И даже после этого Варна не перестала любить Дария.
Горемыка взбрыкнул, Свят похлопал его, и конь успокоился. Марья наконец почти нагнала их. Смотреть на то, как она держится в седле, было выше его сил.
– Выпрями спину, – не выдержал Свят.
– Н-не могу, – ответила она. – М-меня так т-трясет…
– Тебя трясет, потому что ты неправильно сидишь.
Марья бросила на него раздраженный взгляд и попыталась выпрямиться. Ее посадка стала выглядеть еще хуже.
– Д-доволен?
– Нет. – Свят покачал головой. – Когда мы вернемся в Ясностан, я заставлю тебя ездить верхом каждый день.
– П-попробуй только.
– Ты спорить со мной вздумала? – он вопросительно приподнял одну бровь.
– П-прошу прощения, г-глава.
Она делала вид, что вчерашнего вечера не было, и Свят был благодарен ей за это. Мгновение слабости могло стоить ему звания, узнай об этом кто-то из Светозарных. Ему и дела не было до этого, но Рослава пришла бы в бешенство. Злить же ведьму не следовало до тех пор, пока он не найдет способ уничтожить ее, не навредив Дарию и Варне.
Его беспокоил Злат и его отношения с Рославой. Между ними что-то происходило, и Свят нутром чуял, что она заманила брата в свою постель. Неискушенный, не понимающий, какое зло несут ведьмы, Злат был слишком легкой мишенью для них. Рослава держала его при себе, чтобы Свят исполнял все, что она приказывает, но с каждым днем его связь с братом становилась все слабее.
Спускаясь в Навь, он был уверен, что близнец необходим ему, что он станет недостающей частью его самого и закроет наконец дыру в груди Свята, но этого не произошло. Злат оказался иным, завистливее и злее, чем думалось Святу, он примкнул к ведьмам добровольно и теперь не желал покидать их ни на минуту. Стоило ли его спасать? Правильно ли Свят поступил?
Против его воли перед глазами появился испуганный дух Дария, пойманный дрожащей ветвью.
Свят стиснул зубы и сжал поводья.
Он предал Дария, но она все равно выбрала не его.
– К-какой-то ты хму-урной. У-улыбнись, с-смотри, какое с-солнышко!
Марья указала на небо и улыбнулась, подставив лицо солнечным лучам. И остались же на земле такие светлые люди.
– Что было в письме? – спросил Свят, отводя взгляд от нее.
– Несколько женщин н-наложили на себя руки, – ответила Марья. – Одна повесилась, д-другая горло себе перерезала. С третьей не сказано, что п-произошло.
– Что думаешь?
– Я? – она нахмурилась. – Может, проклятие какое?
– Тебя Колояр вообще ничему не обучил?
– К-как это ничему! – возмутилась Марья. – Я о-отлично штопаю раны!
Свят покачал головой. Девчонка, может, и славная, да только наставник ее дурак дураком был.
– В деревне сама будешь с местными говорить, – сказал Свят. – Считай это своим первым самостоятельным заданием.
Марья кивнула и наконец выпрямилась в седле. Он кивнул и подхлестнул Горемыку.
Колояр не обучил ее и тому, как на охоте себя вести. Марья ввалилась во двор и принялась тарабанить в дверь. Свят остановился у калитки и сложил руки на груди.
На стук, как и ожидалось, никто не вышел. Народ в деревнях темный, на закате в дом никого не впускал. По-хорошему, стоило подождать до рассвета, но больно уж Святу хотелось посмотреть, что Марья будет делать.
В конце концов хозяева сдались под ее напором, отворили дверь и уставились на девчонку в светлом плаще. Мужик молодцом держался, баба же ухват перед собой выставила.
– Чего надо? – спросил хозяин.
– У вас тут соседка повесилась, – бодро начала Марья, – слыхали чего?
Дверь тут же захлопнулась перед ее носом.
Свят покачал головой и жестом подозвал девчонку к себе.
– Пойдем.
– Все было настолько плохо? – Марья помрачнела.
– Колояра к новобранцам я больше не подпущу.
Он направился к соседней избе, уверенно подошел к порогу и постучал.
– Святой Полк! – рявкнул Свят.
Открыли ему тут же. Мужик перепуганный, женщина за его спиной бледная как полотно. Даже дети, цепляющиеся за ее подол, и те притихли.
– Выйди, поговорить надо.
Мужик послушно вышел из избы и закрыл за собой дверь. Марья встала рядом со Святом и вздернула подбородок.
– Нет в деревне идолов, – выпалил мужик, – всех сожгли давным-давно!
– Мы не за этим приехали, – прервал его Свят. – Три женщины руки на себя наложили, слыхал об этом?
– Слыхал, – мужик опасливо заозирался по сторонам. – Сила нечистая руку свою приложила, поди?
– Одна повесилась, – не ответив на вопрос, продолжил Свят, – вторая горло себе перерезала. Что с третьей стало?
– Так она камень на шею себе повесила и утопилась. Нашли ее рыбаки, сначала не поняли, кто это, так тело раздуло, ты бы видел, не уз…
– Что рассказать о них можешь? – перебил его Свят.
– Дак а что… Ну, жили себе и жили. Разве что… Ну…
– Мне слова из тебя выбивать придется?
– Нет, нет, мил человек, ну что ж ты так сразу! Ни ребенка у них не было, ни котенка. Мужиков бобылями у нас кличут, а как бабу одинокую назвать?
– Три одинокие женщины? – уточнил Свят.
– Вдовы.
– Вдовы? – он нахмурился. – Что с мужьями стало?
– У одной от хвори мужик умер, у второй с охоты не вернулся, а третьего ваш брат в поклонении старым богам уличил.
Мужик опустил взгляд и сжался. Свят вздохнул:
– Увезли его?
– Да, увезли. С тех пор много лет минуло, никто его больше не видел.
Он почувствовал на себе взгляд Марьи. Что ж, ей предстоит многое узнать, если Рослава не развалит Святой Полк раньше.
– Остались в деревне одинокие женщины? – спросил Свят.
– Так остались, куда ж им деться. Во-он в том дворе одна, и там, на краю деревни, – мужик махнул рукой. – Больше и не упомню.
– Ступай в дом и запри дверь. Что бы вы ни услышали – не выходите на улицу.
Свят развернулся на каблуках и быстро вышел со двора. Марья нагнала его и спросила:
– Ты знаешь, что погубило женщин?
– Только одна тварь вдовами питается. – Свят поднял голову и посмотрел на темнеющее небо. – Огненный змей.
Глава 23. Радомила
Когда Лада говорила, что нужно найти тропку, ведущую через болота, Радомиле казалось, это легко. Но стоило им со Жданом выехать из городка, как ее уверенность пошатнулась.
Что, если Лада обвела ее вокруг пальца? Что, если она отправила их прямо в пасть Зверя? Не гоняются ли они за собственным хвостом?
Ждан согласился поехать, но всю дорогу молчал и хмурился. Может, стоило послушать мужа и остаться в городе?
Радомила тряхнула волосами и крепче сжала поводья.
Если сомневаться, то лучше вообще ничего не делать. Кто, кроме ведьм, способен помочь Дарию вернуть душу? Даже если отказаться от помощи Лады, забыть ее слова, то делать что-то все равно придется. Радомила твердо решила вернуть сына и ни за что не отступится.
Сын.
Она приложила ладонь к животу и прикрыла глаза.
Ее мечта наконец исполнилась: в ней зрела новая жизнь, плод их со Жданом любви. Но ее счастье не будет полным, пока Дарий скитается по свету в теле хладного упыря. Она не могла просто вычеркнуть его из своей жизни, тем более теперь, когда они узнали, что стало с ребенком, оставленным ими на пороге повитухи. Нужно признавать свои ошибки и исправлять их, если это в их силах. Боги послали им такую возможность, и глупо будет ею не воспользоваться, даже если их путь окажется тяжелым и долгим.
Первую ночь они провели в поле, вторую – в лесу. Несколько раз их настигали вороны, но они прогоняли их прочь. Мрачный Взвод не может отказываться от работы, но это правило они нарушили.
Путь их лежал в сторону Черной Пади. По этим дорогам давно никто не ездил, тропы поросли травой, лес подступил совсем близко. В первые несколько дней им встречались редкие путники, но потом и они пропали. Радомила со Жданом ехали в полном одиночестве, в гнетущем молчании, думая каждый о своем.
По этим местам Святой Полк гнал невест Зверя прочь, туда, к топям, к черной земле. Радомила была совсем девочкой, когда воины в светлых плащах устроили последнюю охоту на ведьм. Странно, что до сих пор никто не затеял новую – колдушки встречались всё чаще, их деяния становились всё страшнее, а Полк будто не замечал этого.
На четвертый день они углубились в лес и долго шли по едва заметной тропе. К вечеру и она затерялась в траве.
– Устроим привал, – предложил Ждан. – Скоро стемнеет.
– Заплутать боишься? – Радомила устало провела рукой по лбу.
– Если мы сгинем здесь, Дарию никто не поможет.
Она посмотрела на мужа и кивнула. Интересно, что он чувствует? Муж никогда не был разговорчивым и мысли свои хранил при себе, но по лицу она видела, как он обеспокоен.
– Ты о нас печешься или о нашем сыне?
– О ребенке в твоем чреве, – признался Ждан, расстилая плащ на земле. – Мы беречь его должны, а вместо этого нас нечистая понесла к черту на рога.
– Будь у нас время, я бы подождала до родов.
– Может, Дарий уже сгинул. – Ждан поднял голову и посмотрел на нее. – Откуда нам знать?
– Давай отправим им ворона, – предложила Радомила. – Ты что, не хочешь?
Муж вздохнул, отбросил сухие ветки и выпрямился. Никогда еще его лицо не было таким суровым.
– Мы рискуем нашим нерожденным ребенком ради человека, который считает нас чужими людьми.
– Он наш сын.
– Он человек, который знать нас не знает. Ему почти тридцать лет, он…
– Он наш сын! – выкрикнула Радомила и тут же прикусила язык. Никогда еще она не повышала голос на мужа. – Дарий…
– Чужой мне, – жестко сказал Ждан. – А ты, ты родная! И ребенок наш тоже родной! Почему мы должны рисковать собой…
– Не говори этого! – Радомила замотала головой. – Неужели ты можешь спокойно спать, зная, что мы сделали?
– Теперь я сплю намного спокойнее. Раньше я не ведал, что стало с нашим сыном, но теперь его судьба нам известна. Не лучше ли отпустить Дария и не вмешиваться в его жизнь?