— С чем?
— С Астралом. Ваши шаманы действуют тем же методом, но на более примитивном уровне, за исключением некоторых, конечно. Я тебе потом объясню. Сколько я спала?
— Трое суток. Четвертые пошли.
— Ого! Как там рыцарь?
— Какой?
— Раненый.
— А, этот? Нормально. Спит. Просыпался, ел, порывался куда-то бежать, но… Дядька Йокен — не промах. У него не сбежишь, — ухмыльнулся орк. — Ладно, вставай, там Элия уже хлеб испекла…
Позавтракав, Арна отправилась навестить Гундольфа. Молодой рыцарь спал, но как только она вошла в комнату, тут же сел на постели. Глаза его лихорадочно блестели, но в общем и целом он чувствовал себя много лучше, чем в прошлый раз.
— Добрый день, Гундольф, — негромко произнесла Арна.
Рыцарь вздрогнул. Девушка почувствовала на себе его взгляд — и тут же грамотное магическое сканирование.
— Танаа, — не спросил — определил он.
— Да. Меня зовут Арна.
— Этот несносный старик Йокен сказал, что вы спасли меня.
— Спасла вас Элия, хозяйка этого дома. Я всего лишь залечила ваши раны.
— Раны? — Гундольф нахмурился. — Странно. Впрочем, неважно. Арна, я так понимаю, ваше слово пользуется определенным весом в этой деревне. Скажите им, что я не намерен оставаться здесь дальше, очень благодарен за спасение и заботу, но не потерплю, чтобы мне чинили препятствия при попытке покинуть сей гостеприимный кров, — слегка высокопарно закончил он.
— Простите, Гундольф, но, к сожалению, я не могу выполнить вашу просьбу. По крайней мере, в течение ближайшей недели. Вам следует оправиться после ранений, — мягко сказала Арна.
Рыцарь дернулся.
— Откуда вам известно мое имя?
— Вы сами назвали мне его, когда метались в бреду, — привычно расщепляя сознание на потоки, девушка осторожно коснулась сознания юноши, внушая ему, что он может ей доверять. — Вы говорили о некоем демоне в городе и упоминали два имени — фон Кильге и де ла Мар.
— Фон Кильге — это я, — досадливо поморщился Гундольф. — А граф де ла Мар — младший магистр ордена Грифона, в котором я имею честь состоять. Что же касается демона… Сейчас уже слишком поздно. Слишком много времени прошло.
— Ничто не бывает поздно, а бездействие никогда не вовремя, — серьезно проговорила Арна. — возможно я смогу помочь вам хотя бы советом, — она подкрепила свои слова еще одним касанием сознания.
Но вместо ожидаемой откровенности девушка почувствовала, что рыцарь еще более замкнулся и отстранился.
— Благодарю вас за предложение, но, боюсь, я не имею ни желания, ни возможности привлекать к этому делу посторонних людей, — ответил он, пряча под кружевами слов резкий отказ.
Арна, вздохнув, соскользнула в Астрал. И обомлела — Гундольф использовал магию не так, как это делали имперские чародеи и маги. Он даже не использовал обычные виды магической энергии, а черпал ее из Астрала. Девушка улыбнулась — теперь все встало на свои места. Арна отбросила все свои щиты, и тут же почувствовала, как он неумело прощупывает ее через Астрал. Она не сопротивлялась, лишь наглухо закрыла те глубины памяти, что касались внутренних тайн долины Дан-ри и монахов Танаа.
— Вы действительно хотите мне помочь, — немного удивленно проговорил рыцарь. — Я вижу это, но не могу понять — почему?
— Это цель моей жизни — помогать тем, кому я могу помочь.
— Монахи Танаа всегда отличались своей философией невмешательства, — в голосе Гундольфа еще осталось недоверие, но откровенное отторжении и нежелание идти на контакт пропало. — Почему вы ведете себя иначе?
— Потому, что я считаю извечное невмешательство монастыря Дан-ри преступным, — неожиданно жестко ответила Арна. — Я покинула долину, чтобы никогда более в нее не возвратиться. Я иду своим путем, и, в отличие от моих собратьев Танаа, мне по дороге с другими людьми. Или не-людьми, не имеет значения.
Гундольф несколько секунд смотрел на нее. В его эмоциональной ауре преобладали задумчивость, страх открыться, и в то же время — желание получить поддержку. Наконец он заговорил.
— Меня отправили поговорить с прибывшим в Хайклиф богатым аристократом о займе ордену…
Когда он закончил, в комнате на десять минут воцарилась тишина. Наконец Арна разомкнула губы.
— Что ты собираешься делать теперь?
— Вернусь в Хайклиф и попытаюсь доказать, что я — это я, — горько усмехнулся рыцарь в ответ. — Не могу же я бросить все на произвол судьбы и позволить этой твари продолжать ее игру против ордена!
— Мы с братом отправимся с тобой, — твердо сказала девушка. — Это существо, кем бы оно ни было, надо остановить.
Гундольф долго упирался, приводил десятки доводов «против», просто отказывался, но все его упрямство разбивалось о неприступную стену ее решимости. И молодому Грифону ничего не оставалось, кроме как согласиться, что втроем у них больше шансов совладать с могущественным демоном.
На следующий день Арна и Орогрим нанесли визит старому барону. Тот долго горячо и искренне благодарил спасителей, интересовался, не может ли он чем-нибудь помочь путешественником, и, наконец, предложил им хотя бы не отказываться от некоторой скромной суммы денег. Девушка, как обычно, попыталась все же отказать, но тут орк взял инициативу в свои руки, и в результате плотно набитый кошель перекочевал в карман куртки зеленокожего.
Еще через два дня они покинули деревню. Девушка-Танаа, орк и рыцарь-Грифон. Более странную компанию сложно было себе представить, но все же их объединяла общая цель — не позволить пришедшему в этот мир злу пустить здесь корни и подчинить все своей жестокой воле.
Ехали молча. Орогрим думал о словах Вика, сказанных, когда мальчишка наконец оправился от изумления — орк подарил ему настоящий боевой лук, который и вытачивал все это время, выразив при этом надежду на то, что Вик будет использовать это оружие против тех, кто действительно того заслужил. О чем Грим говорил с мальчиком, осталось секретом даже для Арны, но после того разговора прошло уже почти двое суток, а орк так и ходил, словно в воду опущенный и непривычно задумчивый.
Гундольф размышлял о неожиданных союзниках, посланных ему Судьбой. Он так и не понял до конца мотивы поступков слепой Танаа, и это настораживало рыцаря. Не против Арны — против себя самого. Молодой Грифон испытывал сомнения в себе, ведь он впервые столкнулся с тем, что в ком-то больше благородства — истинного, не напускного — чем в достойнейшем из рыцарей. И он искренне ею восхищался. Проникаясь доверием к спутникам, он мало-помалу сокращал дистанцию, на которой старался себя держать.
Арна же задумалась о совершенно иных материях. Правильно ли она поступает, отправляясь в Хайклиф вместо Мидиграда? Должна ли вмешиваться в историю с этим демоном? Не зря ли промедлила перед тем, как вмешаться и остановить зверства Гриида? А самое главное — девушка никак не могла понять, что за новые способности у нее появились. Лечение через Астрал, фокусы с приказами, наложение запрещающих Печатей…
Кроме того, Арну угнетало то, то у нее появился очередной секрет от побратима. Ведь она, кроме всего прочего, добавила в Печать Гриида еще одно ограничение — если он нарушит ее запрет, то будет вынужден покончить с собой. Не будет ли это убийством, спрашивала она у самой себя. Не злоупотребляю ли я властью, данной мне Творцом?
Но сейчас главное — разобраться с происходящим в Хайклифе. В дороге Арна вовсю экспериментировала с новыми возможностями, узнавая все больше и больше о загадочном Астрале.
До Хайклифа оставалось две недели пути.
Глава XXII. Концерт в Императорском Театре
Утро началось с приезда Вэйлианесса. Лорд Эль'Чант всегда заезжал перед концертами Кима к нему домой и обсуждал программу на вечер, и этот концерт не стал исключением.
За два часа до отправления эльф поднялся в комнату Ниалэри и положил ей на кровать сверток.
— Что это? — поинтересовалась девушка. За те три недели, что она жила у скрипача, ее забитость начала понемногу растворяться в том дружеском внимании, которым окружил ее Киммерион.
— Одень это, пожалуйста, — вместо ответа попросил вампир.
Ниа развернула сверток — и восхищенно ахнула, разглядывая шелковую амазонку разных оттенков синего, расшитую золотой нитью.
— Зачем, милорд Бельвегор?
Ким только вздохнул.
— Ниа, я же просил тебя не называть меня «милорд» — он уже устал объяснять девушке, что ни лордом, ни милордом он не является. — Зачем? А что, ты не поедешь на мой концерт?
В следующее мгновение Ниалэри со счастливым визгом повисла на шее эльфа.
— Правда?!? Милорд маэстро, вы правда берте меня с собой на ваш концерт в Императорском Театре?!?
«Милорд маэстро» тяжко вздохнул. Порой общаться с Ниа было крайне сложно.
— Да. И я буду очень благодарен тебе, если ты с меня слезешь, соберешься сама и не будешь мешать мне.
Ниалэри отчаянно покраснела и, разжав руки, рухнула к ногам Кима.
— Простите… Я вела себя неправильно…
— НИАЛЭРИ!!! — в такие моменты вампиру как никогда хотелось отчаянно ругаться. Ну, не мог он ее понять! Не мог, и все тут! — Я иду собираться на концерт. У тебя час на то, чтобы привести себя в порядок.
Одевшись в белый шелк, Киммерион-Бельвегор спустился к Эль'Чанту. Эльфы открыли бутылку молодого вина с юга Империи, и принялись за обсуждение связанных с дальнейшими концертами вопросов. Ким между прочим обронил, что теперь его на концертах будет сопровождать женщина, чем вызвал глубокую грусть в глазах влюбленного в скрипача лорда и осторожные вопросы вроде: «а кто она», «красива ли», «где вы ознакомились», и так далее.
От мирной беседы их отвлекло шуршание шелка за спиной. Киммерион обернулся первым.
В этом наряде она похожа на юношу, мелькнула мысль. Красивого юношу.
Амазонка облегала худенькую фигурку с таким изяществом, словно портной сам десять раз обмерил и примерил работу на Ниа. Впрочем, у этого мастера Ким шил все свои концертные костюмы… Растрепанные рыжие волосы, которые Ниалэри еще две недели назад подстригла до плеч, были перехвачены синей шелковой лентой, прикрывающей чрезмерно высокий лоб. Небольшие сережки с сапфирами подчеркивали необычный цвет глаз и отвлекали внимание от широких скул, а изящный кулон в вырезе блузы отводил взгляд от острого подбородка. Тонкие пальцы и кисти девушки обтягивали сет