— Что желает Наири? — голос рорага не дрогнул, но Анна отметила его нарочитое спокойствие.
— Для начала — кофе. И поговорить.
Клепсидра отмерила десять минут, и на столике появилась дымящаяся чашка. Анна пригубила. Сливки. Сахар. Все, как она любит.
Молчание затянулось, но Анна прервала его не раньше, чем допила. А потом, глядя в глаза вытянувшемуся инкубу, тихо спросила:
— И что это за бред, что без меня Эстрайя погибнет?
— Наири? — Эйр на самом деле не понимал.
— Ты говорил, для инкубов необходима прана, и только я могу её вам дать. И утверждал, что все люди здесь погибли!
— Нет! Я говорил, что погиб Дом Наири. Про всех людей не было сказано ни слова.
— Когда ты врал? Тогда, или сейчас?
— И тогда, и сейчас я говорил вам только правду.
— Тогда поясни. В Эстрайе есть люди. А значит, и прана. То есть гибель вам не грозит!
— Вы не так меня поняли!
— Вот я и пытаюсь понять — почему.
— Эти люди… чтобы суккуб смогла зачать, необходима прана семи пар. А если оргазмы будут слабыми, то и этого не хватит. Да к тому же, не всем она подойдет. Это как группа крови. И только прана Воплощения Великой Праматери и её рода обладает достаточной силой, чтобы возродить страну.
— Ты мне опять лапшу на уши вешаешь?
— Никак нет, госпожа. Это правда. Подумайте, иначе зачем нам такие сложности? Организовать для людей заповедник, и все!
— А вы и организовали, — пробормотала Анна, — Ладно. Ступай. Мне надо подумать.
В этот раз дверь чуть скрипнула. Анна долго смотрела на неё, а потом сжала кулаки: один врет, как дышит, второй королеве стучит. Где-то глубоко мелькнуло воспоминание о ясных глазах Хона… и тут же пропало: Анна запретила себе верить. По крайней мере, пока во всем не разберется.
Эйр стоял, подпирая дверь. Подошедший Тайкан долго буравил рорага взглядом, но тот не замечал.
— Эй! У тебя сейчас Наири из-под носа уведут…
Эйр вздрогнул и обернулся на голос. Тайкан испугался:
— Что стряслось? — прошептал побелевшими губами, — Наири? Пусти!
— Да стой ты! Все с ней в порядке. Только…
— Да не тяни! Что случилось?
— Она узнала, что в Эстрайе есть еще люди. Поговорила с наложниками.
— И? Погоди, — опешил Тайкан, — ты хочешь сказать, что раньше ей об этом не говорили?
— Да как-то… к слову не пришлось.
— Разозлилась? — сочувствие разлилось ядовитой патокой.
— Хуже. Тайкан, она сама на себя не похожа. Вернее, похожа, но на другую себя. На женщину, которую я увидел в другом мире.
— Так, и чем это грозит?
Эйр промолчал, и Тайкан встревожился:
— Что, все так серьезно?
— Понимаешь, я не знаю, что она сделает. Точно не будет скандалов, истерик. А вот действия… Тайкан, ты же лучше меня знаешь человеческих женщин! Что делать?
— Прятаться! — отрезал посерьезневший инкуб, — Я не шучу!
— Ох…
— Слушай, а что она делала, когда бывала в таком состоянии? Что её могло отвлечь?
— Не поверишь — работа. В своем мире она была врачом.
— Знаю… Ты вот что… Лети к королю. Делай что хочешь, упрашивай, как знаешь. Королеву в союзники возьми, но добейся разрешение на открытие больницы!
Эйр задумался:
— А может, и получится. Еще есть мысли?
— Кажется, она тому мальчику благоволила? Хону?
— Нет! — отрезал Эйр, — Пока не пойму, что там с ним творится, к Наири не подпущу. Даже ради Эстрайи. Эй, ты чего?
Тайкан уставился на что-то за спиной рорага. Эйр обернулся. По стене мчались вороные и серые лошади, и всадники на их спинах заливались счастливым смехом.
— Что увидел? — рораг снова и снова осматривал фреску.
— Вспомнил. Что-то такое… неуловимое. Понимаешь, словно когда-то, где-то, давным-давно я читал об инкубах-оборотнях…
— Где? — схватил его за плечи Эйр.
— А не помню! Но, если рассуждать логически, был период, когда мы с тобой пропадали в Аскерской высшей школе. Помнишь?
— Еще бы! Наш король…
— Тогда еще Наследный Принц, но это к делу не относится. А вот библиотека… Эйр, мне нужно разрешение покинуть Храм и допуск к книжным хранилищам Аскерской Высшей Школы. Неограниченный.
— Точно! Ты же тогда из библиотеки не вылазил. Если и читал, то только там! Но… если ты понадобишься Наири?
— Придумаешь что-нибудь. Ну? Бегом к королю и выбивай еще и пропуск!
Ковры старательно скрывали шаги бегущего рорага. Тайкан скрестил руки на груди и привалился к стене: пока Верховный Рораг не пришлет смену, он побудет телохранителем Наири. Как и прежде. Как встарь.
Анна металась от стола к кровати. Чем глубже она погружалась в этот мир, тем больше обмана вскрывалось. Ей казалось, она уже смирилась с тем, что никому нельзя верить, особенно Эйру, но все же… Еще и Тайкан! Откуда королева узнала о её, Анны предпочтениях? Она ни с кем кроме Тайкана, не делилась подробностями личной жизни. А значит, тот, кого подпустила к себе без опасения, тоже — шпион. И когда только успел? Ведь все время в Академии был, рядом, у сердца практически.
Смех заполнил комнату. После него на губах остался привкус горечи. Снова одна… И опять — ничего не знает.
Три шага туда, три — обратно… Недавние грезы о поисках любви в гареме развеялись, как ароматный дым из курильницы. Желание снова ощутить прелесть любовного угара прошло. Зато появилась потребность докопаться до истины. Анна уселась на кровать и задумалась.
Спрашивать что Тайкана, что Эйра — бесполезно. Один бывший Верховный Рораг Наири, другой — действующий Верховный Рораг короля. Оба — опытные придворные, и в мире интриг чувствуют себя лучше, чем рыба в воде. В этом мире по-другому не выжить, а уж остаться возле трона и сохранить жизнь правителей… Анна тряхнула головой. Слишком резко — шпильки, удерживающие тяжелую гриву отросших волос, рассыпались по покрывалу, а предметы перед глазами закружились, теряя очертания. Анна зажмурилась. Где-то в глубине сознания мелькнула мысль — тогда, перед появлением Эйра в её жизни, все тоже началось с головокружения. Так может, это все-таки горячечный бред, и она возвращается в реальность?
Но стол все так же стоял у открытого окна, и занавески покачивались, ластясь к едва заметному ветерку.
Анна схватилась за голову. Из груди мышиным писком вырвался стон. Солнечный зайчик, осмелев, прыгнул на ресницы, заставив замерцать повисшую на них каплю. Анна махнула рукой, то ли прогоняя нахала, то ли смахивая слезы. И закусила губу, даже не заметив, что почти забытая привычка вернулась.
Надежда, что она когда-нибудь вернется домой, прекратила биться в агонии и умерла. Анна снова тряхнула головой, не обращая внимания на растрепавшиеся волосы.
Если в этом мире невозможно прожить без интриг… она тоже будет интриговать! И пусть правила игры ей не известны — научится! Её защищает статус Наири, а значит, первое время будет просто откидывать на начальные позиции. Но ведь всегда можно начать заново!
Но сперва нужно найти союзника. Хотя нет. Не в этом мире. Здесь у неё нет друзей. Только знакомые, которые «лучше знают, что надо для её собственного блага». А значит, играть придется в одиночку и против всех, время от времени превращая противников — в союзников. И начинать нужно немедленно!
Анна подошла к двери:
— Я хочу увидеть Хона!
Тайкан отлепился от стены, едва услышал шаги Наири. И покачал головой:
— Хон еще болен.
— Вот и хочу навестить!
— Он явится, как только встанет на ноги! — поддержал Тайкана появившийся Эйр, — Госпожа, хоть вы и спасли Хону жизнь, его состояние крайне тяжелое!
Анна не верила ни одному слову. Хон к концу путешествия уже не выглядел умирающим, даже порывался слезть с верблюда. К тому же странные взгляды, которыми обменялись инкубы, наводили на подозрения. А Эйр еще и тему попытался сменить:
— Наири, Его Величество дал разрешение на открытие больницы, как вы и хотели.
— Да? — Анна развернулась на пятках.
Дверь хлопнула прямо перед носами удивленных мужчин. Анна еще и стул придвинула, создав видимость защиты.
А потом дала волю чувствам.
Больница! Еще вчера эта новость могла вызвать восторг! Погрузиться в обучение, в любимую работу. Видеть, как сияют погасшие было глаза больных, которых удалось вернуть к жизни… Но сегодня все это вызывало лишь отвращение.
— Дорога ложка к обеду, — подытожила она и уселась в кресло.
Сидеть спокойно не получалось, отвлекала то залетевшая муха, то трепещущие блики на стенах — на улице стемнело, и в саду зажгли факелы. Но Анне темнота не мешала, думать она могла и без света.
Руки нащупали какую-то безделушку, украшавшую стол. Резной камень холодил пальцы, и Анна машинально погладила полированную поверхность.
Монотонные движения помогли привести мысли в порядок.
Хон, беззаветно преданный идее, тем не менее казался удачным кандидатом на расспросы. Опыта в дворцовых интригах у парня пока никакого, а за спиной Анны — возраст. И пусть в пересчете на человеческий, Хон прожил больше неё, но развивались инкубы дольше. Так что у Анны появился шанс одержать верх.
Но… парня к ней не пускали. Неспроста. Или он на самом деле может сообщить что-то нежелательное, или дело в перевоплощении. Тогда, в пустыне все казались изумленными возможностью Хона принимать облик «лошади». Просто сразу после боя это не так в глаза бросалось, но теперь, после спокойных размышлений…
Анна зашла в тупик. Что делать, она не знала. И решила пока выжидать, собирая информацию.
После принятия решения темнота из друга превратилась во врага. Анна ощупью пробралась к двери и отодвинула стул:
— Есть тут кто? Свечи хоть принесите!
— И ужин, Наири. Вы же ничего не ели сегодня!
По знаку Эйра в комнату, один за другим, зашли наложники. Множество горящих свечей заставили отступить тьму. На шкафу, на столе, на полу возле кровати — везде плясали бело-оранжевые язычки пламени.
А мужчины тем временем накрывали ужин.
Со стола, на котором с трудом помещалась ваза и пара безделушек, сняли все лишнее. Анне подали таз с водой. На поверхности качались белые лодочки жасминовых лепестков. Анна спугнула их, погрузив в воду руки. Наложник тут же протянул полотенце и отступил в общую шеренгу. Но его место тут же занял другой.