Шаги. Шаги. Шаги.
В конце концов, она вошла в ванную. Она не остановилась у зеркала: не хотела знать, как выглядит ее лицо. Она пришла за горячей водой. Хотела принять сотню душей, тысячу ванн. Хотела содрать с себя верхний слой кожи и сбрить волосы, которые так любил лессер, отрезать ногти, почистить уши, поскрести подошвы ног.
Она включила душ. Когда вода стала достаточно теплой, она сбросила халат и встала под струю. В ту же секунду, как влага коснулась ее обнаженной спины, она инстинктивно прикрыла свое тело: одной рукой — грудь, другой — вершину бедер… пока не осознала, что это было необязательно. Ей не нужно было ничего прятать. Она была одна.
Она выпрямилась и заставила себя опустить руки. Казалось, прошла целая вечность с тех пор, когда она в последний раз мылась в одиночестве. Лессер всегда был рядом с ней, глазея или, еще хуже, помогая.
Слава Богу, он никогда не пытался заняться с ней сексом. С самого начала она больше всего боялась изнасилования. Она была в ужасе, потому что была полностью уверена, что рано или поздно он принудит ее, но потом обнаружила, что он импотент. Сколько бы он не пялился на нее, он все равно оставался бессильным.
Вздрогнув, она потянулась за куском мыла и начал покрывать пеной руки. Она намылила шею, плечи, потом спустилась ниже…
Бэлла нахмурилась и наклонилась вперед. На ее животе что-то было… исчезавшие царапины. Царапины, которые… О, Боже. Это же «Д», так ведь? А дальше… Дальше «Э». А потом «В», и «И», и еще одно «Д».
Бэлла бросила мыло и скрестила руки на животе, откинувшись на плитку. Его имя было на ее животе. На ее коже. Словно страшная пародия на брачный ритуал, традиционный для представителей ее вида. Она, действительно, была его женой…
Неловко выбравшись из душа на скользкий пол, она схватила полотенце и обернула им свое тело. Взяла другое и сделал то же самое. Она бы использовала три, четыре… пять, если бы нашла еще.
Испытывая тошноту, дрожа, она подошла к запотевшему зеркалу. Глубоко вздохнула и провела рукой по поверхности, чтобы очистить ее. И взглянула на себя.
Джон промокнул губы и каким-то образом умудрился уронить салфетку. Мысленно обругав себя, он наклонился, чтобы поднять ее… и то же сделала Сэйрелл, ухватившая ее первой. Губами он произнес «спасибо», когда она протянула ее ему.
— Пожалуйста, — сказала она.
Боже, ему нравился ее голос. И ему нравилось, что она пахла как лавандовый лосьон для тела. И ему нравились ее длинные худые руки.
А вот как проходил ужин, ему не нравилось. Велси и Тор рассказывали ей о Джоне, выдавая напомаженную версию его жизни. То малое, что он написал в своем блокноте, полностью затерялось в урагане беседы.
Он поднял голову, и увидел, как Велси улыбается ему. А потом она вдруг откашлялась, словно хотела выглядеть совершенно невозмутимой.
— Как я и говорила, несколько женщин из аристократических кругов устраивали праздник зимнего солнцестояния еще в Старом Свете[40]. Кстати, мать Бэллы — одна из них. Я хочу с ними связаться, чтобы удостовериться, что мы ничего не забыли.
Джон позволил разговору неспешно литься дальше, не обращая на него особого внимания, пока Сэйрелл не произнесла:
— Ну, думаю, мне пора. До рассвета осталось тридцать пять минут. Мои родители, наверное, уже бьются в истерике.
Она отодвинула стул назад, и Джон встал, как и все остальные. Он вдруг понял, что пока в воздухе витали традиционные «до свидания» и «всего хорошего», он пытался скрыться на заднем плане. По крайней мере, до того момента, как Сэйрелл посмотрела прямо ему в глаза.
— Проводишь меня? — Спросила она.
Его глаза метнулись к входной двери. Проводить ее? До машины?
Внезапно в его груди взрывом зародился какой-то незнакомый дикий мужской инстинкт, такой сильный, что его даже стало чуть потряхивать. Внезапно его ладонь начало покалывать, и он взглянул на нее: появилось ощущение, словно он держал что-то, словно что-то было в его руке… то, чем он мог ее защитить.
Сэйрелл откашлялась.
— Окей… Эмм…
Джон понял, что она ждала его, и мгновенно вышел из странного транса. Шагнув вперед, он показал рукой на проход к двери.
Когда они вышли наружу, она сказала:
— Ты волнуешься перед предстоящей тренировкой?
Он кивнул и вдруг понял, что внимательно оглядывает окрестности, всматривается в тени. Он чувствовал напряжение во всем теле, правая рука снова начала зудеть. Он не знал точно, что ищет. Знал лишь, что должен обеспечить ее безопасность любой ценой.
Брякнули ключи, когда она вытащила руку из кармана.
— Думаю, один мой друг будет в твоем классе. Его должны были сегодня принять. — Она открыла дверь своей машины. — Но ты ведь знаешь, зачем меня пригласили сегодня, не так ли?
Он покачал головой.
— Думаю, они хотят, чтобы ты пил из меня. Во время превращения.
Потрясенный Джон закашлялся: он был уверен, что от шока его глаза вылезут из орбит и покатятся по земле.
— Прости, — улыбнулась она. — Значит, они тебе ничего не сказали.
Да уж, такой разговор он бы не забыл.
— Я согласна, — сказала она. — А ты?
О. Мой. Бог.
— Джон? — Она снова откашлялась. — Вот, что я тебе скажу… У тебя есть что-то, на чем можно писать?
Оцепенев, он покачал головой. Свой блокнот он оставил в доме. Идиот.
— Дай мне руку. — Когда он протянул ладонь, она достала откуда-то ручку и наклонилась к нему. — Шариковый кончик мягко заскользил по его коже. — Это мой e-mail и IСQ. Я буду в сети примерно через час. Напиши мне, хорошо? Поболтаем.
Он посмотрел на написанное. Просто стоял и таращился.
Она едва заметно пожала плечами.
— То есть, ты не обязан, конечно, этого делать. Просто… знаешь… я подумала, что мы можем познакомиться поближе. — Она замолчала в ожидании ответа. — Эмм. Ну как знаешь. Никакого давления. В смысле…
Он схватил ее за руку, выхватил ручку и раскрыл ее ладонь.
«Я хочу поговорить с тобой», — написал он.
Потом он посмотрел ей прямо в глаза и сделал эту потрясающую, самую смелую в его жизни, вещь.
Он улыбнулся ей.
Глава 15
Когда взошло солнце и стальные жалюзи на окнах поехали вниз, Бэлла натянула черный халат и выскочила из спальни, в которую ее поселили. Быстро оглядевшись, она проверила коридор. Никого. Хорошо. Тихо закрыв дверь, она бесшумно заскользила по персидскому ковру. Достигнув большой лестницы, она остановилась, пытаясь вспомнить, куда нужно идти.
«Коридор со статуями», — подумала она, вспоминая то путешествие по дому много недель назад.
Она шла быстро, потом побежала, сжимая отвороты и полы халата, чтобы он не распахивался на груди и бедрах. Она миновала статуи и несколько дверей, пока не остановилась в самом конце коридора. Она даже не стала пытаться взять себя в руки, потому что это было невозможно: она была растеряна, не чувствовала твердой почвы под ногами — была на грани разрушения. Бэлла громко постучала.
Из-за двери послушалось:
— Отвали! Я не в настроении.
Она повернула ручку и толкнула дверь. Огни коридора проникли внутрь, отрезая кусочек темноты. Когда свет достиг Зейдиста, он сел на тюфяке из одеял, расположенном в углу. Он был обнажен, выпуклости мускул выступали под кожей, кольца в сосках отливали серебром. На лице со шрамом было отчетливо написано «ты вывел меня из себя».
— Я сказал: отва… Бэлла? — Он прикрылся руками. — Боже правый. Что ты делаешь?
«Хороший вопрос», — подумала она, ощущая как испаряется ее мужество.
— Можно… Можно мне остаться с тобой?
Он нахмурился.
— Что ты… Нет, нельзя.
Он взял что-то с пола и прикрыл этим бедра, когда встал на ноги. Не извиняясь за взгляд, Бэлла с жадностью впитывала его в себя: вытатуированные метки раба на шее и запястьях, туннель в левой мочке, его обсидиановые глаза, подстриженные под машинку волосы. Тело было таким, каким она его запомнила: очень худое с полосками мускулов, венами и костями. Он излучал грубую силу словно аромат.
— Бэлла, уходи отсюда, хорошо? Это не то место, где тебе стоило бы находиться.
Она не обратила внимания ни на его жесткий взгляд, ни на командные нотки в голосе. Хотя смелость и покинула ее, отчаяние давало нужные силы.
Ее голос стал крепче:
— Когда я была спасена — в машине, ведь это ты был за рулем, так ведь? — Он не ответил, но в этом не было необходимости. — Да. Это был ты. Ты говорил мне что-то. Это ты пришел за мной, правда?
Он покраснел.
— Братство пришло за тобой.
— Но ты увез меня оттуда. И сначала ты принес меня сюда. В свою комнату. — Она взглянула на роскошную кровать. Покрывала были отброшены, на подушке осталась вмятина от ее головы. — Позволь мне остаться.
— Послушай, ты должна быть в безопасности…
— С тобой я в безопасности. Ты спас меня. Ты не позволишь этому лессеру схватить меня снова.
— Никто и прикоснуться к тебе не сможет. Это место охраняется как чертов Пентагон.
— Пожалуйста…
— Нет, — отрезал он. — Теперь выметайся отсюда.
Ее начало трясти.
— Я не могу быть одна. Пожалуйста, позволь мне остаться с тобой. Мне нужно… — Ей нужен был именно он, но она полагала, что он не слишком хорошо отреагирует на такое заявление. — Мне нужно быть с кем-то.
— Фьюри тебе более чем подходит.
— Нет, не подходит.
Она хотела мужчину, стоявшего напротив. Она инстинктивно вверяла себя его силе.
Зейдист провел рукой по волосам. Несколько раз. Его грудная клетка расширилась, когда он глубоко вздохнул.
— Не прогоняй меня, — прошептала она.
Он чертыхнулся, а она выдохнула с облегчением, понимая, что это самое близкое к обычному «да», из всех, что она могла получить.
— Мне нужно надеть брюки, — пробормотал он.
Бэлла вошла внутрь и закрыла дверь. Опустила глаза — лишь на мгновение. Когда она снова взглянула на него, он отвернулся, натягивая черные тренировочные штаны.