Трикстерская часть активизируется всякий раз, когда нам необходимо выяснить, что есть Я, а что – не-Я. Истории о Трикстере учат объединять наши части, чтобы стать единым целым. Например, сексуальность Трикстера изначально необузданна, похотлива и не связана с каким бы то ни было чувством любви или ответственности. Особенностью Трикстера Виннебаго является то, что его пенис настолько большой, что его необходимо хранить в коробе за спиной. Он автономен и отделен от Трикстера. По легенде, однажды купаясь в озере, Трикстер вынул свой пенис из короба и отправил его вдоль воды совокупиться с дочерью вождя, которая также купалась в озере. Можно представить, какой шум поднялся в деревне. Сексуальность Трикстера настолько отделена от остальной его личности, что мало чем отличается от подростковой.
В конце концов Трикстер лишается части своего пениса из-за бурундука, который кусает его, и теперь пенис выглядит привычным для нас образом. Поедание примитивного, огромного, отсоединенного от тела пениса так, что он становится меньшего размера и более управляемым, близко по значению к ритуалам обрезания в разных культурах.
Гениталии Трикстера Виннебаго не только уменьшаются в размере и силе, но и становятся интегрированной частью его тела. Таким образом, сексуальные импульсы теперь взаимосвязаны со всем существом и могут контролироваться. Однако он не совсем готов к «значимым отношениям», пока сам не испытает, каково это – быть представителем другого пола. Изначально сексуальность Трикстера полиморфно извращена и недифференцирована. Следовательно, он (или она) вмещает в себя оба пола. Вот почему подростков, например, так привлекает стиль унисекс в прическах или одежде.
Превратившись в женщину, Трикстер выходит замуж за сына вождя и рожает ему детей, пока его не обнаруживают, и он не сбегает. Самые могущественные фигуры Трикстеров являются андрогинными, и это может выражаться в переодевании (одевание женщины в мужскую одежду или мужчины в женское платье). Им известно, каково это – быть одновременно мужчиной и женщиной, соответственно, они обладают некой целостностью, которая позволяет им не нуждаться в представителе противоположного пола для ощущения завершенности. Мир возбуждает их, и они постоянно пребывают в этом радостном возбуждении.
У тех, кто принимает свою харизму и силу Трикстера, психическая энергия не удерживается из страха; они могут общаться и устанавливать хорошие отношения с обоими полами, так как у них активизированы как мужская, так и женская часть. И они не подавляют свои сексуальные чувства, даже если эти чувства социально неприемлемы (хотя мудрый Трикстер учится не руководствоваться этими «неподобающими чувствами»). Они также тратят мало энергии, не идут на компромисс с собственными желаниями, пытаясь доставить удовольствие другим. Они знают, что их радует и удовлетворяет, и не боятся быть эксцентричными или необычными.
Шут никогда в действительности не связан нормами традиционного общества, однако в совершенстве разучивает правила этого общества и тактики эффективной игры. Речь идет об умении играть соответствующую социальную роль (или роли), не отождествляясь с ними по-настоящему. Шут, который хорошо ориентируется в собственных предпочтениях, представлениях и ощущениях, может менять роли при изменении ситуаций и обстоятельств и не испытывать кризиса идентичности. Он прекрасно осознает, что меняет роли, внутри оставаясь собой. Например, в конце истории о Трикстере Виннебаго он снова принимает облик мужчины, женится и заводит детей.
Трикстеру в каждом из нас нужно побродить по свету и поисследовать мир, просто следуя зову желаний и стараясь понять, кто мы и каково наше предназначение. Без этого невозможно подлинное ощущение идентичности[38]. Вот почему у многих интереснейших людей был соответствующий опыт, они могли наломать дров, пускаясь во все тяжкие, но при этом учились на своих ошибках.
Трикстеры также постигают мастерство, постоянно экспериментируя: разбирают машины, чтобы посмотреть, как они работают; пытаются что-то изобрести; начинают проект; пробуют себя в чем-то новом; стараются понять политику организации или что движет людьми. Таким образом, любопытство Трикстера помогает нам понять, какую работу нам нравится выполнять и какими навыками необходимо овладеть, по крайней мере на начальном уровне, чтобы приступить к работе.
Энергию Трикстера можно и нужно направлять в правильное русло, ее не следует до конца подавлять. Она помогает отдыхать и восстанавливать силы, относиться к жизни с юмором, ценить комфорт и хорошее самочувствие.
Зрелый Трикстер в каждом из нас – знаток чувственных наслаждений, идущий против традиционных представлений и верований. Его вкусы высокоразвиты. Он находит социально приемлемое выражение для самых разных граней своей личности. Обладая высокой креативностью, Трикстеры способны жить так, как им нравится, даже если другим это кажется странным. И хотя они могут считаться маргиналами из-за подобного образа жизни (мы видим массу таких примеров среди творческих людей), в них кроется огромная позитивная внутренняя сила.
В преклонном возрасте Шут учит нас постепенно отходить от власти, погони за целями и достижениями и просто проживать каждый день таким, какой он есть. Мы чувствуем это, когда осознание смертности заставляет нас наслаждаться каждым мигом как невероятным даром.
В психике элементы архетипа Шута отделены от ее героических аспектов. Вот почему у добродетельного и хорошего героя – первоначально это кристальной души человек, истинно верный и смелый – часто есть теневая сторона: Трикстер, обеспечивающий баланс (смекалка, необходимая герою для выживания), но при этом не соответствующий героическому образу Я.
Дело не только в безрассудности героя, но и во всех элементах архетипа Шута, которые необходимо держать в балансе между контролем и подавлением. Скорее, они должны занять место верных и заслуживающих доверия помощников. Посредством диалога между «героическим» Эго и его напарником-Шутом может быть найдена стратегия спасения жертвы (Сироты), которая соответствует и обстоятельствам (Трикстер), и нравственным ценностям (Простодушный). Часто напарник-Трикстер (или герой-Трикстер, в котором объединены обе позиции) находит хитроумный способ обойти препятствия, а не сражаться с ними напрямую.
Эго, поддерживаемое Простодушным, Сиротой, Воином и Опекуном, отождествляет себя с порядком. Оно хочет упорядоченного мира и приходит в ужас от хаоса в культуре или психике. Однако Шут связан с хаосом и беспорядком и, следовательно, с принципом энтропии во Вселенной. Иногда Шут решает отделиться, потому что Эго не хотело и не могло одобрить или разрешить то, что он планировал осуществить.
Шут, Ид и танец
Только имея прочные отношения с внутренним напарником-Шутом, мы сможем «доверять процессу» даже в самые непростые времена. Когда это доверие хорошо развито, мы можем наслаждаться ездой, как дети упиваются катанием на американских горках. Они просто держатся покрепче и кричат – но в этом крике нет настоящего ужаса, только радость и возбуждение.
Важно признать, что точно так же, как Простодушный, Сирота, Воин и Опекун помогают развивать Эго, но сами им не являются, Шут помогает трансформировать Ид, не являясь им. Шут помогает нам сначала отделиться от инстинктивной жизни, чтобы развить сознание. Затем обеспечивает связь с инстинктами и с Душой – связь, которая часто находится за пределами сознания.
Когда сознание интегрировано, бродячий Шут становится Придворным Шутом, его роль в психике установлена и принята. До этой алхимической трансформации Эго стремится подавлять инстинктивную жизнь – если бы этого не происходило, то не было бы и цивилизации! Однако большинство из нас чрезмерно усердствует в подавлении, из-за чего мы теряем свою силу, харизму, напор, так как оказываемся отрезаны от инстинктивной части нашей природы.
Люди, которые не побоялись отправиться в путешествие, могут доверять своим инстинктам. Когда они следуют своей глубинной сути – Самости, – они могут «следовать за своим блаженством», не боясь причинить вред себе или другим. Они умеют доверять течению жизни, и тогда жизнь для них может превратиться в танец – выражение чистой радости.
Джеймс Хиллман в книге «Пересмотр психологии»[39] утверждает, что политеизм – лучшая модель, чем монотеизм, потому что идея единого Бога порождает в нас фантазию о том, что мы можем стать единым целым. В какой-то степени это отражает точку зрения Мудрого Шута, для которого так важно принятие огромного разнообразия потенциальных способов существования и поведения в каждом из нас.
Хиллман призывает психологию «смотреть сквозь свои основные убеждения и допущения», таким образом «растворяя буквальные представления о человеке, переводя их в метафоры». «Тогда индивидуальность, – продолжает он, – можно представить по-новому: что я существо вне личности, метафора, воплощающая самые разные проявления, идущие из образов моего сердца и судьбы. Моя так называемая личность – это персона, через которую говорит Душа. И эта Душа заключает в себе архетипические глубины – инопланетные, нечеловеческие и внеличностные».
Хиллман говорит о «персонифицированных архетипах как о Богах» в политеистической традиции, которые «представляют из себя духов-проводников (spiritus rector) со своими нравственными представлениями, инстинктивными реакциями, образом мысли, речи и чувств. Управляя моими комплексами, они управляют моей жизнью».
За исключением кратких, трансцендентных моментов единения, каждый из нас живет с внутренней множественностью, которая обычно не интегрирована. Как правило, мы способны жить с ней, потому что подавляем знание о тех частях, которые не соответствуют нашему представлению о себе. Или стремимся к самосовершенствованию и искоренению нежелательных черт. И все же неотъемлемая часть человеческого бытия – множественность психики, при которой разные части нас, например, имеют разные желания. Шут учит не отрицать эту множественность, а наслаждаться ей.