и едва не поплатилась за это жизнью — метнувшийся в ее сторону клинок на полдюйма разминулся с ее проекцией. Тут же оторвался от сферы и полетел в сторону Арны еще один клинок, за ним еще, и еще, и еще… Она едва успевала уворачиваться и отбивать атаки, не помышляя уже о нападении.
Вдруг ее внимание привлекла другая проекция. Вглядевшись на миг пристальнее, девушка едва не выпала из Океана от удивления. Бело-серебряная молния, движущаяся в их сторону, была как две капли воды похожа на Рааниста.
Дракон стрелой налетел на сферу, ударами крыльев сокрушая лезвия. Арна, не теряя времени, рубанула по толстой нити. Но клинок пружинил от туго натянутого каната — называть веревку в руку толщиной «нитью» было как-то странно — и не мог нанести ему какой-либо существенный урон.
— Арна, не медли! Я не могу долго сдерживать его атаки! — раздался в ее голове голос Рааниста.
— Но мне не справиться! Я не могу перерубить его нить!
— Попробуй это! — перед ее мысленным взором встало брошенное Раанистом переплетение нитей. Арна подхватила нити соседних проекций — то есть остальных работорговцев — и начала плести. Спустя несколько мгновений готовое плетение захлестнуло ее меч и…
Лезвие Клинка Силы легко рассекло толстый канат жизненной нити Равнодушного. Девушку хлестнуло отдачей, она едва не вылетела из Океана, но Раанист успел ее поймать.
— Ну вот, не так все сложно, — усмехнулся дракон.
— Но не так-то и легко, — ответила она. — Раанист, а ты что делаешь в Океане?
— Океане? — не понял он.
— Ну, здесь, — Арна показала на клубящуюся вокруг дымку и волны под ними.
— А, в Астрале? Это Астральный план, Арна, как не стыдно! — Раанист укоризненно на нее посмотрел. — Я же тебе рассказывал! Так что вопрос следует ставить иначе — что ты здесь делаешь?
— Как это «что»? — она искренне возмутилась, и кивнула на тающие проекции с разорванными нитями. — Вот.
— Ты что, работаешь с Астралом?
— Ну да, а что?
Вместо ответа дракон пристально в нее вгляделся — Арна чувствовала его прикосновение — и закрыл крыльями голову.
— Позор мне, позор, — простонал он. — Не разглядел в тебе псионический дар…
— Псионический?
— Да. Ты вполне могла стать псиоником, причем довольно сильным. Если бы его не было, ты работала бы как Искоренитель совсем иначе! И уж точно не через Астрал. Ладно, расскажу при встрече. Или здесь же, но в другой раз, — Раанист расправил крылья. — До встречи, малышка. Береги себя.
Через секунду Арну вышвырнуло в реальность.
Здесь прошло не более секунды. Только начали падать так и не успевшие ничего понять твари Зла, сполз на землю Равнодушный с перекошенным гримасой ужаса лицом… Остальные не стали долго разбираться. Видимо, природа не наградила их умом, потому что все пятеро, не обращая внимания на пояс Дан-ри, выхватили ятаганы и бросились на девушку.
Глаза ее не могли видеть нападающих, но Арна чувствовала, как колеблется воздух от их движения, как шуршит под сапогами высохшая под безжалостным южным солнцем трава… Она мягким, плавным движением перетекла в боевую стойку, перехватывая белый посох двумя руками.
Двое атаковали одновременно. Девушка уклонилась от удара слева, заблокировала навершием ятаган правого, и набалдашником посоха коснулась затылка третьего нападавшего, отправляя его в беспамятство. Спустя несколько секунд еще двое нападавших лишились отлетевшего футов на двадцать оружия, а оставшиеся напротив Арны присоединились к первому, получив по головам. Обезоруженные же предпочли сбежать.
Внезапно ее бок пронзила резкая боль. Кто-то из беглецов решил выстрелить из арбалета. Превознемогая боль, Арна нырнула в Астрал, легко дотянулась до арбалетчика и его товарища и ментальным ударом лишила обоих сознания.
Вынырнув, она поняла, что рана не так серьезна, как могла быть, но наконечник болта вполне мог оказаться отравлен. Стоило ей об этом подумать, как мир вокруг завертелся, и Арна потеряла сознание.
Очнулась она уже вечером. Несколько секунд лежала прислушиваясь к звукам вокруг и пытаясь понять, что произошло.
Рядом, футах в пятнадцати, потрескивал костер, над головой ветер шелестел в ветвях деревьев. Рана была перевязана, следов яда в организме Арна не чувствовала. Орк, судя по шумному дыханию и шуршащих при каждом движении листьях, сидел напротив.
Она осторожно села.
— Очнулись? — риторически поинтересовался зеленокожий. — Как самочувствие?
— Благодарю, хорошо.
— Я убрал отраву из крови и немного подштопал рану. Через пару дней будете в полном порядке.
— Еще раз благодарю.
— Не за что. Это мой долг, — голос орка был сухим и холодным, без эмоций. Арна вслушалась в его чувства.
Ненависть и презрение ко всему миру. Некоторая толика страха — какой окажется новая хозяйка, что заставит делать, как опозорит гордого воина племени Дарг-ре-Хат. И безразличие. В общем-то, зеленокожему было уже наплевать на то, что с ним будет. Си-ринте на его шее навсегда лишил орка надежды на свободу, ведь снять его мог только законный владелец, а какой дурак будет освобождать раба? Все равно, что выкинуть уплаченные за него монеты в реку.
— Как тебя зовут?
— Орогрим, — ответил он. И, чуть помедлив, добавил, — госпожа.
— Арна. Почему ты называешь меня госпожой?
— Потому что раб должен обращаться к хозяину «господин» или «госпожа».
— А иначе?
— Иначе? Кто боится боли — побьют. Кто боится смерти — могут убить. Меня — опозорят. Хотя куда уж дальше… — в голосе Орогрима явственно слышалась горечь. — Почему вы спрашиваете, госпожа?
— Называй меня просто по имени и на ты, — улыбнулась девушка. Она попыталась встать, и тут же поняла, что сил почти нет. — Подойди ко мне.
Орк поднялся, распрямляясь во весь рост — около семи с половиной футов, — осторожно приблизился упругой походкой охотника и воина.
— Встань на колени.
Он повиновался. Арна уловила в его эмоциях оттенки страха — что хочет эта непонятная слепая девушка? Когда ее руки обвили мускулистую шею, страх усилился.
— Не бойся, — шепнула она.
Тихо щелкнул замок си-ринте, тонкая полоска стали упала на землю. Орогрим отшатнулся, не в силах поверить в произошедшее.
Он медленно поднялся на ноги, коснулся пальцами шеи. Ненавистного ошейника, красноречивого символа рабства, не было.
— Ты свободен, Орогрим, — Арна вновь улыбнулась. В эмоциональном фоне зеленокожего преобладало смятение.
— Но…
— Но что? Ты свободен, и волен идти, куда захочешь. Думаю, повторно в рабство ты сумеешь не попасть. Можешь возвращаться в родные степи.
Спустя мгновение рядом с девушкой никого не было. То ли он испугался, что она изменит решение, то ли что-то еще… Арна, улыбнувшись, потянулась к походному мешку, достала лепешку и яблоко.
Орогрим появился на рассвете. Мокрый с головы до ног, тяжело дышащий, абсолютно счастливый.
— Привет! — весело поздоровался он, пытаясь выровнять дыхание. Арна рассмеялась.
— Привет! Всю ночь бегал?
— Скорее, носился, как умалишенный, — зеленокожий с хрустом потянулся. — Как себя чувствуешь?
— Замечательно. Где ты научился так лечить?
— Дома. Мой отец был шаманом племени.
— Был? — переспросила девушка.
— Да… Мы перебирались на другое место, когда налетели париасские работорговцы. Кого-то убили, кому-то, как мне тогда, не повезло. Хотя сейчас я думаю, что именно мне и повезло, — он улыбнулся, во всей красе демонстрируя внушительного вида клыки.
— Орогрим, подойди, пожалуйста. И сядь рядом со мной.
Орк в недоумении повиновался. Арна протянула руку, коснулась его плеча, шеи, пальцы девушки пробежали по шраму на щеке, по виску, погладили уже отросшие волосы на голове и длинную косу на темени. Мягкие подушечки пробежали по сложным узорам племенной татуировки на лице и груди, слегка коснулись выпирающих клыков и приплюснутого носа.
— Что ты делаешь? — отчего-то хрипло спросил Орогрим.
— Должна же я знать, как ты выглядишь, — Арна вновь улыбнулась.
— Ах, ну да, — грубые пальцы орка в ответ коснулись повязки на лице. — Извини, за бестактность, но… Это какой-то обет, или…
— Или. Мои глаза не видят, и, общаясь с кем-либо, я надеваю повязку. А то слишком уж странный взгляд получается.
Эмофон орка весь светился любопытством. Девушка провела ладонью по лицу и, сбросив повязку, открыла глаза — ярко-синие, как ночное небо над Париасом в период Пляски звезд.
— Красиво… — он слегка смутился. — Ты очень красивая.
Настал черед Арны смущаться. Уж о чем, а о своей красоте она никогда не задумывалась.
Повисло неловкое молчание.
— Что ты собираешься сейчас делать? — спросила она просто для того, чтобы что-нибудь спросить.
— Не знаю. Дома у меня нет, да и не задумывался, что будет потом. Не надеялся, что смогу решать. А ты?
— Я иду в Империю, в Мидиград.
— Арна, можно я пойду с тобой? — тихо поинтересовался Орогрим.
— Конечно.
Вдвоем идти оказалось веселее. Днем они разговаривали обо всем на свете, ночью спали у костра. Арна полюбила спать в объятиях орка, Орогриму нравилось заботиться о ней. Ему было уже двадцать лет — по меркам орков уже зрелый возраст, и порой в огромном зеленокожем просыпался поистине материнский инстинкт. Деньги Арна зарабатывала по-прежнему, играя на лютне в тавернах, мимо которых они проходили. Трактирщики давали им кров и еду, посетители оставляли немного денег. Орогримовы варианты заработка Арна отвергла с негодованием.
Они были очень разные — орк-воин, живущий по законам войны, не видящий ничего плохого в том, чтобы убить противника в открытом бою, грубый и прямой, и девушка из монастыря Дан-ри, наивная идеалистка, не принимающая убийство и мечтающая сделать мир лучше. Но Арна помнила слова Рааниста о том, что лучшим ее другом станет не человек. И понимала, что это случилось.
В одну из ночевок, примерно через месяц после знакомства, Орогрим, смущаясь и краснея — учитывая природный цвет его кожи, зрелище было неописуемое, правда, этого никто не видел, — предложил Арне стать его сестрой по крови. Она согласилась. И в специально разожженный по всем правилам костер ночью упали капли смешавшейся крови из разрезанных и сомкнутых ладоней.