Правильно было бы сделать задуманное молча и сразу, но я не удержался:
— Знаешь, тупица, самым правильным поступком было бы забыть о нас.
— Самомнения тебе не занимать. Мне стоит сначала раздавить твоего телохранителя, сопляк?
Полные тупицы, они даже не поняли, что за технику я только что применил, не поняли, что Седой лишь притворяется попавшим в ловушку, не поняли, что своей медлительностью, своей болтливостью лишь дают мне время.
Но и самому нужно не зевать.
Я сглотнул и сделал шаг назад, затем дрожащим голосом сказал:
— Погодите, к чему прибегать к таким крайностям? Эликсир, да, так же? Давайте я просто отдам его вам.
— Думаешь, этого хватит загладить моё унижение на аукционе?
— Что ещё?
— Что ещё? Тебе от страха совсем мозги отшибло? Выгребай всё, что есть в кольце.
— Всё?
— А ты думал? — усмехнулся старший Витран и спросил, давя силой. — Нефрит Души есть?
Вопрос был хорош. Но отвечать я уже не собирался, как не собирался и останавливаться.
Половина из них была слабей меня. Над всеми, после исчезновения формации сияли печати. Всех их отделяла от смерти только защита амулетов, которая давно сдалась. Сейчас и последняя, девятая печать стала моей.
Через миг я вскинул руку, заставляя сиять над ней обращение переделанных Шипов, и одновременно вписал во все девять украденных печатей единственный символ.
Смерть.
Тяжесть на плечах стала нестерпимой, словно я взвалил на себя целый дом, но через мгновение она исчезла, а все противники рухнули на землю.
Всё, что было над их головами — старые контракты, чужие Указы, моя Смерть — всё истаивало, исчезало, потому что те, к кому всё это было привязано — были мертвы. Все, включая Властелинов Духа.
Я торопливо оглянулся.
Улица была всё так же пуста. Даже не знаю, это мне так везёт, либо же они каким-то образом и об этом побеспокоились.
Седой прекратил хрипеть, встал, а алая паутина над ним лопнула, разлетаясь на клочья и угасая.
— Быстро ты, молодой магистр.
Я недовольно глянул на этого притворщика и ткнул рукой в тела.
— Займись, комтур.
— Слушаюсь, молодой магистр, — с отчётливо различимым смехом ответил он мне.
Ему понадобилось пять вдохов, чтобы проверить их шеи, а затем просто и незатейливо убрать мертвецов в кольцо.
Нефрит души обнаружился у троих. Теперь тот, у кого вторые части, знает, что они погибли и видел, кто их убил, видел, как я вскинул руку и использовал какую-то технику. Это лишь для того, чтобы немного прикрыть обстоятельства смерти.
Граница формации обнаружилась в полусотне шагов дальше, и в неё уже бились встревоженные стражники, но мы успели выйти за ворота до того, как в городе поднялась тревога.
Не успели мы отлететь от города и на пару ли, как Седой с предвкушением в голосе сообщил:
— Есть ещё одни и вполне нам по силам. Как удачно, но нужно поторопиться, молодой магистр.
С этими словами он скользнул ко мне, ухватил под руку и потянул за собой, добавляя мне скорости.
Замедлились мы только ближе к вечеру, когда начало темнеть. Немного покружили, выискивая удобное место, а затем опустились на землю, готовясь.
Не прошло и трёх сотен вдохов, как преследователи догнали нас, но едва летевший впереди просел в воздухе, начал заваливаться, коснувшись зоны запрета, как они остановились, отпрянули, нарезая круги, а затем неспешно спустились на песок в сотне шагов от нас. Снова знакомые лица — семнадцатая ложа. С охраной и слугами, видимо: всего под двадцать человек. Достаточно много даже для нас, если это опытные в схватках идущие, но не тогда, когда спустя всего двадцать шагов зоны запрета полётов начинается запрет техник, а в песке в десяти шагах от меня прикопан Флаг Призрака.
Не дождавшись от преследователей ни слова, Седой пожал плечами и заговорил первым:
— Эй! Раз вы проделали такой длинный путь, то сделайте и последние сто шагов, мы что, зря вас ждём здесь?
— Ищи дураков, — со злобой процедил Бламер.
— А мне казалось — нашёл, — почесал висок Седой и спросил. — Разве это не вы? Полдня гнались за нами, потратили остатки денег на взятки для служителей порталов, догнали и… — Седой вскинул руки в изумлении, — остановитесь вот сейчас, когда видите нас? Ради чего тогда всё это было?
Я даже немного пожалел, что мы отошли за границу запретов настолько далеко, чтобы нас не сумели достать ударом техники, и теперь я не могу подслушать, о чём разговаривают между собой наши преследователи.
Багровый от злости Бламер проорал:
— Только попробуйте ещё раз появиться на аукционе в тех местах — клянусь, я вас уничтожу! И новые личины вас не спасут!
— Эй! Эй! — завопил Седой, видя, как они запрыгивают на летающие мечи. — Не нужно откладывать! Мы уже здесь! Эй! Вдруг всё же не узнаете в следующий раз! Эй!
Когда наши бывшие преследователи превратились в точки на горизонте даже для моих глаз Седой расстроено вздохнул:
— И чего гнались в такую даль, спрашивается, если развернулись? Решились, нужно доводить дело до конца. Трусы, только своё и наше время зря истратили.
Я, откапывая Флаг, заметил:
— Если купленный кристалл всё ещё при них, то они не трусы, а храбрецы, которые всё же сумели вспомнить, что дела фракции важней, чем личная месть.
— Они тупицы, если за три дня нашего отдыха не отправили его в родную фракцию, а ты опять выворачиваешь всё шиворот-навыворот, молодой магистр, — скривился Седой.
Но это был единственный его ответ, он отвернулся и принялся швырять свои проверочные артефакты, заставляя срабатывать ловушки, которые сам и устроил ранее из медленно истекающих силой артефактов.
Шагая вслед за Седым вглубь зон запретов, которые нам нужно пересечь, чтобы выйти к другому городу, я сожалел лишь о том, что я не смогу использовать техники и познать свой новый Звёздный Клинок. Придётся заниматься другим.
Седой тоже так считал. Снова насел на меня с тем, что считал необходимым обучением молодого магистра. Что-то я, вспоминая Школу Морозной Гряды, сомневаюсь, что так, как он мучал меня, мучают обычных орденцев.
Но на это Седой лишь отрезал:
— А разве ты обычный? Обычные не становятся магистрами, а так, год за годом охраняют дороги или перетирают листья для алхимиков.
Возразить мне было нечего.
Зато этой ночью, у ставшего традицией костра Седой сам учудил.
— Молодой магистр, я так понял, что вы подготовились, с запасом накупили контрактов для Властелинов Духа?
Я осторожно согласился:
— Так и есть. Всё, как мы с тобой говорили.
— Да-да, — закивал Седой, а затем снова потребовал это. — Я должен быть первым, кого вы проверите.
— Я ведь уже сказал тебе — хорошо, — устало напомни ему о прошлом разговоре. — Ты станешь тем, кто подаст им пример.
— Это не то. Я и в тот день подам им пример, но сейчас вы тоже должны проверить меня, заключить со мной…
Я перебил его:
— С какой стати?
— Так надо, молодой магистр. Вы проверите меня, я буду знать, что их ждёт после контракта, я буду знать, что вы мастер Указов, а они нет. Мы не будем с ними наравне, я хочу хотя бы…
— Глупость! — отрезал я его возражение. — Я тебе верю и без проверки. Хочешь, чтобы они были наравне с тобой? Тогда придётся мне с каждым пройти пару смертельных битв, поскитаться по пескам пару месяцев в одиночестве, каждого довести до того, чтобы он начал прыгать на меня с мечом, а затем тыкать им в лицо моим жетоном. Не долговато ли выйдет? Даже если ты приведёшь всего десяток человек, на такое уйдёт лет пять.
— Не нужно впадать в крайности, молодой магистр. Разве я много прошу? Лишь чтобы первым принять на себя то, что предстоит братьям.
— Не буду, хватит ко мне приставать. То ты нудишь, что я лечу тебя зря, теперь нудишь, что зря ходишь рядом со мной без контракта.
— Молодой магистр, я так не могу.
— Всё, хватит, я сказал.
С этими словами я выпростал из-под халата жетон Стражей и напоказ сжал его в ладони, переносясь на тренировочный утёс. Вот же упрямец.
Упрямцем он был не только в этих вещах, но и в том, что видя мою силу и мой талант залечивать раны, упорно считал, что с обучением и Возвышением мне не следует спешить.
Где-то через пару недель после аукциона мы переходили участок между двумя зонами запретов, по обычным землям, где можно было летать, использовать техники и прочее.
В те два дня мои тренировки стали разнообразней, и я сдал что-то вроде экзамена.
Три вдоха я удерживал финальную позу Формы, затем опустил руки и спросил:
— Зачтено, наставник?
Седой бы и хотел придраться, но в этот раз всё действительно было выполнено безупречно.
— Зачтено.
Я покрутил в воздухе ладонью, когда Седой сделал вид, что не понимает намёка, сказал прямо:
— А теперь, Аранви, говори: «Молодой магистр, ваш талант так велик и безупречен, что мы немедленно переходим к изучению Круговорота Стихии».
Аранви тяжело, душераздирающе вздохнул и снова завёл своё обычное:
— Молодой магистр, подобную вещь изучают, лишь достигнув пика этапа Предводителя, а вы всего лишь готовитесь взять шестую звезду, ваши меридианы под стихию ещё не готовы.
Я с улыбкой, ласково спросил:
— Аранви, мы с тобой договаривались?
— Договаривались.
— Я все условия выполнил: меридианы, ключевые узлы, подготовительные Формы и прочее.
— Все.
— Так мне что, стихией с тобой ещё раз схлестнуться, чтобы выяснить, кому можно изучать эту Форму, а кому рано?
Седой сглотнул.
— Не надо.
— Значит, Круговорот давай, — зло выпалил я. — Мне на одних травах и потрохах возвышаться? Или начать ядра грызть? Духовные камни ломать?
— Меди… — Седой осёкся под моим взглядом, вздохнул. — Ох-х… — с силой растёр лицо, а затем протянул мне ладонь, на которой лежал небольшой свиток.
Свиток с частью его памяти, с его знанием, как использовать эту Форму, про существование которой я давно догадывался, слышал и знал.