Едва она поднялась, я тоже встал, стоя провожая её уход. Всё очень непонятно, но, возможно, я нашёл тайного союзника. Если не для всего Ордена, так для Седого и себя. А это уже много значит. Интересно, можно ли эту встречу тоже считать за то, что на меня смотрит Небо?
Глава 8
Первым делом я убрал в кольцо жетон-пропуск — не дощечку, как мне сначала показалось, а пластину чуть зеленоватого камня с нанесёнными на него гербом аукционного дома и несколькими нечитаемыми символами. Не современная письменность и не те символы Древних, что я знаю. Вероятно, какие-то особые знаки, чтобы избежать подделки пропуска. Хотя уверен, что как и с медальоном главы Ордена, не всё так просто и с этим жетоном. Хотя, конечно, он попроще, попроще.
— Молодой магистр, это единственное лицо, которое ты приготовил?
— Не нравится?
— Мне? — переспросил Седой и качнул головой. — Я лишь предлагаю подумать, какое лицо станет лицом основателя фракции.
— Это, — ткнул я на себя.
— Тогда нужно сменить, молодой магистр. Обязательно нужно сменить.
Пришлось заняться.
Уже шагая к порталу, слегка кривым и страшным, я спросил Седого:
— То, что случилось за эти три дня, меняет планы?
— Нет. Это удача отсекла не только самых неосторожных и самых глупых, но ещё и самых ленивых. К тому же я сам попросил, чтобы слуги аукционного дома не отказывались от взяток, так что часть духовных камней и предметов несёт на себе метки, по которым нас найдут самые терпеливые, упорные и глупые.
Я лишь кивнул, не став пока ничего спрашивать. Суть ясна — когда-то из-за подобной метки я получил немало неприятностей на Поле Битвы возле Приюта во Втором поясе.
Меня сейчас больше интересовало кое-что другое.
Но этот вопрос я задал лишь тогда, когда мы прошли порталом и оказались совсем в другом городе, совсем другой фракции, переместившись едва ли не на четверть Пояса.
— Говорил ли ты с ней об этом?
— О чём, молодой магистр?
Я терпеливо пояснил:
— О том, чем я заслужил такую поддержку.
— Вы же слышали…
Я оборвал его:
— Аранви. Ты снова излишне вежлив, что подсказывает мне — что-то не то. И я заметил, как тебе неприятен был её ответ.
Седой криво ухмыльнулся. Одной этой улыбки хватило, чтобы с нашей дороги, бледнея, отступил какой-то идущий. То ли зазывала лавки, то ли вербовщик местного союза, то ли задира, который не в то время и не с теми людьми, хотел себя показать.
— Вы наблюдательны, молодой магистр. Но это не та тема, которую я бы хотел обсуждать.
— Так что, мне просто оставить это без объяснения? — изумился я неожиданному ответу. — Помогла просто так?
— Ах это, — Седой потёр лицо, замолчал.
Я тем временем, как и договаривались, пересёк местную площадь наискось и занял место в первой попавшейся харчевне.
Седой тем временем собрался и признался:
— Я пытался обсудить это с ней, но тоже не получил внятного ответа. Если вам…
Мне это надоело, и я снова оборвал его.
— Тебе.
— Ох… Если тебе интересно моё мнение.
— Разумеется. Ты сомневаешься, даже услышав от меня прямой вопрос?
— Прости, молодой магистр. По моему мнению, она считает себя чем-то обязанной Ордену. Я могу предположить, что она либо дитя орденца, либо выходец из орденской семьи, либо обучалась в Школе Ордена, либо лечилась у нас, либо получила помощь с прорывом на одном из этапов. Возможно даже, с первым Небесным Испытанием. В пору расцвета Орден организовывал и общие экспедиции. Честно говоря, именно благодаря таким благодарным, которые не забыли добро, что получили от Ордена, мы и можем свободно, в плащах с гербом Ордена путешествовать по землям Пятого и Шестого пояса.
Я вспомнил, как буквально два дня назад думал о сомневающихся и разочарованных. Покачал головой и сказал:
— Сочувствующие и помнящие.
— Хорошо сказано, молодой магистр, — кивнул Седой. — В своё время Орден щедро использовал своё могущество, чтобы оставить о себе добрую память. Как вы сделали это с тем обрётшим облик Зверем.
— Ха! — я не сумел удержаться от ухмылки. — А по мне, я лишь испортил отношения с добрым десятком сильных идущих тех мест и заставил их затаить ко мне ненависть.
— Уважаемые, вы, вообще, заказывать что-то будете? — не вовремя влез в интересный разговор местный слуга, который устал крутиться возле нас.
— Нет, — буркнул Седой. — Дорого у вас, — и встал.
Я встал следом. Никто нас не попробовал схватить в этой беззвёздной фракции, а значит…
Седой, вместо того, чтобы двинуть обратно через площадь к порталу, повернул на улочку, которая уводила нас прочь отсюда.
Ухмылка невольно скользнула у меня по губам. Это значит, что Седой уловил восприятием Властелина Духа больше, чем я — Предводитель. Это значит, что несколько вышедших из портала после нас — появились здесь из-за нас.
Я молча следовал за Седым, который тоже не обронил за это время ни одного слова. Лишь быстро, словно не задумываясь, а следуя хорошо известной дорогой, всё углублялся и углублялся в город.
Наконец, он тихо сообщил:
— Готовься. Действуй сам, я не буду поднимать лишнего шума.
Я и сам понял, что вот-вот. И нет, Прозрение молчало, но у меня ведь есть не только оно.
Всё это время, что мы петляли по городу, проходя мимо домов, я слышал за заборами голоса и быт тех, кто остался дома: жён, детей, стариков.
Так почему же на этой улочке так тихо? Что за странное ощущение в воздухе?
Восприятие Предводителя, которое до этого расслабленно скользило по крышам и стенам домов, сгустилось, соткалось за одним из заборов, позволяя мне увидеть сам двор.
Двор как двор. Чисто выметенная утоптанная земля, узкая, но обильно зеленеющая грядка вдоль задней стены, кривое дерево, в тени которого дремлет старик.
Следующий двор.
Пусто.
Восприятие Предводителя тут же перенесло меня в дом. Молодая женщина сидит полулёжа, прижимая к груди младенца. Оба спят. На полу расколотая миска с какой-то жижей.
Я остановился, опуская руку к поясу и напоминая себе — копьё, не Пронзатель.
Прищурился, таким незамысловатым образом пытаясь сосредоточиться на восприятии Предводителя, сгустить его, отыскать того, кто прячется от меня.
Неужели я не сумею отыскать ловушки без подсказки Седого?
Вернее, нет, ловушка — это не то, чего мне нужно ожидать и что нужно искать.
Засада.
Засада под качественным амулетом или формацией.
А что мне подсказывают уроки Седого о формациях?
Что высококачественные формации способны скрывать вообще всё, включая даже желание убить. Это я понимаю, даже помню, как формация всего лишь в Первом поясе, у подножия Братьев, скрывала от меня Указы над всеми теми, кто ждал меня и Волков на выходе из Миражного.
Но любая формация небезупречна. Обнаружить её можно либо по границе искажения силы Неба, либо подвергнув прямой атаке.
Неспешно, заставляя невидимых мне наблюдателей напрячься, поднял руку. Пока невидимых мне наблюдателей. Неспешно наполнил меридианы силой и стихией.
Яростный Дождь Пронзающих Капель
По мостовой впереди и позади нас застучали десятки водных клинков, высекая из камней искры.
Ничего.
Я не вижу ни единого пустого места, где моя техника бы внезапно исчезла, не вижу нигде переливов формации, в границу которых бились бы клинки техники.
Значит, не в лоб. Значит, не посреди улицы. Значит, размер формации гораздо больше, а противники хитрей.
Растянул восприятие Предводителя как можно шире, цепко отмечая, где кто из жителей, а затем, не дожидаясь, когда техника использует вложенную в неё энергию, толкнул из себя волну силы, щедро добавив к ней нити стихии и с десяток змеев.
Волна силы затопила улицу от забора до забора, хлынула сквозь них, не замечая преград, покатилась дальше по улице вдоль домов, затопила дворы, рванула в дома, тщательно оббегая спящих и беспомощных перед ней, взметнулась выше…
Вот оно!
Впереди, слева, на заборе.
Именно там, волна силы упёрлась в невидимую преграду, заставила воздух дрожать, словно в жаркий день.
Я дождался, когда волна силы накроет всё вокруг, дойдёт до предела моих возможностей и потянул силу и стихию обратно. В этой уловке больше нет надобности. Странное место только одно — здоровенный идеальный шар на заборе в полусотне шагов от меня.
Едва духовная сила вернулась ко мне, как странное, неуловимое ощущение, что тревожило меня, резко исчезло. И так же резко начала жалить невидимая сталь в спину.
Формацию маскировки сняли.
Из пустоты возникло девять фигур, стоящих на высоком каменном заборе. И три из них мне знакомы.
Мужчина средних лет и два старика с сединой. Семья Витран, у которой я перехватил эликсир.
Дарсовы тупицы. Они позабыли, как им досталось от Седого на аукционе? Откуда такое бесстрашие?
Через миг, отвечая на мой незаданный вопрос, Седой рухнул на колено, хрипя, а над ним засияли алым десятки нитей, складываясь в узор паутины.
Седой хрипел, но вот мыслеречь его была спокойна и обычна:
— Продолжай, молодой магистр.
Я выдохнул сквозь зубы и зашипел, выплёскивая в ругани миг испуга:
— Да как вы посмели? Освободите его!
Сам старший от семьи Витран спрыгнул на землю вместе с двумя стариками, а вот остальные шестеро, крепкие, полные сил идущие всех возрастов, кто перепрыгнул на другую сторону улицы, кто остался на этой стороне, но все они неспешно зашагали прямо по заборам в мою сторону, приближаясь и подсказывая мне, что в копье и Вуали не будет надобности.
— Освободить? — заговорил старший Витран и злорадство в его голосе можно было черпать ведром, — Только если ты будешь умолять меня, сопляк. Давай, начинай.
Правильно было бы сделать задуманное молча и сразу, но я не удержался: