Когда молодое деревце бывает повреждено, оно продолжает расти вокруг этого повреждения. Со временем это повреждение становится небольшим относительно размера самого выросшего дерева. Наросты и деформированные ветви говорят о ранах и препятствиях, с которыми оно сталкивались и которые преодолевало во время своего роста. То, как дерево растет вокруг своего прошлого, формирует его изысканную индивидуальность, характер и красоту. Я, конечно, не сторонник травматизации для формирования характера, но поскольку травма – это практически данность нашей жизни, образ дерева в какой-то мере отражает и то, что происходит с нами.
Хотя люди переживали травмы на протяжении тысячелетий, только в последние десять лет ее тема начала привлекать широкое внимание специалистов и общественности. Травма теперь стала нарицательным словом, а правдивыми признаниями звезд о пережитых травмах пестрят все еженедельные таблоиды. В этом контексте травма ассоциируется в первую очередь с сексуальным насилием. Несмотря на растущий профессиональный интерес, а также налет сенсационности и широкое освещение в средствах массовой информации, мы видим мало свидетельств того, что травма бывает исцелена.
Статистика показывает, что каждая третья женщина и каждый пятый мужчина подвергались в детстве сексуальному насилию. Несмотря на признание факта существования сексуального насилия, остается мало понимания того, что необходимо для исцеления его последствий. Многие жертвы насилия, например, ищут себе подобных, перенесших такую же травму, и объединяются в группы. Однако, будучи полезным первым шагом к исцелению, это может помешать полному исцелению, если не предпринять дальнейших шагов. Сексуальное насилие – одна из многих форм травмы. Независимо от того, каков источник травмы, у нас гораздо больше шансов излечиться от ее последствий, создав позитивную основу. Образ зрелого дерева, в расцвете своей индивидуальности и красоты, послужит нам лучше, чем отрицание этого опыта или отождествление себя с жертвами или пострадавшими.
Корни травмы лежат в физиологии наших инстинктов. И потому, именно через наши тела, а также через наше сознание, мы открываем ключ к ее исцелению. Каждый из нас должен найти эти корни, понимая, что стоит перед выбором – возможно, одним из величайших в жизни. Исцеление травмы – это естественный процесс, который можно пробудить через внутреннее осознание собственного тела. Для этого не потребуются долгие годы психотерапии или постоянного раскапывания воспоминаний, чтобы удалить их из бессознательного. Мы увидим, что бесконечный поиск и извлечение так называемых «травматических воспоминаний» часто могут помешать врожденной мудрости организма и его способности к самоисцелению.
Мои наблюдения за множеством людей, переживших психологическую травму, привели меня к выводу, что посттравматические симптомы, по сути, являются незавершенными физиологическими реакциями, приостановленными страхом. Наши реакции на опасные для жизни ситуации остаются симптоматическими до тех пор, пока не придут к своему завершению. Как пример можно привести посттравматический стресс. Его симптомы не исчезнут до тех пор, пока все соответствующие реакции не получат своей разрядки и не будут завершены. Энергия, заключенная в неподвижности, может быть трансформирована, как мы уже видели это в случаях Боба Барклая и Нэнси (см. главу 2). Они оба успешно осуществили биологическую мобилизацию, высвободив энергию, активированную для выживания, что позволило им вернуться к полноценной жизни.
Птица, врезавшись в оконное стекло, приняв его за открытое небо, будет выглядеть оглушенной или даже мертвой. Ребенку, увидевшему, как птица врезается в стекло, скорее всего будет трудно удержаться и не подойти к раненому животному. Ребенок может поднять птицу из любопытства, беспокойства или желания помочь. Тепло детских рук может помочь птице вернуться к нормальной жизнедеятельности. Когда птица начнет дрожать, это признак того, что она начинает ориентировать себя в пространстве. Если ее поставить, она может слегка пошатнуться, попытаться восстановить равновесие и оглядеться. Если птица не ранена и мы дадим ей пройти процесс дрожи/переориентации, не прерывая его, она выйдет из состояния неподвижности и улетит, не получив никакой травмы. Если попытаться остановить дрожь, животное может пострадать от серьезных последствий. Если ребенок попытается погладить животное, когда оно начнет подавать признаки жизни, это может нарушить процесс переориентации, что вновь введет птицу в состояние шока. Если процесс разрядки неоднократно нарушается, каждое последующее состояние шока будет длиться дольше. В результате птица может умереть от страха – подавленная собственной беспомощностью.
Хотя мы редко умираем непосредственно от психологической травмы, когда человек не может разрядить энергию, заблокированную реакцией оцепенения, он страдает. Травмированный ветеран, жертва изнасилования, ребенок, подвергшийся жестокому обращению, антилопа-импала и птица – все они столкнулись с ситуацией непреодолимой силы. Если они не смогут сориентироваться и выбрать реакцию борьбы или бегства, они придут в состояние оцепенения или коллапса. Те из них, кто будет в состоянии разрядить эту энергию, восстановятся. Вместо того чтобы проходить через реакцию оцепенения, как это обычно делают животные, люди часто начинают двигаться по нисходящей спирали со все более изнурительным сочетанием симптомов. Чтобы пережить травму, нам нужны тишина, безопасность и защита, подобные той, что получила птица, находясь в нежном тепле детских рук. Нам нужна поддержка друзей и родственников, а также поддержка самой природы. Благодаря этой поддержке и связи мы вновь сможем ощутить доверие и уважение к тому естественному процессу, который даст нам ощущение завершенности и целостности, а в конечном итоге – мира с самим собой.
Оливер Сакс, автор книг «Пробуждения», «Человек, который принял жену за шляпу» и «Мигрень», в третьей из этих книг описывает невыносимые приступы, мучившие нескольких его пациентов. Мигрень – это реакция нервной системы на стресс, которая очень похожа на посттравматические реакции (реакция оцепенения) и зачастую с ними связана. Сакс рассказывает увлекательную историю одного математика, страдавшего от повторяющихся мигреней, цикл у которых составлял одну неделю. А именно: в среду математик становился нервным и раздражительным. К четвергу или пятнице стресс усиливался настолько, что он не мог работать. В субботу нервное возбуждение достигало своего пика, а в воскресенье у него случался полномасштабный приступ мигрени. Однако к полудню мигрень рассеивалась и утихала. Как только мигрень проходила, этот человек переживал поистине творческое возрождение, полное самых радужных надежд. В понедельник и вторник он вновь чувствовал себя отдохнувшим, помолодевшим и обновленным. Спокойный и полный творческих сил, он эффективно работал до среды, когда вновь появлялась раздражительность и весь цикл повторялся снова.
Давая этому пациенту лекарства для облегчения симптомов мигрени, Сакс понял, что тем самым он блокирует творческий источник этого человека. «Когда я «вылечил» этого человека от мигрени, – с сокрушением пишет доктор Сакс, – я также «вылечил» его от математики… Вместе с его патологией исчезла и его креативность». Сакс объясняет, что после приступов мигрени пациенты могут слегка вспотеть или излить из себя литры мочи в состоянии, которое он описывает как «физиологический катарсис». Если человек начинал принимать лекарства, таких реакций не происходило. Сходным образом момент разрешения и исцеления травмы часто сопровождается несколькими каплями теплого пота. Переходя от тревожного озноба к нарастающему возбуждению и волнам влажного, покалывающего тепла, тело, с его врожденной способностью к исцелению, растапливает айсберг, созданный глубоко замороженной травмой. Тревога и отчаяние могут стать нашим творческим источником, если мы позволим себе испытать телесные ощущения (такие, например, как дрожь), которые проистекают из травматических симптомов.
В травматических симптомах содержатся те самые энергии, потенциалы и ресурсы, которые необходимы для их конструктивной трансформации. Творческий процесс исцеления может быть заблокирован несколькими способами – использованием лекарств для подавления симптомов, излишним акцентом на приспособлении или контроле, отрицанием или обесцениванием чувств и ощущений.
Травма – это не болезнь, а не-здоровье
В своей статье 1992 года под названием «Раны, которые нельзя исцелить» в газете «Нью-Йорк таймс» Дэниел Голман, известный научно-популярный писатель, пишет о весьма распространенном медицинском мнении, что травма якобы является необратимой болезнью. Но есть надежда, что будет найдено волшебное средство (например, Прозак) для лечения этой «болезни мозга». Голман цитирует доктора Денниса Чарни, психиатра из Йельского университета:
«Неважно, был ли это бесконечный ужас боя, ураган… или автокатастрофа… любой неконтролируемый стресс может оказывать одинаковое биологическое воздействие… Жертвы разрушительной травмы могут никогда уже не вернуться в прежнее биологическое состояние. (курсив мой. – П.Л.)».
Травма вызывает биологическую реакцию, которая должна оставаться гибкой и адаптивной, а не застывшей и дезадаптивной. Дезадаптивная реакция – это не обязательно болезнь, но это не здоровье – некий дискомфорт, который может проявляться состояниями, начиная от легкого беспокойства и заканчивая полным истощением.
При дезадаптации потенциальные гибкость и подвижность все еще присутствуют, и их необходимо высвободить для восстановления свободы и полноценной дееспособности. Если не дать выхода этой заблокированной энергии, травма станет хронической, и может потребоваться очень много времени и/или сил, чтобы восстановить внутреннее равновесие и здоровье человека.
В той же статье в «Нью-Йорк таймс» Голман цитирует другого исследователя, доктора Немероффа:
Если на парковке торгового центра у вас стреляет карбюратор, это вызывает у вас те же чувства, что и первоначальная травма; вас пробивает пот, вам страшно, у вас мурашки, вас бьет дрожь…
Следующий шаг, который предлагает этот исследователь, – «разработать лекарства, которые подавляли бы эту реакцию [дрожь]». Лекарства могут быть полезны для того, чтобы выиграть время и помочь травмированному человеку стабилизироваться. Однако, если использовать их в течение длительного времени, подавляя естественные реакции организма в попытке уравновесить стресс, лекарства будут только препятствовать исцелению. Чтобы завершить свой биологический, четко обоснованный цикл действий, организму требуется спонтанная дрожь и тремор, которые мы можем наблюдать во всем животном мире. В видеоролике National Geographic от 1982 года под названием «Внимание, белый медведь!» (“Polar Bear Alert”) это явление можно четко увидеть. В белого медведя после напряженной погони стреляют дротиком с транквилизатором. Медленно приходя в себя после наркоза, медведь проходит через длительный период, когда он дрожит и трясется, и лишь потом возвращается в нормальное состояние.
Рассматривая травму как болезнь, медицина слишком часто стремится подавить этот естественный и творческий процесс, как это было с пациентом доктора Сакса, страдавшим мигренью. Вне зависимости от того, подавляется ли восстановительная реакция лекарствами, парализуется ли страхом или контролируется чисто волевым усилием, врожденная способность к саморегуляции вследствие этого нарушается.
Вопреки распространенному мнению, травму можно исцелить. И не просто исцелить: во многих случаях это может быть сделано без долгих часов психотерапии, без переживания болезненных воспоминаний и без постоянной зависимости от лекарств. Мы должны осознать, что мы не можем изменить того, что с нами произошло, да нам и не нужно этого делать. Застарелые травматические симптомы – это признаки застывшей энергии и уроков, что не пошли нам впрок. Прошлое не имеет над нами власти, когда мы учимся быть в настоящем, и каждое наше мгновение становится новым и творческим. Нам нужно только исцелиться от наших нынешних симптомов и двигаться дальше. Волны исцеления колышут нас назад-вперед, избавляя от болезни.
Травму легче предотвратить, чем вылечить. Информация и методы, описанные в данной книге, позволяют предотвратить воздействие потенциально травматических переживаний и повысить устойчивость человека к последующим ситуациям угрозы жизни. Во многих случаях инструменты и идеи, представленные здесь, помогут преобразовать симптомы даже застарелых травм в жизнеутверждающие переживания. Эти методы могут использоваться как с детьми из группы риска, так и с супружескими парами или друзьями для создания позитивной поддержки. Разумеется, необходимо также понимать, что некоторые люди травмированы до такой степени, что им для исцеления может потребоваться помощь специалиста и даже соответствующие лекарства. Искать такую поддержку нестыдно и абсолютно нормально. Возможно, вы захотите поделиться этим материалом со своим психотерапевтом или врачом, чтобы их работа с вами стала еще эффективнее.