Их путь был действительно труден, даже несмотря на то, что в седле они провели большую часть своей жизни. Несколько дней супруги плутали по лесу по ночам – только в темноте становилась видна серебряная дорожка, оставленная потерчатами. Затем они пересекли небольшой горный перевал и попали в место, бывать в котором им не доводилось – повсюду, насколько хватало глаз, раскинулась безрадостная серая равнина.
Все растения в округе засохли, трава превращалась в прах, стоило им пройти мимо. Скоро лошадей стало нечем кормить. Более того, их собственные запасы стремительно подходили к концу. Над проклятой равниной не кружили даже стервятники.
С каждым днем Ждан становился все мрачнее. Радомилой тоже овладело отчаяние, но она не показывала виду. Если они отступят, Дарий никогда не вернет душу.
Дождь помог им пополнить запасы питьевой воды. Они сами не заметили, как дорога под ногами превратилась в вязкую грязь. Вокруг появлялось все больше гнилых черных деревьев, воздух стал тяжелым и влажным.
– Неужели добрались? – Ждан указал на островок с жидкой порослью травы и повел к нему лошадь. – Надеюсь, они будут это есть, иначе обратно нам придется идти пешком.
Радомила оглядела безрадостную картину и поняла, что муж прав – перед ними раскинулась Черная Падь. Глухое болото, с одной стороны окруженное черными горами, упирающимися вершинами в небеса, – именно так это место описывали старики. Здесь обитали страшные твари, в покинутых деревнях жили покойники, и именно сюда Святой Полк много лет назад оттеснил ведьм.
Неудивительно, что все бегут отсюда – в этом месте ядовитым кажется сам воздух.
– И куда мы поедем дальше? – Ждан передал ей черствую горбушку.
– Вперед, этот путь нас никогда не подводил. – Радомила попыталась откусить хлеб и едва не сломала об него зубы. – Нам нужно пополнить запасы.
– Рискнешь взять что-то у местных?
– Выбора у нас нет.
Они переночевали там же, пасмурным утром затоптали костерок и поехали дальше. Первая же деревня, на которую они наткнулись, оказалась заброшенной и наполовину потонувшей в болоте. От вида черных провалов окон Радомиле стало не по себе.
Плод в ее чреве словно придавал ей сил. Стоило приложить ладонь к животу, как все трудности и лишения начинали казаться меньшими из зол.
Чем глубже они уходили в болота, тем страшнее становилось по ночам. Несколько раз Радомила замечала страшных существ, напоминавших и людей, и собак одновременно. Полностью обнаженные, они бегали вокруг, но не приближались. От одного вида этих тварей по спине ползли мурашки. Их глаза были такими же черными, как провалы окон в покинутых деревнях.
Ждану она о них не рассказала: боялась, что муж решит повернуть назад. «Сейчас нельзя отступать», – говорила она себе, с каждым днем они становятся все ближе к спасению Дария.
На четвертый день путешествия по равнине Радомила увидела белую струйку дыма, поднимающуюся над небольшой рощицей. Не сговариваясь, они подстегнули лошадей.
Сердце отчего-то было не на месте, нутро сдавило жгутом. Радомила прижала руку к животу и прошептала:
– Твоя мама будет сильной, я обещаю.
У костра они нашли странного вида женщину – кудлатую, завернутую в шкуры, с повязкой на одном глазу. Она помешивала что-то в котле и улыбалась, показывая гнилые зубы. На руке не хватало трех пальцев.
– Ольга? – спросила охотница, спрыгнув с лошади.
Ведьма разогнала густой дым рукой и ухмыльнулась.
– Долго вы добирались.
– Как смогли, – грубо ответил Ждан.
Радомила попыталась взглядом одернуть мужа и подошла к костру. Пахло скверно, будто Ольга готовила испорченное мясо.
– Откуда ты знаешь, что мы искали тебя? – спросила Радомила.
– Хороша была бы из меня ведающая мать, если бы я не знала, что меня ищут. – Женщина плюнула в котел. – Голодные?
От голода у Радомилы сводило нутро, но от предложения ведьмы она отказалась, решительно покачав головой.
– Что вы мне дадите? – спросила Ольга.
– Что? – Радомила растерянно посмотрела на мужа.
– За помощь. Что вы мне дадите, если я помогу вам?
– А что тебе нужно? – Ждан сложил руки на груди и подозрительно прищурился.
– А сложи-ка ты мне избу новую, хлопчик. – Ведьма зажала пальцем ноздрю и громко высморкалась. – Хотя зачем мне изба, я ведь на одном месте надолго не задерживаюсь. Что ж, тогда… Меч у тебя красивый, плащ теплый, не откажи в милости, дай погреться.
Ждан нехотя снял плащ и передал его ведьме. Та накинула его на плечи и радостно улыбнулась.
– А мечик? Давай, давай, не жалей для ведающей матери железа.
Радомила увидела нерешительность на лице мужа и кивнула ему. Пусть отдает, она согласна отдать что угодно, лишь бы старуха помогла им.
– Душа, значит… – Ольга погрузила руку в кипящее варево и задумчиво причмокнула. – Где ты, где ты, мой хороший…
Она долго возилась в котле, потом хмыкнула и недовольно поджала губы. Вдруг взгляд ее единственного глаза переместился на живот Радомилы, и та невольно прикрыла его рукой.
– Мальчик будет, – сообщила ведьма. – Еще один мальчик. Дурно с вашим сыном кто-то обошелся, знаете, да? С тем, другим, который ни живой, ни мертвый ходит. Колдовство это страшное.
– Ты сумеешь помочь? – прямо спросил Ждан.
– Какой резкий! Я, знаешь ли, нечасто гостей принимаю, дай поговорить. Молчать мне пришлось много лет, мальчишка, не перебивай бабку. – Она задумалась, а затем продолжила: – Могу помочь. Но отведайте сначала моего супчика.
Радомила и Ждан переглянулись.
– Ты же плюнула в котел, – возмутился муж.
– И что? – Ольга пожала плечами. – И дайте мне хлеба, знаю, есть у вас немного.
Ждан нехотя достал остатки буханки и передал их ведьме. Та понюхала черствый хлеб, попробовала его на зуб и с удовольствием захрустела.
– Жестковат, – сказала она. – Вы услышали мои условия: по ложке супа каждому – и я помогу мальчишке.
– Ты отравить нас вздумала? – Радомила уставилась на протянутую деревянную ложку.
– А оно мне надо? – хмыкнула бабка. – Мне от вас пользы нет ни от живых, ни от мертвых.
Радомила взяла ложку и опустила ее в бульон. На мгновение ей показалось, что она увидела плавающий в котле глаз.
– Не нужно, – сказал Ждан. – Одумайся!
Но Радомила уже проглотила зловонную жидкость и зажала рот рукой, чтобы сдержать подступившую к горлу рвоту.
– Теперь ты, – сказала Ольга.
Ждан долго не решался, то опускал ложку в котел, то доставал ее, но в конце концов зажмурился и проглотил варево. Он весь позеленел, и Радомиле показалось, что муж вот-вот упадет в обморок.
– Слабый нынче мужик, – пожаловалась ведьма. – Плевком его напугали, ишь! Помогу я тебе, златочка моя. – Ольга подмигнула зрячим глазом.
– И всё? – не веря своим ушам, переспросила Радомила.
– Всё? Нет, ласочка, это далеко не всё. Ритуал будет страшным, а расплата за него – еще страшнее. Но ты спросила, могу ли я помочь, так вот я и отвечаю: могу. И помогу. Доля моя такая. А я-то ее знаю, своими глазами видела нить своей судьбы. – Ольга указала на закрытый повязкой глаз. – Вот такой была расплата за это.
– И давно ты знала, что мы придем к тебе? – спросила Радомила.
– С тех пор, как малец твой закричал в избе повитухи. И его нить судьбы я видела, связана она с моей была во-от таким узлом. – Старуха показала кулак. – Так что отказать тебе – все равно что в лицо Доле плюнуть, а мы с ней дружбу давно водим, нехорошо это было бы. Возвращайтесь сюда с мальчишкой, да только запомните мои слова: прежде чем пойти за ним, сколотите клетку из осины. Добротную, крепкую, чтобы он вырваться не смог.
– Кто? Дарий? – Радомила едва не лишилась дара речи. – Зачем же нам его в клетку сажать?!
– Затем, что он попробует кровь девчонки и не успокоится, пока не доберется до ее горла. Другой пищи принимать не будет, превратится в упыря настоящего, но вы его не бойтесь, зажгите ладан, бросьте в комнату, в которой его запрут, а когда он обмякнет, засуньте в клетку и везите ко мне, да поскорее, не то они оба умрут.
– Откуда ты все это знаешь? – Ждан хмуро посмотрел на старуху, а та знай себе улыбается.
– Говорю же, видела судьбу свою! У мужа твоего в голове пусто, вот что скажу тебе, – проворчала Ольга.
– Как мы тебя найдем? – Радомила огляделась. – Здесь нет ни деревни, ни…
– Я сама вас найду. Зря, что ли, вы мой суп съели? Теперь я всегда буду знать, где вы находитесь. Супчик, кстати, на плоти белых людей сварен, на… Да что вы так на меня смотрите?
Ждан отбежал, и его вырвало. Радомила снова прижала ладонь ко рту и попыталась удержать варево в себе. Раз так нужно, она и это вытерпит.
– Видела ты их, да? Белых-то людей, – тихо спросила Ольга. – Они тут жили, пока ведьм в эти края не загнали. Хворь одолела и их, и место это, превратила их в тварей неразумных. Знай себе теперь бегают, как собаки, на всех четырех конечностях, ничем от дичи не отличаются.
– Не продолжай, – попросила Радомила.
– Ладно, ладно, – махнула рукой бабка. – Оставайтесь здесь, если захотите, еще супа поедите, а я пойду, дела у меня. И не тяните: если опоздаете, мальчишка сгинет, помрет, а если не сделаете, как я велела, еще и вас загрызет.
Опираясь на палку, Ольга зашаркала прочь из рощицы. Ждан вернулся было к костру, но от одного взгляда на варево ему снова стало плохо.
Радомила сняла котел и оттащила его в кусты. Ей самой стало легче, когда он пропал из виду.
– Заночуем здесь, а утром обратно отправимся, – сказала она. – Нам ведь Дария еще найти надо будет.
От переживаний за сына ей долго не спалось, а когда сон все же сморил ее, Радомила видела в нем белых людей, кружащих вокруг их костра. Страшные, лысые, они смотрели на них своими черными глазами и жалобно поскуливали.
Ждан разбудил ее перед рассветом и протянул едва живого ворона. Она приняла его, погладила по черным перьям и положила на землю. Долго же ему пришлось искать их в этой глуши.