— Абсолютно, мальчик мой, — похвалил Горский. — Уверен, в скором времени он даст обратную связь. Как бишь его фамилия? Гор… Гер… А, Грошев!
— Ему можно доверять?
— Чист, как слеза младенца, — заверил Горский. — Он работал в управлении еще до твоего рождения. Сергей иногда приглашал его в гости. Поверь: этот человек за всю жизнь не принял ни одной взятки. А предлагали много…
Теперь понятно, почему этот Грошев так легко согласился мне помочь. Слава отца вытягивала наш род со дна даже после его смерти.
— Ты не переживай, — негромко проговорил барон. — Справимся. Знал бы ты, какая прорва народу пыталась до вас добраться в первые месяцы после его смерти. И где они теперь?
Я беззаботно пожал плечами, ожидая продолжения шутки… Но его не последовало. Барон медленно наклонился ко мне, перегнувшись через стол. В покрасневших глазах дворянина заиграла холодная жесть.
— В Аду, Витя, — негромко произнес он. — На самом глубоком дне. Там же окажутся и остальные, кто рискнет перейти нам дорогу.
Горский всего за секунду разительно переменился. Исчез задорный прищур, на его место пришел хищный цепкий взгляд. Передо мной сидел уже не веселый толстячок, а хозяин огромного поместья, сражающийся в вечной битве волк, не первый десяток лет выгрызающий себе право на жизнь. Жесткий и хладнокровный интриган, не жалеющий никого ради защиты семьи.
Я заглянул в его спокойные глаза и не увидел там ни капли злобы или подлости, которые часто свойственны подобным людям. Только железная решимость.
Вот теперь я уверен, что слухи не врали. Думаю, его благородие может без труда скрутить в бараний рог добрый десяток демонов Ада. Не силой, не волшебством — исключительно мощью слова и ума. До сего момента я и не задумывался, сколь большую работу проделал этот грузный и забавный с виду человек.
Горский еще секунду наслаждался произведенным впечатлением, а потом весело рассмеялся.
— Ну, Витя! Видел бы ты сейчас свое лицо!
Я скромно улыбнулся, демонстрируя, что оценил его остроумие.
— Если возникнут вопросы — смело обращайся ко мне, — решительно произнес Горский. — С начальником гарнизона я свяжусь лично, тебе там появляться не следует. А пока…
Барон с кряхтеньем поднялся и жестом повелел лакею убрать со стола.
— Пройдемся? — предложил он. — Я введу тебя в курс здешней кухни, а ты взамен расскажешь мне о своем друге Азарьеве. Идет?
Я даже не стал спрашивать, откуда он об этом узнал. Кивнув, пропустил его вперед и двинулся следом.
Пора осмотреть свое новое пристанище на ближайшие несколько месяцев.
Глава 10
Мы вышли на просторный задний двор. У меня закралось ощущение, что барон специально все просчитал и вытащил меня на улицу ровно в тот момент, когда подогнали транспорт.
Тощие погонщики со свистом раскручивали хлысты и стегали бока огромных жуков-скарабеев. Два покрытых хитином гиганта, каждый ростом с дом, медленно ворочали шипастые лапы и низко рокотали. Возбужденно клацали тяжелые жвала. На скользких спинах держались плотно подогнанные седла.
Жуки что-то усердно жевали и, кажется, получали от этого безмерное удовольствие. Видно, погонщики в процессе езды подбрасывали зверюгам лакомства, чтобы те двигались охотней.
— Прошу на борт, — улыбнулся Горский и с удивительной для своего возраста ловкостью взобрался одному из них на спину. — Ездил когда-нибудь на этих тварюшках?
— Впервые приходится, — признался я. — Не кусаются?
Горский громко хмыкнул и шлепнул своего по хитину.
— Только если от тебя пахнет дерьмом! — весело крикнул он. — Селекционеры пытались вытравить из них этот рефлекс, но пока не получается. Против природы не попрешь!
Я последовал его примеру и медленно полез на спину жука. В процессе несколько раз оказывался на грани позорного падения, руки постоянно соскальзывали. В итоге, кое-как разместившись в седле, я облегченно выдохнул.
Ну и жуть. Вот зачем надо было выводить их такими огромными?
Взгляд переместился на ближайшего погонщика. Худой якут с острыми скулами любовно гладил скарабея по голове, как родного сына. Жук каким-то образом чувствовал ласку сквозь толстый слой хитина и утробно урчал.
От этого звука по телу прошла дрожь. Именно физически, страх здесь был совершенно не при чем. Видно, для жужжания эти чудовища слишком огромны, поэтому оно у них трансформировалось в пробирающий до самых костей гул.
Закончив с глажкой, погонщик выудил из сумки комок чего-то склизкого и, наклонившись вперед, швырнул в пасть своего жука.
Горский барственно приказал стартовать, и гигантские туши со скрежетом затопали вперед. Признаться, я думал, что нас будет бросать из стороны в сторону, что жуки будут пытаться взлететь или вообще попытаются нас сожрать, но ничего подобного не произошло. Погонщики уверенно гнали их вперед, время от времени подбадривая свистом и ударами плетей.
Я невольно преисполнился к работягам уважения. Каждый день ухаживать за жутким чудовищем, которое способно проглотить тебя в мгновение ока… Кормить его, поить, отмывать от грязи… Наносить сотни ударов плетью и не бояться, что однажды ночью оно вырвется из стойла и разорвет тебя на части. Для такой работы нужно обладать незаурядной храбростью.
— Крепкие молодцы, — будто прочитал мои мысли Горский. — Лучшие из лучших, работают у меня с семнадцатого года. Я нанял их в Сибири, когда китайцы оборвали линии снабжения. Как сейчас помню: ночь, холодрыга, повсюду пальба из пушек… Отборный отряд китайских егерей засел в лесу и перегородил единственный выход из долины. А у меня — нихрена! Ни оружия, ни телепорта, ни даже одежды! — хохотнул Горский. — Только два якута да тощий ездовой скарабей. И ведь вывели, родимые, обошли китайцев в собственном лесу!
Пока Горский рассказывал о подвигах ушедших лет, я осматривал его хозяйство и оставлял в памяти зарубки. Много зарубок, ибо хозяйство у барона было воистину обширным.
Каждый метр здесь был использован с толком. По правой стороне колосились на ветру ряды смерть-пшеницы. Серые и хрустящие, они пребольно кололись и могли вызывать у незадачливого фермера паралич, но зато имели невероятный спрос у алхимиков. Из них варились обезболивающие зелья, и цена за десяток колосков составляла сто, а где и сто двадцать рублей. А тут таких колосков — не счесть…
Слева тянулись длинные ряды ангаров. Туда-сюда сновали рабочие с ящиками и мешками.
— Там стойла для скота, — пояснил Горский. — Из этих неказистых строений выходят лучшие коровы в Челябинской губернии!
Чуть подумав, он улыбнулся и добавил:
— Для друзей скидка двадцать процентов.
Так мы объехали почти все имение. Я познакомился с местными травниками, постучал тяжеленным молотом по наковальне и даже удостоился чести покормить одного из жуков. Правда, тот в процессе чуть не оттяпал мне руку, но Горский заверил, что это мелочи.
— Если бы он откусил тебе голову, было бы даже лучше, — с серьезным видом пояснил он. — У меня тут неподалеку есть знакомый целитель, специализирующийся на хирургии. Новую руку он бы тебе вырастить не смог, а вот голову пришить — раз плюнуть.
Наконец, мы добрались до тренировочного полигона. На покрытой песком арене кружилась в танце девушка. Вернее, так мне вначале показалось.
Приглядевшись, я понял, что танцами тут и не пахнет. Из земли вокруг нее вырывались десятки и сотни корней, стремясь опутать и утянуть в песок. Подобно диким змеям, растения вились вокруг и искали брешь в защите, ныряя под ноги и коля сверху. Магичка отражала атаки с помощью воздушных волн и элегантно уворачивалась от уколов, ныряя в промежутки между ветвями.
Я невольно хмыкнул. Кем же еще могла оказаться дама, с которой мне предстоит провести кучу времени?
Только аэромантом. Если у меня и есть ангел-хранитель, у него явно извращенное чувство юмора.
Прошлого-то аэроманта я убил.
Терниями повелевал седовласый колдун, стоявший на помосте. Он скрючивал пальцы и размахивал руками, понемногу наращивая темп. Девушка понемногу ускорялась сама, выполняя головокружительные трюки. Я всмотрелся в плетение лиан и одобрительно крякнул. Старик явно знает свое дело. Вместо того, чтобы управлять каждой из них по отдельности, он будто поселил в заклятье маленький мозг, управляющий всей его структурой.
В мое время такой техникой не владел почти никто, а теперь вот, полюбуйтесь, до чего дошел прогресс. Экспериментальную магистерскую технику используют для обучения подростков во дворе. Даже обидно как-то.
— Вот, Витя, знакомься, — Горский кивнул в сторону арены. — Это Юлия Михайловна. Жуткая заноза и по совместительству моя дочь.
Я чуть заметно улыбнулся.
— Мой тебе совет — никогда не предлагай ей шоколад. Она у меня помешана на здоровом образе жизни, так что может и садануть. Меня вот пару раз задело… — Горский невольно потер крохотный шрам на лбу.
Я не удержался от улыбки. В голову пришла дурацкая шутка. Он же толстый! Барон-бурдюк, по лбу стук! Прям как детская считалочка.
Хотя, конечно, с реальностью эта считалочка совпадает слабо.
— Ну, и как тебе моя девочка? — вырвал меня из раздумий его голос. — Что скажешь?
— Впечатляет, — кивнул я. — У меня бы уже позвоночник в трусы ссыпался.
— Гимнастика! — назидательно произнес Горский. — Юля с младых ногтей занимается. Меня тоже пыталась заставить, но я прикрылся старостью, — улыбнулся барон. — А вот тебе, Витя, позаниматься не мешало бы.
— Дело благородное, — согласился я. — Обязательно возьму у Юлии Михайловны пару уроков, но немного позже. Давайте пока поговорим о делах.
— Верно, верно… — Барон расслабленно следил за движениями дочери. — Тренировка закончится через пятнадцать минут. Думаю, этого времени нам хватит.
Он начал вводить меня в курс дела и по тому, что я услышал, ситуация в Озерске сложилась аховая. Причем, конкретно для нас.
Формально власть в городе принадлежала градоначальнику — человеку со странной фамилией «Венцер». Он сидел в ратуше и подписывал указы, устраивал балы и званые вечера, но реального могущества не имел ни капли. Вместо него городом по факту правили богатые кланы аристократов.