Естество Регины требовало хаоса. И сопротивляться ему было так тяжело, так больно… что она безнадежно сдалась.
Густая тьма начала поглощать все пространство вокруг. Девочки в страхе обернулись, завопили и помчались опрометью от нежданной угрозы. Но черная дымчатая длань накрыла их и обволокла. В ушах застыл их отчаянный вопль. Их свет наконец-то погас.
Сквозь вязкую тьму, что затмила разум, Регина слышала, как Ула стонет, и чувствовала, как та дрожит, а затем услышала ее пронзительный крик.
– Регина! – звал ее кто-то, но она не откликалась. Тьма не отпускала ее, крепко держала в своих объятиях и творила зло ее руками.
– Регина, прекрати сейчас же!
И только когда она открыла глаза, то увидела, что их с Улой оттащили друг от друга в разные стороны. Ула упала на пол, а сзади ее поддерживали старшая сестра, Эвелин и Фианна. Регину же держала Эдана и Кэссиди с Анхеликой. Ула вся дрожала, а щеки блестели от слез. Остальные ведьмы смотрели на нее испуганно, в глазах их читался вопрос: «Что ты наделала?»
Регина часто-часто задышала. Она не понимала, что сотворила.
– Что… что произошло? – проблеяла она тихо, боясь даже смотреть в сторону бедной Улы.
– Это ты мне скажи, – сурово проговорила Эдана, присев подле нее. – Я просила лишь прочесть мысли Улы, заглянуть в ее сознание, а не причинять ей боль. Что ты сделала?
Губы Регины предательски задрожали, в горле застрял противный комок тошноты. Она бросила взгляд на Улу и встретила в ее глазах страх такой силы, что испугалась саму себя. Она все еще видела перед собой двух маленьких девочек, тонущих в черном океане, а в ушах застыл их предсмертный крик.
«Многое можно отыскать в потаенных уголках человеческого сознания…»
В сознании Улы она отыскала свет. Внутри себя же обнаружила засасывающую черноту.
С придыханием Регина ответила:
– Я не знаю.
На улицу уже опустились сумерки, когда две ведьмы вышли из замка. Две тонкие фигуры двигались в густой испарине – взволнованная наставница и ученица, вновь открывшая в себе скверну.
Они шли в полном молчании, огибая замок с западной стороны. Сюда ученицы обычно не захаживали, не желая беспокоить покой старейшины. И хоть сегодня был исключительный случай, когда мудрость главы ковена особенно необходима, Регина не питала надежд на ее помощь. Она много раз пыталась допроситься правды, но не получала ее. И вот, к чему привело упорное молчание Керидвены.
Эдана с Региной подошли к небольшому домику из камня, больше похожему на пристройку. На деревянной двери висел железный молоток. Эдана громко постучала им. В ответ раздалось глухое «войдите».
– Расскажи Керидвене все как было, слышишь? – сказала Эдана жестким голосом. – Пусть она сама решит, как тебе помочь.
Регина молча кивнула и взглядом проводила удаляющуюся ведьму. Как только полы темно-синего плаща скрылись в сумеречном тумане, Регина отворила дверь и вошла.
Она осмотрела жилище: скромный домик, с небольшим камином, маленькой кухней и парой стареньких потасканных кресел. У окна стоял большой стол, захламленный склянками, ворохом бумажных свертков, пергаментов и свитков. Вдоль другой стены над кухонным инвентарем висели засушенные в пучках травы, еще хранившие летний аромат. Постель была накрыта толстой шкурой, а над ее изголовьем висели оленьи рога. Из боковой стены у окна торчал деревянный брусок, на котором важно восседала сова и шумно хлопала крыльями, обеспокоенная вторжением внезапного гостя. Белоснежная сипуха с бурыми крапинками внимательно изучала Регину, приоткрыв загнутый клюв.
Керидвена отдыхала в кресле, почти целиком скрытая за массивной спинкой, и курила из длинной трубки. Красные языки пламени в камине облизывали дрова, их танец завораживал взгляд.
– Не стой в дверях, проходи, – послышалось из-за кресла, и Регина послушно прошагала вперед. Она заняла свободное кресло и присела на самый краешек. Прогорклый дым от ведьминой трубки окутал ее, просочился в легкие. Она глухо закашлялась. Когда в горле перестало першить, Регина выдавила:
– Я хочу отречься от силы.
Керидвена сделала глубокую затяжку и метнула на нее недоуменный взгляд.
– Что значит «отречься»? – В голосе ведьмы Регина уловила сердитые нотки. – Сила – это не вещь, не разменная монета! Ей нельзя торговать, нельзя получить и передать другому. Ты была рождена с ней, с ней же и умрешь, когда придет время. Боги высвободили твою магию не для того, чтобы ты трусливо от нее отказывалась! Нужно обуздать силу, стать ей хозяином, повелевать ею.
От ее слов Регина почувствовала себя слабовольной школьницей, ни на что не годной и неумелой. Но потом вспомнила странную сладость от того, как причинила другому страдания, содрогнулась и спросила, больше обращаясь к самой себе, чем к ведьме:
– Разве такой должна быть сила?
Керидвена выжидающе смотрела на Регину, не говоря ни слова. Регина понимала, что та требует пояснений, но не могла решиться все рассказать. Не могла заставить себя произнести это вслух. Однако виски вдруг сдавило: невидимые тиски сжимались, сдвигались к центру и сдавливали все на своем пути, причиняя физическую боль. Регина почувствовала, что из нее будто вытягивают наружу правду, и неожиданно для себя выдала:
– Внутри меня скверна.
Тиски тут же разжались и боль отступила. Это было сродни жестокой пытке – Керидвена насильно вытянула из нее то, что больно жглось на языке. Ведьма затянулась и неторопливо выпустила изо рта облако белесого дыма.
– Что именно ты сделала? – спросила она, но Регина подозревала, что ведьма и без того успела прошерстить ее голову. Ей важно было, чтобы нашкодившая воспитанница самолично призналась в своем проступке.
– Я не помню всего, но… мне кажется, я напустила нечто на Улу во время занятия. Ей было… больно.
В камине потрескивали поленья. Керидвена снова затянулась, а затем придвинулась к Регине поближе. Глаза ее намертво впились в Регину, отражая оранжевые отсветы огня.
– А что испытала ты?
Вопрос, которого она боялась. Которого надеялась избежать. Вместо ответа, Регина лишь с силой зажмурила глаза, из которых вот-вот готовы были вырваться жгучие слезы стыда и раскаяния.
– Этого я и опасалась, – тихо сказала глава ковена, и в ее словах слышалось отчаяние. Если раньше Регине хотелось выбить из старухи все темные секреты, то сейчас она обмерла, затаила дыхание и молилась, чтобы их не услышать. Регина боялась узнать то, что правда расколет ее на части, потому что потом она уже не сумеет себя собрать. И как тогда жить с этим знанием?
Керидвена отстегнула от трубки тонкий мундштук и отложила курительный прибор на стол. Встала с кресла, дошла до стола, поворошила свитки и извлекла из макулатурных недр небольшое ручное зеркало. Затем ведьма подошла к Регине и встала позади нее.
– Ну-ка, посмотрись в него, – Керидвена протянула ей зеркало.
Регина обхватила его за бронзовую резную рукоятку и недоумевающе всмотрелась в серебро. Происходит что-то действительно страшное, а ведьма решила устроить ей акт самолюбования?
Но вопреки Регининому скепсису, Керидвена вдруг сделала над ее головой несколько пасов рукой, приговаривая на древнем языке, после чего лоб Регины обожгло огнем. Поначалу она решила, что из камина в нее выстрелила искра, но тот был надежно отгорожен высокой заслонкой.
– Ай! – зашипела Регина, потирая горящую кожу на месте ожога. – Что вы сделали?!
– Смотри, – кивнула ведьма на зеркало.
Регина убрала руку с лица и увидела в серебряной поверхности зеркала, как красной меткой кожу рассек недоброжелательный знак. Кровавыми подтеками на лбу алела перевернутая руна Альгиз, будто выцарапанная острым когтем. Регина снова дотронулась до кожи – ничего. А в отражении виделось совсем другое… Наверное, Керидвена навела какие-то особые чары видимости, ведь ранее Регина ничего подобного в отражении не обнаружила. Зато сразу вспомнила видение, что посетило ее в Йольскую ночь. Чудовище наставило на нее свой палец. Оно ее выбрало.
– Руна-клеймо, – почти шепотом изрекла свой вердикт Керидвена. – Руна пленения. Он завладевает тобой.
В полном изнеможении Керидвена плюхнулась обратно в кресло. Не в силах больше видеть кровавые царапины на своем лице, Регина отложила зеркало на столик. Она и правда чувствовала, что уже не принадлежит себе, знала, что потеряла власть над собой, и произошедшее с Улой это доказывало.
– Вы ведь знаете, что происходит, правда? – нарушила тишину Регина, решив все же раз и навсегда покончить с замалчиванием тайн. – Все это знакомо вам. Это уже происходило раньше?
Керидвена вздохнула и устало потерла лоб.
– Я так надеялась, что ошиблась… А когда осознала, что он действительно пробуждается, понадеялась, что сумею скрыть правду и тем самым оградить тебя от его влияния, но оно оказалось очень сильно. – Поймав озадаченный взгляд Регины, Керидвена поведала: – Есть старая легенда, которую я слышала еще от своей прабабки, пока та была жива. Это случилось в давние времена, когда мир не был похож на наш, и населяли его древние племена. Уже тогда появлялись люди, которых природа наградила колдовскими способностями, но они не сознавали, насколько велик был тот дар. Как только люди открыли магию, по неопытности и наивности своей они призвали в мир скверну. Был человек, чьего имени уже и не вспомнить – впоследствии его звали просто Темным. Он не устоял перед соблазном овладеть этой оскверненной черной магией, обладать тьмой и повелевать ей. Но вышло все наоборот: тьма захватила его некогда чистое сердце, отравила разум. Могли произойти очень страшные вещи, позволь люди ему и дальше господствовать на древней земле. Однако, когда они прознали об экспериментах Темного с черной магией, то ополчились против него и создали Ритуал Заточения. Несколько ведьм и колдунов, в ком брезжил свет, объединили свои усилия, чтобы изгнать его из нашего мира и заточить в царство мрака, именуемое Пустотой, откуда ему никогда не выбраться.