира, царевич Елисей, но в то время ему едва двенадцать лет исполнилось. Вот и решили люди, что Доброгнев должен место царя занять, пока мальчишка не подрастет. Тот с радостью предложение принял, надел венец царский на голову, не побрезговал. А потом привез женщину черноокую, сказал, что это его советница. И как только она оказалась в крепости царской, царевич чахнуть начал, с каждым днем ему все хуже становилось. Однажды утром из ворот крепости вывезли хрустальный гроб, и царь объявил, что Елисея страшная хворь настигла и он уснул мертвым сном. Куда отвезли гроб – неизвестно, слухи ходят, что под горой его схоронили, а под какой – кто знает? – Всеволод пожал плечами. – С тех пор минуло десять лет, много удальцов на поиски царевича отправлялось, да только не вернулся никто.