Повисла тишина. Потом Велси рассмеялась и откинула назад свои рыжие волосы.
— Я, эмм, я понятия не имею, что с этим делать, — сказала она. — Могу лишь сказать, что она мне нравится и понимает толк в мужчинах.
Джон потер лицо, понимая, что сейчас он похож на помидор.
«Я пойду прогуляюсь», — жестами показал он.
— Только что звонил Тор. Он собирался заехать и забрать тебя. Подумал, что ты захочешь немного побыть с ним в тренировочном центре, раз уж у него есть кое-какая административная работа. В любом случае, решай сам. Я ухожу на встречу Совета Принцепсов[65].
Он кивнул. Велси, было, уже развернулась, чтобы уйти…
— Эмм, Джон? — Она замолчала, оглянувшись. — Твоя рубашка… мм… немного перекошена.
Он глянул вниз. И засмеялся. Пусть он и не производил никаких звуков, ему нужно было выпустить свою радость наружу. Велси улыбнулась в ответ, очевидно, она тоже была рада за него. Застегивая пуговицы в правильном порядке, он понял, что никогда не любил эту женщину сильнее.
После возвращения в поместье Бэлла провела несколько часов в кровати Зейдиста с дневником на коленях. Сначала она ничего не писала в тетради, пытаясь осознать все, что произошло в ее доме.
Господи… Она не могла сказать, что удивилась, в очередной раз поняв, что Зейдист был опасен. И он ведь спас ее, так? Если бы лессер, которого он убил, добрался бы до нее, она бы снова оказалась в трубе под землей.
Но она никак не могла разобраться, было ли сделанное им доказательством его силы или его жестокости.
Решив, что, вероятно, это было и то, и другое, она начала волноваться, все ли с ним в порядке. Он был ранен, но все еще оставался там, видимо, пытаясь обнаружить других убийц. Боже… что если он…
Что если. Что если. Она окончательно сойдет с ума, если будет продолжать в том же духе.
Отчаянно пытаясь сосредоточиться на чем-нибудь другом, она пролистала дневник, перечитывая то, что написала за последние годы. Имя Зейдиста особенно часто встречалось на страницах, заполненных перед самым похищением. Она была просто одержима им… и не могла сказать, что это прошло. На самом деле, ее чувства к нему были так сильны (даже, несмотря на то, что случилось ночью), что она стала спрашивать себя, уж не…
… полюбила ли она его? О… черт.
Внезапно она поняла, что не может оставаться наедине с этим открытием, взорвавшимся в ее голове. Она почистила зубы, причесалась и отправилась вниз, надеясь, что встретит кого-то. На полпути она услышала голоса, доносившиеся из столовой, и остановилась. Последняя трапеза уже началась, но мысль о том, чтобы присоединится к Братству, Бэт и Мэри, была очень привлекательной. Кроме того, Зеда там, по идее, нет? Как же она сможет общаться с ним, не выдав своих чувств? Он не сможет с ними справиться. Никаким образом.
А, черт. Ей рано или поздно все равно придется с ним встретиться. И она была не из тех, кто скрывает свои чувства.
Но достигнув подножья лестницы и ступив на мозаичный пол фойе, она поняла, что забыла обуться. Она же не могла прийти на ужин короля с королевой с босыми ногами.
Она почувствовала себя совершенно измученной, взглянув на второй этаж. Слишком усталая, чтобы подниматься и снова спускать вниз, слишком смущенная, чтобы отправиться в столовую, она так и осталась стоять посреди фойе, прислушиваясь к доносившимся звукам: мужские и женские голоса, смех. Хлопки открывавшихся бутылок с вином. Благодарность Фритцу за то, что тот принес еще ягненка.
Посмотрев на свои босые ноги, она подумала, какая же она дуреха. Дуреха-развалюха. Она чувствовала себя потерянной из-за того, что лессер сделал с ней. Дрожала перед предстоящей встречей с Зейдистом. Одиночество стало таким острым в тот момент, когда она поняла, что полюбила этого мужчину.
Она уже была готова сдаться и подняться наверх, как вдруг почувствовала, как что-то трется о ее ногу. Она вздрогнула и посмотрела вниз, встретившись с нефритовыми глазами черной кошки. Животное моргнуло, замурлыкало и потерлось головой о кожу ее лодыжки.
Нагнувшись, дрожащими руками она почесала мягкий мех. Кот был воплощением элегантности: плавные линии и гибкие, изящные движения. Ее взгляд почему-то затуманился. Чем сильнее эмоции бурлили в ней, тем ближе подбирался к ней кот, в конце концов, свернувшись у нее на коленях.
— Его зовут Бу.
Бэлла вздрогнула и подняла глаза. Над ней возвышался Фьюри, сменивший кожаное одеяние на кашемир и шерсть. В руках у него была салфетка, словно он только что поднялся из-за стола. Он отлично пах, как будто недавно вымылся и побрился. Уставившись на него, она поняла, что все голоса в столовой смолкли, оставив лишь тишину, подтвердившую, что они знали, что она спустилась вниз и застряла на периферии всеобщего веселья.
Фьюри опустился на колени и вложил льняную салфетку ей в руку. Тогда-то она и поняла, что по ее щекам катились слезы.
— Почему бы тебе не присоединиться к нам? — Мягко спросил он.
Она вытерла лицо, так и не выпустив кота из объятий.
— Я могу взять его с собой?
— Естественно. Бу — желанный гость. Ты тоже.
— У меня нет обуви.
— Нам все равно. — Он протянул ей руку. — Давай, Бэлла. Присоединяйся.
Зейдист вошел в фойе, такой замерзший и одеревенелый, что еле тащил ноги. Он хотел остаться у дома Бэллы до самого рассвета, но тело плохо слушалось его на ледяном воздухе.
Хотя он и не собирался ужинать, он все же направился в столовую. Но потом замер, оставаясь в тени. За столом, рядом с Фьюри, сидела Бэлла. Перед ней стояла тарелка, полная еды, но все ее внимание доставалось коту, свернувшемуся на ее коленях. Она ласкала животное, но за разговором следила, потому что подняла глаза на Фьюри, когда тот что-то произнес. Улыбнувшись, она снова опустила голову, но глаза его брата так и остались прикованы к ее профилю: словно он впитывал в себя ее красоту.
Зед быстро направился к лестнице, не желая быть свидетелем этой сцены. Он почти успел скрыться, но тут из потайной двери первого этажа показался Тор. Брат выглядел мрачным, но, черт, он никогда и не был весельчаком.
— Эй, Зед, подожди.
Зейдист громко выругался. Он совсем не хотел становиться объектом лекций о правилах и процедурах, которыми в последнее время злоупотреблял Тор. Парень вплотную взялся за Братство в попытках изменить принятое поведение и сделать из вольных пушек — Ви, Фьюри, Рейджа и Зеда — настоящих солдат. Неудивительно, что он выглядел так, словно страдал от страшнейшей головной боли.
— Зейдист, я сказал: «Подожди».
— Не сейчас…
— Нет, сейчас. Брат Бэллы послал Рофу запрос. Он просит предоставить ей статус отстраненной и назначить его уордом[66].
О, черт. Если это произойдет, Бэлла немедленно покинет это место. Сразу же соберет свои вещички. Даже Братство не сможет удержать ее от уорда.
— Зед? Ты слышал, что я только что сказал?
«Кивни, придурок», — сказал он сам себе.
Но лишь слегка опустил подбородок.
— Почему ты мне это говоришь?
Губы Тора напряглись.
— Хочешь сделать вид, что она ничего для тебя не значит? Ладно. Просто думал, что ты захочешь знать.
Тор направился к столовой.
Зед вцепился в перила и потер грудь: ощущение было такое, словно кислород в легких заменили на смолу. Он посмотрел наверх и спросил себя: вернется ли Бэлла в его комнату перед отъездом? Ей придется, потому что там остался ее дневник. Он могла бы оставить одежду, но дневник — никогда. Хотя, может быть, она уже выехала.
Боже… Как же он будет прощаться с ней?
Черт, вот это будет разговорчик. Он понятия не имел, что сказать ей, особенно после того, как она стала свидетельницей жестокой расправы с лессером.
Зед вошел в библиотеку, взял трубку одного из стоявших там телефонов и набрал номер Вишеса. Он услышал звонок мобильного, доносившийся из столовой. Когда Ви ответил, он рассказала Брату об Эксплорере, мобильном и шасси.
— Я займусь, — сказал Ви. — Но где ты? Фонит ужасно!
— Позвони мне, если машина сдвинется с места. Я буду в спортзале.
Повесив трубку, он направился к подземному туннелю.
Он решил, что найдет какую-нибудь одежду внизу, в раздевалке, и сможет довести себя до изнеможения на беговой дорожке. Когда его бедра будут орать от боли, икры превратятся в камень, а горло высохнет от прерывистого дыхания, боль очистит его разум, очистит его… Он жаждал боли больше, чем еды.
Войдя в раздевалку, он подошел к своему шкафчику, вытащил пару Эйр Шокс и тренировочные шорты. Он предпочитал заниматься без футболки, тем более, когда был один.
Он разоружился и уже был готов снять одежду, когда услышал, как кто-то ходит за шкафчиками. Следуя за звуками, раздававшимися в тишине, он пересек дорогу низкорослому незнакомцу.
Раздался металлический скрежет, когда маленькое тело натолкнулось на скамью.
Черт. Это был ребенок. Как же его звали? Джон как-то-там.
Парень, по имени Джон, выглядел так, словно собирался вот-вот грохнуться в обморок. Он уставился на Зеда огромными остекленевшими глазами.
Зед взглянул на него с высоты своего роста. Настроение у него было на данный момент хуже некуда — черное и холодное как космос — но почему-то, мысль о том, чтобы надрать парню задницу, несмотря на то, что тот не сделал ничего плохого, не казалась привлекательной.
— Выметайся отсюда, парень.
Джон теребил что-то в руках. Блокнот и ручку. Когда он попытался что-то написать, Зед покачал головой.
— Да, но я не читаю, помнишь? Слушай, просто уходи. Тор наверху, в доме.
Зед отвернулся и сдернул с себя рубашку. Услышав сдавленный хрип, он обернулся. Джон уставился на его спину.
— Господи, парень… Уберешься ты уже к чертовой матери отсюда или нет?