Непонятно было, себя она имела в виду или кого-то другого. Регина порывалась поддаться любопытству и спросить, но в итоге учтиво сдержалась.
– Ну, за исключением Эвелин, пожалуй, – продолжила соседка, а затем добавила: – В Друадате обучается ее родной брат, и они часто видятся. Завидую ей, хоть как-то отвлекается от женского ядовитого общества.
Кэссиди невесело усмехнулась. Регина догадалась, что обстановка в коллективе была не совсем здоровой. Ей начинало казаться, что она угодила в змеиное логово, где очень скоро ее начнут больно жалить и кусать за пятки.
– Что ж, наша экскурсия подходит к концу, – вздохнула Кэссиди, поворачивая обратно к замку. – Теперь отправимся в библиотеку и займемся делом. Нужно вложить в твою головку побольше знаний.
Когда соседка распахнула тяжелые библиотечные двери, Регина ахнула: перед ней, насколько хватало глаз, бежали вперед десятки высоких стеллажей с тысячами древних ветхих книг. Даже дух захватывало от того, какие они могут хранить тайны. Кэссиди уверенно прошла к одной из полок, верным движением начала доставать книгу за книгой.
– Вот за это мы возьмемся первым делом, – известила Кэссиди и снабдила Регину внушительной стопкой толстых пыльных томиков. Мелкодисперсная пыль заполнила ноздри, вызвав чих и последовавшее за ним звонкое эхо. В этот момент Регина поняла, что, возможно, колледж и правда был плохой идеей.
Глава 7
Незаметно сентябрьские дни закончились, передав эстафету зябким ночам октября. Трава окончательно окрасилась в медь, а деревья попрощались со своим одеяньем до весны.
День за днем закапываясь в древние книги, Регина не сразу осознала, как пролетело несколько недель. Кэссиди не давала ей никаких передышек, следя, чтобы Регина усвоила все в срок, как и было обещано. Ей за короткий промежуток времени открылось столь многое – какие только тайны не скрывались на этих страницах! Порой ей не верилось, что незримый мир колдовства всегда был рядом с ней, но не давал себя увидеть. Мать тщательно оберегала Регину от настоящей магии, и теперь она понимала, как много упустила по ее вине.
Поначалу Регина сторонилась магии, боялась необузданной силы, спрятанной в тонкой материи всего сущего. Но постепенно привыкала к ее вторжению в свою тихую жизнь, пробовала на вкус кончиком языка. Всегда спокойная, Регина не ожидала от себя подобного азарта и тяги к постижению новых знаний. Кэссиди наглядно показывала, на что способна ведьма, и Регине оставалось лишь в голос восторгаться и хлопать в ладоши, видя, как соседка ткала пламя из воздуха одними лишь пальцами или притягивала книгу с дальней полки, не утруждаясь встать из-за стола. Регине не терпелось испытать собственную колдовскую сущность, однако внутренняя ее сила пока дремала, выжидая своего часа.
Время от времени Керидвена навещала их с Кэссиди, интересуясь, как проходит обучение. Кэссиди отвечала ведьме сдержанно, но с плохо скрытой агрессией, и Регина чувствовала между ними напряжение. Соседка явно не была паинькой, об этом говорило каждое ее движение, каждое слово, но несмотря на грозный вид, Кэссиди ей нравилась. Регине казалось, за те недели, что они занимались вместе, им удалось найти общий язык и подружиться. Чего нельзя было сказать об остальных юных воспитанницах ковена.
Одним прохладным вечером Регина спустилась в гостиную, надеясь погреться у камина с одной из библиотечных книг. Еще в коридоре слышен был веселый хохот ведьм, но как только Регина вошла в комнату, смех резко смолк. Часть девушек таращилась на нее во все глаза, часть опустила головы в пол, смущаясь ее присутствия. Если даже они болтали о всякой ерунде, Регине этих сплетен девушки не доверили, а только одна за другой тихонько вышли из гостиной, оставив Регину в полном одиночестве.
Из груди рвалось возмущенное рычание, ведь Регина не успела сделать ничего, чтобы заслужить подобное отношение. А потом на ум ей пришла соседка по комнате, которая, вполне вероятно, и могла быть тому причиной. Кэссиди девушки избегали, как огня, и то, что Регина водилась с ней, лишь сильнее способствовало отчуждению. Или дело было в Гвендолин? Ведьмы-то наверняка знали об этом больше Регины, но не спешили поделиться чем-то, кроме своего презрения.
Быть изгоем для Регины было отнюдь не ново, с этим она быстро смирилась. Труднее всего было привыкнуть к отсутствию цивилизации в Кайллех-Хилле. Больше у Регины не было мобильника, возможности выйти в сеть, чтобы узнать последние новости, или позвонить матери, чтобы услышать родной голос и знать, что она в порядке. В замке не нашлось ни одной художественной книги: вся библиотека была сплошь набита колдовскими гримуарами, и ни одного томика Агаты Кристи не пылилось даже на самых дальних полочках. А раз не было детективов, то о кино и прочей развлекательной чепухе можно было и не мечтать. Тут уж хочешь не хочешь, а придется закопаться в магические учебники, чтобы хоть чем-то занять скучающую голову.
Регина ежедневно вспоминала о маме. Интересно, как она там? Продолжает торговать в лавке? И что говорят люди про отсутствие дочери? Ведь их память никто не подвергал забвению… Множество вопросов роилось в голове, но Регина старалась отгонять их от себя, точно назойливых мух, чтобы не ощущать, как снова ноет от тоски сердце.
А в остальном к замку она начинала проникаться симпатией. Из старых библиотечных записей Регина узнала, что во времена Кромвеля[5] здание было сильно разрушено, но умелыми волшебными руками предшественниц Кайллех был поднят из руин и стал домом для многих поколений ведьм. Иногда Регина забредала в такие его уголки, где, казалось, вот-вот из стены выплывет бледный призрак средневекового обитателя. Подвальное помещение, служившее раньше пыточной, переделали в складское помещение, где теперь хранили зерно. Подняв замковые архивы, Регина узнала, что здесь нередко держали в заточении несчастных женщин, обвиненных в колдовстве, и пытали, надеясь выбить признание в занятиях черной магией. Страшно представить, сколько невинных душ сгинуло в сырых стенах подвала, потому Регина старалась не совать туда носа. Готическая атмосфера Кайллех-Хилла пугала и завораживала одновременно, разительно отличаясь от мест, где ей выпала возможность расти.
Обычно дни пролетали как по щелчку пальца: то Регина с ученическим прилежанием слушала лекции Кэссиди в библиотеке, то вместе они смешивали ингредиенты в глиняных чашах по ведьминым рецептам в одном из кабинетов. Но сегодня Кэссиди почему-то долго не приходила, и Регина мучительно следила за медленным передвижением стрелки на старых библиотечных часах. Маятник качался из стороны в сторону и нагонял дремоту. Кэссиди не предупреждала, что опоздает или будет занята, но отсутствовала уже больше часа. Устав сидеть без дела, Регина захлопнула травник, который они начали изучать пару дней назад, и решила прогуляться в замковых окрестностях.
На минутку забежав в комнату, чтобы накинуть плащ, Регина мельком бросила взгляд на воронову клетку – та была пуста.
«Интересно, куда они с вороном подевались?»
Уходя, Регина захватила с собой плетеную корзинку, чтобы накопать вересковых корней для будущих занятий по приготовлению снадобий.
Октябрь выдался пасмурным: небо затянуло серой пеленой туч, жухлая трава уже несколько дней не видела прямого солнечного света и совсем поблекла. Регина подобрала юбки и присела на лугу, пальцами раздвигая вересковые заросли.
«Регина…»
Как будто шепот донесся порывом ветра до ее слуха. Регина осмотрелась по сторонам, но в округе никого не оказалось. Решив, что ей почудилась, она заправила черный локон за ухо и принялась выкапывать коренья из земли.
«Регина…»
Шепот повторился. Регина суетливо встала с колен и всмотрелась в стену деревьев перед собой – голос доносился из чащи. Та была обычной, какой она видела ее каждый день, только таинственный голос тянулся к Регине из-за шелестевших ветвей. Невольно вспомнился сон, где из леса к ней ползли черные ужасные щупальца. Керидвена неспроста предупреждала о зле, живущем в темной чаще, и, заслышав шепот из ее недр, Регина только убедилась в правдивости ее слов.
Однако, почувствовав тонкие нити вибраций, Регина подалась в сторону лесных дебрей. Ее словно обвязали веревкой и тянули, тащили против воли куда-то вперед, вглубь осенних зарослей. Ветер подталкивал Регину в спину, а колючая стена кустов расступилась перед ней, пропуская. Все это выглядело очень знакомо…
Она шла по узкой тенистой тропе, окруженная неприветливыми деревьями. Стволы осин и вязов тонули в плотном тумане, будто прячась от кого-то.
Регина вышла на небольшую полянку, где в самом центре стояло большое древо, ветвистое, кряжистое, с узловатыми скрюченными ветками. Отчего-то Регине стало не по себе от его вида. Кое-где на ветках сидели вороны и каркали, шумно хлопая крыльями. Регина тотчас вспомнила, где уже видела этот дуб, и ощутила, как сильно заколотилось сердце.
Нос уловил мерзкий запах. Она обошла дерево кругом и увидела в самых корнях труп освежеванного животного в крови и налипшей грязи. Мухи кружили вокруг него, на всю поляну распространялась невыносимая вонь. Регина вскрикнула, уронила корзинку и собралась было бежать, как вдруг, повернувшись, увидела перед собой юношу.
Он хмуро смотрел на нее, и у Регины сердце чуть не выскочило из груди. Она обмерла от ужаса и не могла пошевелиться, хотя инстинкт подсказывал дать деру. Ноги не слушались и будто вросли в землю.
– Это твоих рук дело? – строго спросил парень с ярко выраженным ирландским акцентом и подошел к трупу, разглядывая его.
Регина лихорадочно замотала головой, не в силах вымолвить ни слова.
Парень повернул к ней лицо и окинул недоверчивым взглядом. Боясь сказать хоть словечко, Регина молча разглядывала незнакомца: высокий, пшеничного цвета волосы, вьющиеся почти до плеч, ясные голубые глаза, узкое лицо с острыми скулами. Поверх светлой льняной рубахи с закатанными рукавами тянулись ремешки брючных подтяжек. На правом рукаве было пришито светлое птичье перо, а из-за ворота рубашки посверкивал серебром кулон-трискел