Сама Анна впервые радовалась отсутствию белья. Мужчина под ней полностью подчинился, отдавшись и взгляду, и прикосновениям… Любым. А еще он был готов.
Замирая от собственной смелости, Анна медленно опустилась на бедра Эйра. Прислушалась и… начала двигаться. Сама. Вперед-назад, чуть приподнимаясь, выгибая спину, чтобы не пропустить ни одного ощущения. А они накрыли с головой. Особенно когда инкуб неожиданно поменял позу. Теперь он сидел, крепко прижимая Анну к себе, и его язык ласкал затвердевшие соски. Удовольствие от этих простых прикосновений оказалось ярким, и Анна выгнулась навстречу, не сдержав жадного рыка.
Внезапно низ живота свело судорогой. Наслаждение смешалось с болью и выплеснулось вместе с криком. Анна извивалась, а Эйр только крепче прижимал её к себе, сам с трудом перенося волну оргазма Наири. Прана делала его сильным, как никогда, но в то же время от слабости дрожали руки и кружилась голова. Такого рораг еще не испытывал.
— Наири? — его шепот влился в тишину, вплелся в потрескивание свечей, в дыхание обессиленной женщины…
Но она услышала. Карие глаза открылись, а них сияла мириадами звезд бездна.
— Молчи! — голос охрип от крика.
Сил встать не осталось, но Эйр правильно понял взгляд, брошенный на кровать. Подхватил на руки, осторожно уложил поверх покрывал, и остался стоять рядом, разглядывая из-под длинных ресниц.
— Молчи, — повторила Анна, — А то набегут.
— Простите…
Настроение моментально пропало.
— Вот умеешь же ты все испортить! Просила же молчать, — Анне хотелось плакать, но она сдержалась, — или это ритуал такой?
Судя по полному страдания взгляду Эйра, она не угадала.
— Переживаешь, что с коровой переспал?
— Госпожа! — прохрипел рораг, но Анна не слушала.
— Ступай. Если забудешь — я не обижусь. Если тяжело, можешь взять отпуск.
И она отвернулась.
Эйр бесшумно отступил. Так же тихо поднял одежду, а штаны застегнул уже на ходу.
Снаружи собрались все, кому дозволялось находиться в этой части Храма.
— Наири желает побыть в одиночестве, — сообщил им Эйр и с трудом пробился через толпу.
Коридоры, повороты, ступеньки… Вверх-вниз, направо-налево… Остановился, только когда сердце приготовилось выскочить из груди. Хотелось разбить голову о деревянную колонну. То, что она квадратная, только упрощало задачу.
Эмоций не осталось. Он сам, своими руками разрушил свое счастье. Откуда-то Наири узнала о том, кем её считают некоторые инкубы. А главное, поняла, что и сам Эйр думает так же. Думал. Да о чем он вообще думал? И думал ли?
Столб вздрогнул от удара. По костяшкам пальцев потекла кровь.
— Ты чего тут… прячешься?
Эйр вздрогнул. За спиной, чуть улыбаясь, стоял Тайкан.
— Чего прячешься, спрашиваю? Там переполох, тебя ищут…
— Иди ты… — не сдержался капитан.
Тайкан посерьезнел, глядя на сжатые кулаки приятеля. Судя по всему, Эйр сдерживался из последних сил.
— Вот, значит, как? Стыдно стало? Не хочешь никого видеть? Спрятался?
Голова рорага мотнулась, когда взбешенный Эйр схватил его за грудки. Но Тайкан не отступил, впечатав противника в стену:
— Нет уж, ты все выслушаешь! И если не задумаешься — грош тебе цена! Скажи, о ком ты сейчас думаешь? Забился в угол, потому что вся Эстрайя знает, что Наири разделила с тобой ложе?
Эйр мотнул головой.
— Тогда почему? Стыдно, что разделил ложе с племенной скотиной?
— Ты… ты…
— Нет, не я. Но Анна не дура. Она хоть языка не понимает, о многом догадывается. Так что подумай, если тебе так хреново, то каково ей? И что у неё под дверью творится, рассказывать не надо?
Эйр дрожал. Зрачки то сужались в точку, то расширялись, почти скрывая белок глаз.
— Анна… — разом запекшиеся губы треснули. Выступила кровь.
От сильного толчка Тайкан отступил, выпустив одежду товарища. А Эйр мчался обратно. Его Наири не любит сборищ у своей спальни, а в такие моменты — особенно.
— Отойдите!
Спешащие поблагодарить Наири обитатели Храма послушно отступили. Они знали привычки своей госпожи и охотно последовали приказу. А сановники, явившиеся из дворца, растерянно смотрели на злого рорага.
— Я сказал, отойдите! Торопитесь первыми попасть на аудиенцию? Так её не будет!
Чиновники переглянулись. И заговорили почти разом:
— Ты сложил полномочия Верховного Рорага, а значит, лишился прав командовать!
— При дворе Его Величества — да. Но не здесь! Я, Эйр Аккон, капитан рорагов Наири, и вы подчинитесь!
По его знаку телохранители перешли в наступление. Они молча оттеснили сановников, не обращая внимания на возмущенные выкрики. И отступили только перед королем, который спокойно прошел к дверям спальни.
Путь ему молча заступил Эйр.
— С дороги!
Рораг опустился на колено, признавая право короля, но выполнить приказ и не подумал.
— Это бунт?
— Ваше величество, Наири не любит, когда её… поздравляют.
Лартих обвел взглядом присутствующих. Одно слово — и наглеца сметут, освобождая проход. Но…
— Что же, ты лучше всех знаешь свою госпожу. Когда она тебя отпустит, я тебя жду. Надо поговорить.
— Да, Ваше Величество, — склонил голову Эйр.
Видя, как сам государь отступает перед рорагом, остальные не посмели настаивать. Через несколько минут у личных покоев Наири не осталось никого, кроме телохранителей.
Анна сидела на кровати, куда её перенес Эйр. Покрывало соскользнуло, открывая плечи и грудь, но она не обращала внимания. Сейчас куда важнее казалось разобраться в случившемся.
Скинув юбку, Анна подошла к зеркалу. Свечи почти догорели, но пока их отблеска хватало, чтобы разглядеть себя как следует. Не очень высокая, но стройная. Гибкая. Подтянутая. Все же физические упражнения, которыми секретарь прерывал занятия, давали о себе знать.
Так же, как и правильное питание, помноженное на качественный уход за телом.
Анна склонила голову. Женщина в зеркале повторила движение. Анна повернулась боком. Женщина сделала то же самое. Анна протянула руку. Женщина тоже потянулась навстречу.
Кончики пальцев коснулись гладкого металла, теплого от жара свечей и эха страсти. Анна уже поняла, что прана здесь имеет материально подтверждение. Каждый раз становилось так жарко! Даже не улице. А в помещении не спасали и открытые окна…
Но любил ли её Эйр, как обмолвился Тайкан? Или это оказалось лишь хорошо разработанным рорагами планом, и он всего лишь выполнял желание Наири? Анна привыкла ко лжи, но в этот раз ей было, во что верить — в собственные ощущения.
Она не стала себе лгать — ей понравилось. Мало того, тем, кто захотел близости, оказался не Эйр! Впервые за много лет Анна почувствовала себя женщиной. Желанной, любимой… И она изо всех сил гнала сомнения. Пусть разочарование придет позже. Но не сейчас. Ей так нужны эти несколько минут слепой веры в любовь!
Тем более, что чувства, которые она так старательно прятала в дальних уголках души, рванулись наружу. И Анна снова не стала себе лгать: Эйр нужен ей. Как мужчина. Как любовник.
Снаружи, прорвавшись сквозь резную дверь, донеслись голоса. Громкие, возмущенные. Анна прислушалась. И сердце заколотилось: Эйр старался не пустить к ней посетителей! И даже… противостоял королю!
Надежда начала расправлять крылья. Прежде рораг не был столь любезен. Он спокойно открывал двери перед желающими выразить почтение и благодарность. Это впервые, когда Эйр пошел против традиций!
Счастливая улыбка осветила лицо. Анна полюбовалась на дверь и, довольная, юркнула обратно под одеяло.
В эту ночь её не мучили ни кошмары, ни бессонница. Но утро принесло сомнения. Анна отогнала их и погрузилась в работу.
— Госпожа?
Хон оторвался от чертежа, который показывал Наири и отступил в сторону. В двери стоял Тайкан.
— Госпожа, умоляю, прервитесь на несколько мгновений!
Анна взглянула на Хона, перевела взгляд на разложенные на столе бумаги и нехотя кивнула:
— На несколько мгновений!
Во дворе, споря белизной со стенами Храма, стояла лошадь.
Волнистая грива отливала голубым при малейшем движении, стекала по шее почти до земли, а хвост стелился туманом.
Уздечку украшали серебряные накладки и подвески. Такие же пустили на отделку синего чепрака, покрывающего высокое седло. Стоило лошади переступить с ноги на ногу, как раздавался тонкий звон, словно ветер разом качнул сотню крохотных колокольчиков.
— Красавец! — Анна сбежала по ступенькам и положила ладонь на гибкую шею. Руке стало тепло.
— Его зовут Туманом. Я сам заездил жеребца для моей Наири.
— Спасибо, — отступила от коня Анна, — но я вряд ли…
— Забудьте! — голос Тайкана стал резким, словно он не с госпожой разговаривал, — Даже не смейте вспоминать.
— Он прав, — посмешил на помощь старшему товарищу Пат, — Наири стоит снова сесть в седло. Нельзя позволять врагу омрачать радость вашей жизни!
Анна робко прикоснулась к стремени, словно сотканному из тонких кружевных нитей. Один из рорагов встал на четвереньки, подставляя спину. Через мгновение Туман загарцевал, почуяв всадника.
Тайкан подал Анне повод, но чумбур оставил у себя:
— Вам надо привыкнуть друг к другу. Наири готова?
Анна кивнула.
Шаг нового коня оказался мягким и очень удобным. Тайкан повел его по плитам двора, в сад. Пат и Хон шли справа и слева.
— Хон? — позвала Анна.
— Да, госпожа! — парень посмотрел вверх, чуть прищурившись от солнца.
— А ты можешь снова превратиться в…
— В лошадь?
— Ну, на лошадь ты мало походил.
— И тем не менее, именно ей я и был. Нет, Наири. Простите, что огорчу, но как ни старался, больше этот трюк мне не удавался.
— Жаль. Ты был так красив!
— А в своем собственном виде я госпожу не устраиваю? — огорчился Хон.
— Еще как устраиваешь! — Анна наклонилась, чтобы по привычке растрепать его волосы, но рука остановилась на полпути: пристальный взгляд Хона напомнил о многом.