Живот скрутило спазмом. Радомила прижала руку к начертанному знаку и стиснула зубы.
– …темными тропами Нави, светлыми тропами Прави дойдет дух до убежища нового, не заблудится. Светом маню, хлебом накормлю да в колыбель положу, убаюкаю…
Волны боли накатывали снова и снова, Радомила откинулась назад, оперлась на локоть и застонала. Боли такой она и в жизни не помнила, разве что…
– Я рожаю?! – в ужасе воскликнула Радомила.
– Прекратите!
В палатку ворвался разъяренный Ждан. Радомила посмотрела на него, и ее сердце упало: муж побледнел от гнева, никогда она таким злым его не видела. За его спиной маячила лохматая после сна Варна.
– Что вы делаете?! – Ждан сделал было шаг к ним, но Ольга преградила ему путь.
– Уходите! Это таинство!
– Оставь мою жену в покое! Рада! Что происходит?!
Острая боль в животе заставила Радомилу согнуться пополам. Она замахала рукой и выкрикнула:
– Уходи, я прошу тебя!
– Что ты с ней сделала?! – Ждан схватил Ольгу за шкирку и едва не поднял над землей.
– Оставь ее! – вступилась Варна. – Пусть делает то, что должна!
– Так нужно, Ждан! – Радомила схватилась за живот и застонала. – Уведи его! Быстрее!
Варна кивнула, обхватила Ждана поперек туловища и вытащила его из палатки. Через мгновение до Радомилы донеслись звуки драки.
Глава 37. Варна
Ждан хоть и старался, но в скорости ей уступал, да и в силе тоже, чего греха таить. В таком состоянии нельзя в бой бросаться, но раз ему хочется, пусть размахивает кулаками, лишь бы не входил в палатку.
– Пропусти меня! – потребовал он, сделав очередной выпад в ее сторону.
– И не подумаю.
– Там моя жена! – взвыл Ждан.
– И твой сын! – рявкнула Варна.
– Я его почти не знаю! И не хочу жертвовать нашим ребенком ради незнакомца!
– Ах, незнакомца? – Она со злостью ударила его ногой в живот. – Тогда давай я расскажу тебе, каким вырос ребенок, которого ты бросил!
Из палатки доносились горловое пение и стоны. Темнота вокруг кишмя кишела уродливыми бледными тварями, которых привлекал шум. Варна видела мелькавшие тени, чувствовала охвативший их восторг.
– Он хотел стать слугой нового Бога, – сказала она, – и упорно учился ради этого. Он был добр, честен, наказывал себя плетью, если ошибался! Он пошел к ведьме, чтобы спасти меня, – вот каким вырос твой сын! Никто не похищал нас, Дарий взял меч, чтобы защитить меня, и поплатился за это! Твой сын смелый, сильный и честный, ты должен гордиться им! Он так мечтал о семье, что согласился стать главой прихода! Ты знаешь, каково быть сиротой, а, Ждан? Ты когда-нибудь думал о том, на что обрек его?!
Радомила закричала.
– Пропусти меня! – прорычал Ждан.
Варна ударила его кулаком в лицо, он пошатнулся и отступил. Сплюнув кровь, Ждан утер губы и скривился, словно вот-вот расплачется.
– Наш второй ребенок…
– Ты решил, что он поможет тебе грехи замолить? Что со вторым-то ребенком все точно получится? Не бывать этому! Я не позволю Дарию умереть из-за тебя!
– Ты о своей жизни печешься! – выкрикнул Ждан. – Ведь если умрет он, ты отправишься следом за ним!
– Не без этого, – согласилась Варна. – У меня еще полно дел на этом свете, я не собираюсь отправляться в Навь.
– И как ты будешь жить, зная, что ценой твоей свободы стала жизнь невинного ребенка?!
– А как жил ты, оставив такого же невинного ребенка на произвол судьбы?!
Ждан схватился за голову и закричал. Видеть, как страдает всегда сдержанный мужчина, было неприятно и больно, но Варна не собиралась отступать. Если потребуется, она убьет его, лишь бы Дарий вышел из палатки на своих ногах.
– У нас больше не будет детей, – жалобно сказал Ждан.
– У вас будет Дарий, – спокойно ответила ему Варна.
Белые люди окружили их и жадно наблюдали за перепалкой. В их черных глазах Варна видела алчный блеск, они, словно падальщики, ждали, когда можно будет поживиться свежей плотью.
Ждан сел на землю и спрятал лицо в ладонях. Варна накрыла рукой его дрожащее плечо.
По стенам палатки метались тени. Они то превращались в странных костлявых существ, то выли, каждая на свой лад. Их крики и стоны были слышны на всю округу, из отверстия в крыше вырывались искры и черный дым. Ведьма пела свою песню, не умолкая ни на мгновение, криков Радомилы больше не было слышно.
Вдруг Варна почувствовала странное жжение в груди. Она прижала ладонь к сердцу и скривилась. Было не больно, нет, но тоска на нее накатила такая, хоть волком вой.
Спустя несколько мгновений она поняла, что рубаха намокла, опустила взгляд и увидела, что по ткани кровавое пятно расползается. Медленно оголив живот, Варна уставилась на кровоточащую печать, вырезанную на ней Рославой.
– Печати открылись, – прошептала она.
До самого рассвета продолжалась ужасная пляска, а Ждан все сидел на земле и рыдал, обхватив себя руками. Хотела бы Варна помочь ему, да не могла. Радомила решение приняла, и охотница уважала его. Если бы заартачилась Рада, если бы решила оставить все как есть, они с Дарием были бы уже мертвы.
Едва первые лучи бледного солнца коснулись верхушек заскорузлых черных деревьев, из палатки вышли Ольга и Дарий. Варна кинулась к ним, подставила ему плечо, почувствовала его дрожь. Ждан медленно с земли поднялся и пустыми глазами уставился на бледную, измученную Радомилу, вышедшую на свет божий следом за ними.
– Уходите отсюда, – сказала Ольга. – Я все что могла сделала.
Она обтерла окровавленные руки о юбку и неловко похлопала Радомилу по спине.
– Езжайте, не оглядывайтесь. Увезите мальчишку подальше, туда, где он сможет отдохнуть и сил набраться. Сберегите его на этот раз.
Не успели они и нескольких шагов сделать, как палатку охватило пламя. Ольга махнула им рукой и без страха вошла в огонь.
– Что… происходит? – шепотом спросил Дарий.
– Не разговаривай. – Варна покрепче обхватила его и повела вперед. – Теперь все будет хорошо.
Глава 38. Святослав
Его одолевали тяжелые мысли. Он не мог спать, не мог есть, навязчивые голоса в голове постоянно бормотали и ни на миг не оставляли его в покое.
Стоило Варне уйти, как тьма вернулась. Мгновение назад он был по-настоящему счастлив, а потом вдруг провалился в пучину беспокойства и навязчивых образов.
Что, если она снова вернется к Дарию? Что, если тот всегда будет стоять между ними?
«Убей, убей его», – шептали голоса, но он гнал их прочь. Если Дарий умрет, умрет и Варна, а Свят не мог позволить этому случиться. Лучше умереть самому, чем увидеть ее хладное, недвижимое тело. Даже мысли об этом причиняли боль.
Как призрак он ходил по терему Светозарных и отдавал приказы, а потом запирался в рабочей комнате и сидел там до тех пор, пока солнце не вставало над крышами. С ним что-то происходило, но он никак не мог понять, что именно. Им будто бы овладели бесы, он был сам не свой. Не осталось воли, не осталось силы в руках. Он превратился в развалину, в слабака и никак не мог прийти в себя.
С каждым днем мертвецы всё ближе подбирались к Ясностану. Мрачный Взвод пытался их сдерживать, но им не хватало людей. Рослава запретила Светозарным покидать город, и он повторил ее приказ перед собравшимися воинами. Старики взбунтовались было, но бунт был подавлен силами святых сестер. Силами ковена.
В один из дней Свят вдруг понял, что давно не видел Марью. На столе скопилась груда посланий, похоже, она давно не приходила сюда. Вцепившись в эту мысль, Свят вышел из комнаты и отправился искать ее.
Он давно не ел, его шатало, Светозарные косились на него с подозрением. Ну и пусть, пусть смотрят, ему до них нет никакого дела. Кажется, еще никогда Святу не было так плохо.
Он вошел в дом ордена Святых Сестер и привалился к стене, чтобы перевести дыхание. Наверное, ему нужно поспать.
– Святослав. – Рослава взяла его под руку и мягко потянула за собой. – Что ты здесь делаешь в таком виде?
– Где Марья? – спросил Свят, послушно идя за ней.
– В надежном месте.
Он дернулся, но ему не хватило сил, чтобы оттолкнуть ведьму от себя.
– Что ты с ней сделала?!
– Пока ничего. Будет, Свят, не смотри на меня так. Сейчас ты вызываешь не трепет, а жалость. Я не трону девчонку, если ты продолжишь хорошо себя вести. Все очень просто, понимаешь? Ты делаешь то, что мне нужно, а я оставляю твою помощницу в покое.
– Я тебе не верю.
– Отчего же? – Ведьма усмехнулась. – Садись, выпей отвара. Он не отравлен, ты мне еще пригодишься.
Свят послушно сделал глоток и почувствовал разлившееся внутри тепло. Сколько дней он не ел? А когда пил в последний раз?
– Что со мной происходит? – пробормотал он и тряхнул головой, пытаясь прояснить мысли.
– Откуда же мне знать? – Рослава села рядом и положила руку ему на колено. – Расскажи мне, что тебя беспокоит.
– И не подумаю, – буркнул он.
– Тогда давай я сама догадаюсь. Ты думаешь о том, что твоя возлюбленная снова убежала к другому?
– Закрой рот.
– О, так я угадала… – Рослава покачала головой. – И за что ты так любишь ее, Светозарный? Что хорошего она для тебя сделала?
– А для тебя?
Их взгляды встретились, и он увидел затаившуюся в ее глазах боль. Губы Рославы растянулись в горькой улыбке.
– Разве нам нужен повод, чтобы любить ее? Я ведь повстречала Варну в ту же ночь, что и ты. И, как и тебя, меня сразу же потянуло к ней. Ты знаешь, что каждая ведьма отдает Зверю то, что для нее дороже всего? – Он покачал головой. – Я отдала ему свою способность иметь детей. А я всегда мечтала о семье, о такой семье, в которой детей не отдают Зверю и не оставляют умирать в лесу. Встретив Варну, я поняла, что хочу заботиться о ней.
– Ты отдала ее душу Зверю, – презрительно сказал Свят.
– Я хотела, чтобы она всегда была со мной. Век ведьмы долог, если она все делает правильно, и мне хотелось, чтобы Варна жила как можно дольше. Это было самолюбиво, но я хотела этого больше всего на свете. Благодаря силе, которой наделил ее Зверь, ты стал проводить с ней гораздо больше времени, ведь, не стань она крепче, Псарь никогда бы не допустил ее к занятиям с мечом.