— Ну наконец я до тебя добрался, щенок! — оскалил окровавленные зубы физмаг. — Пришла пора платить по счетам!
— Зря твой хозяин тебя бросил, — прошипел я, поднимаясь на ноги. — Очень зря. Если мне не удастся его догнать, отдуваться за все придется тебе. А я, знаешь ли, привык мстить за своих близких.
Вскинув косу, я ринулся на него. Лезвие налилось чернотой и свистнуло в сантиметре от его шеи. Желтов рвано отскочил в сторону и обрушил на меня пудовый кулак. Раз, два, три! Удары громыхали по щиту, пока я готовил заклятье.
Отпрыгнув, вызвал ледяной кинжал и тут же метнул в противника. Желтов дернулся, прозрачный клинок впился ему в бок.
Физмаг дико заревел.
— Снова! Снова! Снова-а-а!!!
Он рухнул на колени, делая подсечку. Окованный ботинок врезался мне в голень и заставил упасть. Лед стремительно понесся навстречу лицу.
Чертыхнувшись, сгруппировался и откатился в сторону. Туда, где секунду назад была моя голова, врезался кулак. От мощи, вложенной в удар, по поверхности льда пошли глубокие трещины.
Я зарычал и метнул в него косу. Желтов неловко прикрылся рукой, и сочащееся тьмой лезвие пробило ее насквозь. Пользуясь заминкой, я просто врезался в него и повалил на землю. А потом начал бить.
Удары сыпались градом, один за другим. Мои кулаки покрылись кровью. Тьма внутри заревела настолько яростно, что начала прорываться в мир. Пленка самоконтроля задрожала, едва сдерживая натиск первостихии. Тело вытянулось в струну, готовую в любой момент разорваться… Каждый удар вминал Желтова все глубже в лед, пока вокруг не образовалась яма.
Руки дрожали от неимоверного напряжения, в сердце бушевал адреналин. Злоба клокотала внутри, требуя выплеснуться наружу…
И я нанес последний удар. Горящий мраком серп пробил ему горло. Маг захрипел и задергался, как муха, насаженная на зубочистку. Вся его сила пасовала перед мощью первостихии.
— Убл… ублюдгр-р, — давясь кровью, проклокотал Желтов.
— Когда доберешься до Столпа Искупления, — ледяным голосом сказал я, — передавай Филакам от меня привет.
Желтов всхлипнул в последний раз, а затем обмяк. Жизнь покинула его тело.
— Один есть, — прошептал я, с ненавистью глядя на удирающий отряд. Они успели отбежать так далеко, что превратились в точку. — Остался второй.
Поднявшись, оглядел поле битвы.
Азарьев не соврал, когда говорил, что нам конец.
Змеи пробили толстый слой льда и теперь выныривали из него то там, то тут, заглатывая по нескольку человек. Пиявки обрушивались на бойцов сверху, унося в небо по два-три иссушенных трупа.
Остатки сил Азарьева плюнули на вражду и присоединились к нам в борьбе с общим врагом. Брошенные своим хозяином, люди больше не желали умирать понапрасну.
И раз уж мы сплотились перед лицом общего врага… Остается лишь один путь, достойный архимага.
Мы будем сражаться до самого конца.
Вдруг вдали что-то сверкнуло. До меня донесся мерный грохот, и тут ближайшие деревья с треском рухнули, открывая вид на новых гостей.
Глава 31
Из-за толстых стволов выходили ряды удивительных бойцов. Черные с ног до головы, все как один в мерцающих мраком доспехах.
Впереди жутких рыцарей бежала маленькая фигурка и размахивала карикатурно большим мечом.
— Виктор Серге-еич! — донесся до меня полный радости вопль. — Держи-итесь, мы иде-ем!
— Ванька? — не поверил глазам я. — Не может быть!
Рядом с ним скакали еще двое — тощий мужчина в странном наряде и двухметровый великан с огромным молотом за спиной. В первом я с трудом опознал пана Кострова. В этот раз он выглядел как настоящий индейский вождь. Вместо шляпы на голове красовался головной убор из перьев. Изо рта у поляка торчал длинный желтый чубук, исторгающий клубы черного дыма.
Ну а лысого атланта с великолепными усищами не узнать было невозможно. В бой летел сам Виталий Семенович Колбасов. Выхватив молот из-за спины, он молодецки размахнулся и сшиб первого попавшегося змея. Один удар стальной болванки — и демон отлетает с разбитой башкой.
Приветственно махнув рукой, я пропустил их вперед, к месту побоища.
Губы сами расползлись в улыбке. Видимо, я слегка поторопился умирать.
Дождавшись Ваньку, хлопнул его по спине. Бедный парень так старался прибежать первым, что совсем выдохся. Добравшись до меня, он согнулся, уперев руки в колени. Разрубатель шмякнулся рядышком на лед.
— Ви… — начал он, преодолевая одышку, — Виктор Сергеич… Вы уж не серчайте на меня, грешного… Христом богом клянусь, не хотел я этого…
Я нахмурился.
— Вань… Ты чего? Что случилось?
— Так я же того… Пост оставил! Вами положенную задачу провалил!
Он стыдливо опустил голову и шмыгнул носом.
— Тьфу ты! — отмахнулся я. — Не мели чепуху! Плевать я хотел на тот пост! Ты привел подкрепление, Ваня! Это стоит сотни постов!
Он слабо улыбнулся и поднял на меня глаза.
— Правда? Я боялся, вы ругаться начнете…
— Бестолочь ты, — добродушно хмыкнул я. — Не буду я на тебя ругаться. За что? За то что ты, презрев опасность, одолел врагов?
Он открыл рот, но я знаком остановил его.
— Азарьев отправил за тобой своих лучших головорезов. Я решил, что тебя убили! Но судя по тому, что ты в добром здравии, самый страшный боец сейчас стоит передо мной.
— Княже…
— Тс-с, — снова перебил я. — Помимо победы над врагами, ты сделал еще кое-что. Проявил смекалку. Сориентировался в сложной ситуации. Но самое главное — вопреки приказу ты сделал то, что было необходимо. Думаю, это можно засчитать за подвиг, — улыбнулся я.
Ванька просиял и стукнул кулаком в грудь.
— Спасибо, княже! — дрожащим от радости голосом сказал он. — За похвалу твою ратную! Теперь еще вернее служить буду, и стараться буду, и… И вообще!
От избытка эмоций он всплеснул руками, так и не закончив предложение.
— Хорошо, — кивнул я. — Это были солдаты?
— Один был маг, а второй… Наверное, просто боец, — с сомнением сообщил Ванька. — Ножиками бросался. Меня ваш бинокль спас… и мешок с вещами.
Я приподнял бровь. Мешок? Тряхнув головой, выбросил из головы лишние мысли.
— Потом расскажешь. Нам пора выигрывать битву.
Воины пана Кострова сходу врубились в демонов. Ровные квадраты вооруженных латников прошли сквозь них, как нож сквозь масло. Сменив уставших бойцов Горского, они сходу двинулись к разлому.
Не знаю, как поляку это удалось, но он снова совершил чудо. Каждый из латников был вооружен посеребренных оружием и имел при себе мешочек соли. Более того, среди них даже нашлась пара клириков! Тут и там замерцали сполохи святой магии, выжигая инфернальную заразу.
Ход сражения перевернулся всего за несколько минут. Оставив зачистку рыцарям, я двинулся дальше.
Моя цель находилась с западной стороны озера. Огромный труп, не принадлежащий этому миру.
Ледяной дракон. Гигантская туша лежала пластом, вытянув вперед длиннющие когти. Пасть была раскрыта в беззвучном рыке, а голова походила на мелкое решето. Горский расстрелял в демозверя весь боезапас и, видимо, взорвал мешочки с порохом — помимо дыр на огромной морде виднелся страшный ожог.
Рядом с чешуйчатым телом сгрудились бойцы Горского. Сам барон восседал верхом на жуке и наблюдал за ходом сражения. Арнольт стоял рядом и делал доклад.
— Фаше благородие, — склонился немец. — Фраг есть практически уничтожен. Разлом больше не опасен!
Заметив меня, маг вопросительно подался вперед.
Я стиснул зубы и отрицательно помотал головой.
— Они сбежали.
— Mein Gott, — выдохнул немец. — Фы позфолили им уйти? И забрать ее благородие⁈
— Желтов прикончил моего демона, — зло ответил я. — И вынудил вступить в бой. Если бы не он, мне удалось бы их нагнать… Простите меня, ваше благородие. Я верну вашу дочь и покараю виновных. Даю вам слово дворянина.
Барон не шелохнулся. Он будто окаменел, смотря в сторону разлома.
Бойцы притихли, ожидая развязки. Они переглядывались между собой и украдкой посматривали на меня.
Но на лице аристократа не дернулся ни один мускул. Он медленно повернул голову в направлении, куда сбежал Азарьев. Его рот приоткрылся, как у рыбы, а затем он прерывисто выдохнул:
— Юля…
Выронив пистоль, барон сверзнулся вниз.
— Арнольт! — крикнул я, но маг меня опередил.
Он за секунду подскочил к жуку и в последний момент перехватил падавшего барона.
Бойцы заволновались, несколько человек побежали за помощью. Кто-то потянулся к мечу, кто-то выхватил винтовку… Немец сидел на корточках и колдовал над телом.
— Что с ним? — спросил я, вглядываясь в ауру. — Ранен? Или…
Аура предстала передо мной рваным одеялом. Некогда крепкий духовный монолит стремительно разваливался на части, снедаемый скверной.
— Проклятье… — выдохнул я, бессильно опуская руки.
Арнольт сорвал с него кирасу и отшвырнул прочь. Рубашка под доспехом отсырела и покрылась инеем. Немец принялся расстегивать пуговицы, нашептывая заклинание исцеления.
Мы оба понимали, что тут уже ничего не сделаешь. Обычным колдовством, даже целительской магией барона было не спасти.
По его ауре пошла черно-синяя пелена. Она росла и ширилась, отбирая себе все больше места, вырывая из серого полотна куски жизненной энергии.
— Ледяное поветрие, — стиснул зубы я.
Жуткая болезнь, переносимая демонами девятого круга. Зараженный медленно превращался в заиндевевшую статую, без какого-либо шанса на спасение. Однажды я потерял так верного друга. Теперь же — теряю еще одного.
— Ви…тя, — слабо выдохнул барон. — По…дойди поближе.
Я сел на корточки рядом с ним.
— Мне жаль, Михаил Владимирович, — склонил голову я. — Я не оправдал вашего доверия…
— М…моя дочь, — он схватил меня за руку. — Она… сильная. Она… справится. Спаси ее… Витя.
Дрожащей ладонью он протянул мне золотой ключ.
— Поместье… теперь принадлежит вам. Доверши… дело своего отца.
— Я клянусь, что не загублю его наследие, — поклонился я. — Ваша воля будет исполнена, Михаил Владимирович.