Она бухнула у меня перед носом здоровенный жбан со сметаной. Кажется, где-то на литр. Я не стал разочаровывать старушку и зачерпнул целую ложку, а затем отправил в рот. Покатал на языке. Проследил, как она удовлетворенно улыбается, дождался, пока она отвернется… И как можно незаметнее отодвинул жбан в сторону.
Атаку террористов я, может, и пережил, но вот гнев Авдотьи Степановны на себя навлекать не хочу.
Размазав сметану по тарелке, я поблагодарил ее за завтрак и аккуратно слинял. По дороге подхватил Ваньку и Антипа. Небольшим мужским коллективом мы собрали все нужное и высыпали на улицу. Во дворе нас уже поджидала небольшая крытая карета рода Медвяновых. Черная, лакированная, запряженная арабскими скакунами… Признаюсь, такой элитарной игрушки у меня в прошлой жизни не было. Пока Антип перетаскивал в нее наши вещи, я даже немного залюбовался.
Внутри все было обито кожей. Между мягкими сиденьями имелся столик для напитков и самый настоящий патефон. Усатый кучер с гордостью показал мне резную пластинку и сказал, что хозяин разрешил записать на нее музыку. Вообще любую.
— И что же ты туда записал? — поинтересовался я. — Может, гимн Империи, как верный подданный государя?
— Боже упаси! — замахал руками кучер. — Это ж крамола, ваше сиятельство! Под гимн стоять надо, а у нас карета сидячая, на ногах только лошади. Выходит, что мы с вами к государю проявили бы меньше почтения, чем зверуги безмозглые. Негоже так.
— Ну тогда сдаюсь, — решил я. — Открой завесу тайны.
— Вы Агапкина знаете? — спросил он. — Такая музыка, аж за душу берет. Разрешите поставить, ваше сиятельство?
Я благосклонно кивнул.
Кучер нацепил пластинку на крепление и прижал сверху иглой. Внутри заработал крохотный моторчик, и из раструба полился бравурный марш, который я узнал с первой же ноты. Этот молодчик поставил на болванку «Прощание славянки».
Под музыкальный шедевр работа пошла бодрее. Сонный Ванька оживился и теперь соревновался в скорости с Антипом. Сам Антип об этом и не подозревал, но Ванька радовался как ребенок. В очередной раз обогнав старика, он азартно воскликнул:
— Шесть-ноль! Я веду! Не отставайте, дедушка!
— Мгм, — безразлично мыкнул Антип. Победа в соревновании его волновала едва ли не меньше, чем пролетавшая мимо муха.
Я не просто так приказал собирать вещи. Инициация была запланирована на десять часов утра. От здания управления до станции цеппелинов полчаса ходу на карете. Мы доберемся до места как раз ко времени и сразу сядем на рейс до Озерска.
Оставаться в Москве после инициации попросту неразумно. Азарьев взял нашу квартиру под наблюдение, а дом Медвянова сейчас больше походил на осажденную крепость, чем на дом. За нами установлена круглосуточная слежка, нельзя и шагу ступить, не попавшись на глаза его агентам. Плюс против нас играет время. Пока жандармерия ведет расследование взрыва, Азарьев будет подбрасывать им доказательства и пытаться свалить вину на нас.
Поэтому чем быстрее мы окажемся в маленьком уютном Озерске, тем лучше. В столице стало слишком жарко.
Закончив с приготовлениями, погрузились в карету. Внутри как раз хватило места на всех четверых. Авдотья Степановна не стала терять времени даром и торжественно поставила на столик бутыль с компотом. Порыскав в сумке, она извлекла оттуда походные кружки и, невзирая на тряску, разлила живительный напиток.
— Тост! — провозгласила она. — За нашего княжича! Чтоб инициация показалась праздником! Будем!
Все дружно махнули компота. Вкусный, кстати, на вишне.
Через некоторое время в зашторенном окошке показалось здание управления. Я просканировал окрестности магическим зрением и выхватил несколько подозрительных фигур у входа. Судя по аурам — сильные бойцы, где-то в ранге учеников. Они расположились в каретах. Конечно же, на каретах красовался герб Азарьевых. Рядом стояло еще несколько таких же, но уже с другим гербом — золотой трилистник на фоне белого креста.
Неужто он решил устроить нападение прямо тут? Нет, вряд ли. Тогда бы нас уже дважды испепелили. Скорее всего, будут выжидать, пока мы не выйдем. Затем ненавязчиво сопроводят до более-менее безлюдного места и прихлопнут. Вот так просто.
Как я и ожидал, Азарьев попался в ловушку.
Желтов не зря угрожал мне побоями. После прохождения инициации и распределения ты как бы поступаешь в распоряжение государства. За верную службу оно кормит тебя и обеспечивает жильем, предоставляет возможность получать зарплату и носить офицерский мундир… А еще замораживает твои долги.
Вот почему Азарьев так торопится. Де-факто эта льгота возникает лишь по прибытию на место службы. Если прикончить меня до того, как я доберусь до Озерска, то долги останутся в силе, и уважаемый барон сумеет поживиться за счет того, что от меня останется после смерти.
На этом я и сыграю.
Глава 6
Изнутри здание управления не слишком впечатляло.
Первым нас встретил стершийся от времени паркет. То тут, то там его украшали уродливые черные мазки. Такие остаются, если резко вжикнуть туфлей по полу. Стены покрывал зеленый ковролин, кое-где светивший проплешинами. Потолочные балки, перила и лестницы были отделаны в английском стиле, из мореного дуба.
Судя по отделке, управление переживало не лучшие времена. Впрочем, сейчас такая тенденция была свойственна многим государственным учреждениям империи. После смерти Николая III экономика пришла в упадок. Не помог даже приснопамятный проект Б. У. Р., над которым столь долго корпел мой отец. После исчезновения старшего Белова проект спешно свернули и заморозили.
Ситуация в стране сложилась аховая, если не сказать хуже.
Со смертью государя власть отошла в загребущие руки сенаторов и их подельников. С тех пор прошло немногим больше шести лет, в течение которых министерства стабильно нищали, а приближенные властной верхушки стремительно богатели, чтобы сжить со свету нынешних сенаторов и занять их место.
Куда уж в этой гонке заботиться о простых смертных с их потребностями?
В приемной нас встретил невзрачный чиновничек и попросил документы. Я коротко сообщил ему, что намерен сегодня пройти инициацию и назвал свои данные. Поправив очки, чиновник сверился с журналом, куда-то позвонил по старенькому медальону связи и кивнул.
— Проходите, Виктор Сергеевич. Гардеробная — первый поворот направо. Я направлю извещение в канцелярию. Это на втором этаже, третья дверь справа.
Я негромко поблагодарил и двинулся в указанном направлении.
— Сопровождающие могут подождать снаружи, — донесся до меня голос чиновника. — К сожалению, регламент не дозволяет посторонним присутствовать при инициации. Прошу прощения.
Я поймал подозрительный взгляд Авдотьи Степановны и сделал успокаивающий жест. Сам разберусь.
— Спасибо за понимание, Виктор Сергеевич, — искренне поблагодарил чиновник. Видимо, бедолага до того часто сталкивается с высокомерными ублюдками, что простое проявление человечности ударило ему в самое сердце.
Оставив вещи в гардеробной, направился в канцелярию. Как он там сказал? Третий этаж, вторая дверь слева? Или то был второй этаж? Проклятье…
Канцелярию я в итоге нашел, правда ради этого пришлось потратить немало сил и нервов. На третьем этаже оказалась столовая для служащих, откуда меня вежливо выпроводила уборщица. Здраво рассудив, что сейчас рабочее время (столовая-то пустует!), я спустился на этаж ниже, но там меня тоже ожидало разочарование. Видно, чиновник что-то напутал, потому что нужная дверь была заперта. И никаких тебе табличек, опознавательных знаков…
Проклянув все и вся, я спустился в приемную, но там никого не оказалось. Чиновник испарился как не было. Сонный маг, сидевший на охране, не смог толком объяснить, куда тот подевался, и мгновенно уснул, как только я отошел.
Теперь уже мне стало любопытно. До инициации оставалось еще достаточно времени, и я решил чуть-чуть побаловаться. Как, спросите вы? А очень просто. Если заглядывать во все двери, рано или поздно наткнешься на нужную.
Так я посетил несколько кабинетов местных шишек, ревизионный отдел, отдел учета фамильяров, отдел делопроизводства, кадровый отдел, бухгалтерию, крохотный буфет с устрашающими ценами, отдел учета отступников и выжженных… Короче, за полчаса я успел досконально изучить местную инфраструктуру.
Канцелярия обнаружилась на втором этаже, тут чиновник не наврал. Только дверь была не третья, а четвертая и не справа, а слева.
Внутри за перекошенными окошками сидели женщины разных возрастов. Видимо, я пришел невовремя, поскольку застал их за расслабленным чаепитием.
— А она и говорит: такой маникюр я еще не видела! Вы представляете?
Ответом ей были несколько сочувствующих вздохов. Мне нестерпимо захотелось присоединиться к обсуждению, но увы, не вышло. Одна из дам, самая дородная и импозантная, заметила мое появление и неторопливо пододвинулась к окошку.
— Чего вам, молодой человек? У нас сейчас обед.
А-а, хитрая лиса. Ну нет, мы уже пуганые, нас не проведешь…
— В столовой пусто, — хмыкнул я. — Да и по табели сейчас рабочее время.
Она недовольно зыркнула на меня из-под очков и разложила перед собой толстый альманах.
— Вы по какому вопросу?
— Белов Виктор Сергеевич, родовая инициация.
— Хм-м-м… — она пожевала губу. — У меня здесь ничего нет. Вы точно на сегодня записаны?
— Точно, — скрипнул зубами я. — Проверьте еще раз. Вам должно было прийти извещение.
Дама натужно вздохнула и крикнула куда-то в глубину помещения:
— Леночка!.. Проверь там эту штуку!.. Говорят, извещение должно было прийти!..
Послышалось отдаленное шебуршание. Видимо, означенная Леночка полезла проверять таинственную «штуку».
— Есть!.. — донеслось до нас через пару минут. — Княжич Белов!.. На десять утра!..
Дама в окошке скривилась как от кислого лимона. Наверняка надеялась, что я обыкновенная галлюцинация. Вот так вот закрыть глаза, подержать чуть-чуть, открыть — ан и нету никакого княжича. И работать не надо…