На этот раз Варна с покойничком приехали как нельзя кстати. Слишком уж хорошо жилось Святославу, слишком сладко. Нужно было напомнить, что желаемого ему никогда не получить, что он обречен на одиночество. Вот она и сказала ему, где упыря искать, нарочно их встречу устроила. Но на такой хороший исход Рослава даже надеяться не смела. Святослав теперь был весь как натянутая струна, беззащитный, настежь распахнутый.
Сестры дружно приветствовали ее. Она обняла каждую, каждой сказала ласковые слова, пальцами зарылась в густые волосы Любавы, поцеловала в щеку Катерину. Вот он, ее ковен, ее святые сестры, присягнувшие на верность Зверю.
Пава осторожно сняла с Рославы одеяние, оставив ее в одной тонкой рубашке. Кто-то подал гребень, и сестрица принялась расчесывать волосы старшей ведьмы. От Павы смрадом могильным пахнуло, но Рослава даже бровью не повела. Многое они пережили вместе, Пава первая, кого она из Нави вернула. Потерять ее было невыносимо, и Зверь вдохнул в нее новую жизнь.
– Кто у нас сегодня? – спросила Рослава.
– Иван, Иванов сын, – ответила Пава. – Ходит, подначивает Светозарных, утверждает, что Полк под бабами в белых одежках ходит.
– Не так уж он и глуп, этот Иванов сын. – Рослава усмехнулась и встала на колени перед деревянной чашей. – Что вы мне принесли?
– Его волосы, – тихо сказала Людмила и передала ей несколько волосков.
– И платок, которым он кровь вытирал. – Пава протянула запачканный бурым кусочек ткани.
Рослава сложила все в чашу, плюнула в нее, зашипела – и все свечи в комнате вдруг зажглись. Она обвела взглядом своих сестер и улыбнулась. Как же они красивы! Волосы распущены, пояса сняты, рубашки тонкие, под ними белая кожа просвечивает.
Сестры окружили Рославу и опустились на колени. Чашу по кругу пустили, каждая женщина в нее плюнула и слова заветные прошептала. Когда вернулась чаша к Рославе, она поднесла к ней свечу черную и принялась громко читать:
– Пусть черная пелена накроет его, пусть добро из жизни уйдет, пусть отвернутся близкие, родители, духи-покровители. Тьма заберет и ум, и разум, он будет смерть свою искать чертям на славу, людям на забаву. Пойдет вся жизнь кувырком, бесы и черти будут мешать во всем. Пусть Иван, Иванов сын, кровью плюется, пусть живым в могиле очнется.
– Будь проклят! – выкрикнула Пава.
– Будь проклят! – вторили ей сестры.
Над чашей взметнулся огонь и тут же погас, только пепел на дне остался. Рослава деловито откинула волосы за спину и поднялась с колен. Не будет больше Иванов сын мешать им, а если кто-то другой решит по его стопам пойти, тут же в соседней могиле окажется.
Переодевшись, Рослава покинула место их тайного сбора и вернулась в терем. И сколько таких Иванов им придется извести, прежде чем поймут Светозарные, что болтать лишнего не стоит? Ничему люди не учатся.
В дверь робко постучали. Удивленная Рослава отворила ее и увидела на пороге Марью. Девчонка стояла, руки заламывала, глаза в пол опустила, лицо красное.
– Рассердился на меня глава, – тихо сказала она.
– Входи. Я налью тебе отвара, а ты расскажешь, что у вас случилось.
Нравилась ей Марья, ох как нравилась. Да и не только Святославу она напоминала кого-то из давно ушедшего прошлого.
Варна ведь такая же была, когда начала приходить в лес, – худая, большеглазая, с бедой за спиной. Казалось бы, просто еще один осиротевший ребенок при живых родителях, но нет, было в ней что-то…
Рослава хмыкнула и прошла в большую комнату. Марья уселась на стул и поставила локти на стол, но вдруг одумалась, резко убрала руки и спрятала их между коленей.
– Сиди как удобно, князя в этой комнате нет.
Девчонка с сомнением на нее посмотрела, робко облокотилась на стол и оперлась лбом о сложенные руки. Ее плечи поникли, грудь тяжело вздымалась, вся она стала будто большой комок невыразимого горя. Рослава сжалилась, села рядом и приобняла ее за плечи.
– Рассказывай, что случилось. Он тебя обидел?
– Прогнал, – прошептала Марья.
– Рявкнул?
– Еще как.
– Забудь. – Рослава выпрямилась. – Неужто на тебя дома не прикрикивали?
– Никогда! – Васильковые глаза Марьи широко распахнулись. – Никогда батюшка на меня голоса не повышал!
Рослава едва заметно улыбнулась. Вот как. Ребенок, которого любили, которого не обижали. Тяжело ей будет в этом мире выжить.
– Он рявкнул и забыл, а ты расстроилась.
– Думаешь, забыл? – с сомнением спросила Марья.
– Конечно. Нрав у него вспыльчивый, но…
– Вспыльчивый? Да ведь он на глыбу льда похож! – девчонка руками всплеснула. – И женщина эта…
– Женщина? – Рослава прищурилась.
– Темноволосая, высокая…
– Так ты не знаешь, кто это был? – Рослава голос понизила и заговорщицки прошептала: – Черная Варна.
Марья побледнела:
– Нет!
– Точно тебе говорю. Вижу, ты о ней слышала.
Рославе было известно, какие байки рассказывают в безымянных землях. Многие из них недалеки от правды, только вот никаких покойников Варна не заклинала, хотя могла бы, не реши она сбежать.
– И что теперь она обо мне думает? – Марья скривилась, будто вот-вот разрыдается.
– Почему тебе так ее мнение важно?
– Это же Варна! – в голосе девчонки появились трепетные нотки. – Все детство матушка меня пугала сказками о ней, а мне не было страшно, только любопытно. И я всегда хотела такой же стать.
– А какая она, как ты думаешь? – Рослава погладила Марью по голове и принялась медленно растрепанную русую косу расплетать.
– Сильная, это точно. Я даже не думала, что она такая высокая! А какие у нее руки, ты видела, сестра Рослава?
– Видела, видела…
– Она ведь кого угодно победить может! И людей плохих, и нечисть! – Марья едва не подпрыгивала.
– Я слышала, что она даже Святослава могла победить в схватке, – прошептала Рослава.
Марья рот открыла от восхищения:
– Откуда ты знаешь?
– Я много чего знаю.
– Неужто своими глазами видела?
Рослава провела пальцами по мягким густым волосам Марьи, вдохнула ромашковый запах, вспомнила, как долгими часами стояла под сенью деревьев и смотрела на детей, колотивших друг друга палками. Упорство мальчишки поражало. Варна, поцелованная Зверем, раз за разом укладывала его на лопатки, а он все равно вставал и продолжал нападать. Сколько же лет минуло с тех пор? Дети выросли.
– Видела, – наконец ответила Рослава.
– Расскажи! Пожалуйста, – стушевавшись, добавила Марья.
– Сначала Святослав был намного сильнее. Варна ведь в детстве ходила точно такая же, как ты, – худая, нескладная, слабая. Но что в ней было, так это баранье упрямство. Если втемяшится ей что-то в голову, ничем это из нее не выбить. Она много училась, каждый день ее гонял по площадке один хмурый Светозарный, и потом…
– Светозарный? – Марья нахмурилась.
– Так ты не знаешь, что ей судьбой было предначертано стать парой Святослава? – Рослава принялась заплетать волосы Марьи по-новому.
– Так вот… Так вот почему он один! – Девчонка подпрыгнула на стуле. – Правда ведь?
– Правда. Их пути разошлись.
История красивая, но сколько в ней боли, известно лишь тем, кто видел, что со Святом творилось после разлуки. Варне-то все нипочем было, а он весь стал открытой раной.
Не чувствовала Рослава своей вины, но иногда спрашивала себя: а что было бы, не реши она убить церковного служку?
Зверь разгневался на нее, когда мальчишку увезли в Ясностан.
Наказ Хозяина был прост: «Забери Святослава из церкви», а она, молодая, глупая, слишком увлеклась их с Варной игрой, позабыв о данном Зверю обещании. Мальчик. Все эти годы Хозяину нужен был он.
– Ты тоже можешь стать сильной, Марья. – Рослава подалась вперед и прикоснулась губами к мягкой щеке. – Дай себе время.
Девчонку разморило, она моргнула осоловелыми глазками, положила голову на стол и уснула. Рослава выпустила косу, погладила Марью по спине и негромко позвала:
– Катерина!
Верная сестрица тут же вошла в комнату.
– Унеси ее, уложи спать. – Рослава поднялась. – Бери, не робей, я позвала к ней Дрему.
Оставшись одна, Рослава долго смотрела из окна на опостылевший город божьих людей. Знали бы они, глупцы, что в самом центре их святого града творятся страшные ритуалы… Никто не защитит их, никто не придет на помощь. Еще немного – и Светозарные тоже окажутся в ее кулаке. Она направит их вперед, даст им цель, позволит нести Божье Слово и клеймить им язычников. И начнется хаос. И закипят реки. И если один брат откажется нести знамя Зверя, то другой наверняка согласится.
Глава 16. Радомила
Как оказалось, коров задрали не местные, а какие-то мимо проходившие бродяги. Но в целом в письме события излагались верно: толпа людей голыми руками расправилась с коровами. Ни за что перебили чужаки покорную скотину, а потом едва друг друга не поубивали, но отчего-то успокоились и ушли.
Связываться с ними никто не решился – себе дороже. О коровах погоревали да отправили нескольких человек в соседний городок, чтобы купить там новых. Жители Заречного отнеслись к событию спокойно – видать, доля у той скотины такая была. Лишь бы безумцы не вернулись в город.
Радомила выслушала доклад мужа, поцокала языком да продолжила отвар пить. Чудо как хорош травяной сбор, сама не заметила, как тошнота прошла.
– И что делать будем? Не искать же нам толпу безумцев, чтобы беду на свою голову накликать? – Ждан крутил в руке нож.
– Прежде ты беды не боялся.
– Прежде у меня не было жены без руки и с дитем под сердцем, – серьезно ответил муж.
– Неужели я так плохо справляюсь? – расстроилась Радомила.
– Справляешься ты хорошо, но переживаю я о тебе страшно.
– А ты не переживай, – посоветовала она мужу. – Меньше седины на висках будет.
Зазвонили колокола. Люди за столами принялись спешно собираться.
– А куда это вы? – громко спросил Ждан.
– Так на службу, – ответил ему мужик. – Слышишь, колокола звонят? Созывают народ.