Громкий стук по стеклу заставляет меня вздрогнуть от неожиданности, едва не подпрыгивая на месте. За стеклом стоит Денис. Ателье располагается на первом этаже торгового дома. Наружная стена - стеклянная, прозрачная. Я как объект для исследования, находящийся под пристальным взглядом ученого.
Денис быстрым шагом заходит ко мне и садится на стул.
- Привет, синичка, ещё трудишься?
- Привет. Ты меня напугал... Не надо больше так делать.
- Ты была увлечена по самое не хочу. Я минут пять торчал по ту сторону стекла и наблюдал за тобой, а тебе хоть бы хны.
- Ушла в работу с головой, только и всего. У тебя как день прошёл?
Денис запихивает ногой спортивную сумку дальше под стул:
- Как обычно. Тренер подбивает меня занять одно из свободных мест в том небольшом центре. Говорит, нужен кто-то, чтобы тренировать щеглов.
- И..?
- Я подумал и решил попробовать. Без договоров и всего прочего. Пока на добровольной основе. Вдруг понравится? Если нет - уйду...
- Я за тебя рада, - улыбаюсь мимолетно и вновь опускаю глаза вниз, придерживаю ткань рукой, следя, чтобы строчка вышла ровной.
- Ты скоро заканчиваешь?
- Осталось совсем немного...
- Это ты называешь немного? Тут работы на целый день.
- Нет, тебе так кажется. На этом куске только край подвернуть и прострочить. Для меня это вопрос нескольких минут, не более того...
- Хорошо, тогда я подожду тебя здесь, если ты не против.
- Нет, не против...
- Каморка папы Карло, - бормочет себе под нос Денис. На этом крошечном кусочке негде развернуться. Едва ли помещаются двое человек, третьему приходится тесниться.
- Мне хватает, зато окна панорамные, смотри - не хочу.
Денис подходит к столу и цепляет мой блокнот Moleskine, открытый на странице с набросками.
- Это твои зарисовки?
- Да, мои.
- Не знал, что ты хорошо рисуешь...
Он листает блокнот немного назад.
- Ого, да у тебя талант!..
- Ха, скажешь тоже. Это просто мои каракули, не более того.
- Я так не думаю. Это же Саньку ты нарисовала?
Денис рассматривает рисунки, сделанные мной в блокноте, листая назад. Я хочу поскорее доделать свою работу и освободиться. И запоздало понимаю, что надо поскорее забрать блокнот у Дениса, пока он не нашёл странички с собственным изображением. Я бы не назвала то, что я рисую портретами. Так, баловство... Просто иногда от того, что черкаешь карандашом по плотной бумаге становится чуточку легче, и мысли больше не бьются внутри головы, словно мотыльки, пойманные в стеклянную банку. Я поднимаюсь и понимаю, что поздно. Он рассматривает разворот страниц, немного наклонив голову на бок. Чёрт... на развороте нарисованы его руки. Длинные пальцы, острые костяшки и выпуклый рисунок вен.
- Ты так прорисовываешь все детали, - говорит Денис и тянется, чтобы перевернуть ещё одну страницу. Я поспешно выхватываю блокнот у него из рук. Если этот рисунок может сойти за простое увлечение рисованием, то предыдущий явно выдаст меня с головой. Там я нарисовала лицо Дениса. Таким, каким увидела его на остановке во время дождя.
Денис удивлённо смотрит на меня и нехотя отпускает блокнот. Я захлопываю его чересчур поспешно, и из него вылетают несколько листов, просто вложенных между страницами. Денис поднимает их.
- Это твой бывший муж?
Да, на некоторых из них нарисован Кирилл. Или Кирилл и Санька, вместе. Иногда я пыталась понять, сколько в сыне взято от него. И сравнивала их вот так.
- Нет, всё-таки ты очень хорошо рисуешь, но что у него с глазами?
- Да так, ничего особенного. Просто не удалось передать выражение глаз и пришлось затемнить всю область...
Наглая ложь. Я смотрю на пару рисунков, сделанных давно, ещё когда мы были женаты: вместо обычных глаз - чёрные провалы. Просто иногда Кирилл представлялся мне именно таким - красивой мужественной оболочкой без малейшего просвета внутри.
Глава 23. Денис
Сегодня я весь день поглядываю на часы, ожидая Катиного прихода. Несколько дней назад рассказал ей о том, что собираюсь тренировать мелких в спортивном зале. Она поддержала эту идею, горячо заверив меня, что всё получится. Нельзя сказать, чтобы до того я сильно горел желанием заниматься тренировками, но услышав "у тебя всё получится", словно получил второй шанс и активно включился в работу. И да, хотелось показать, что у меня действительно всё получается. Синичка, я не так уже безнадёжен. Иногда самому себе становилось смешно от потребности показать, поделиться, рассказать. Чувствую себя трёхлеткой, спешащим поделиться с родителями всеми своими чудесными открытиями. Мама, смотри - бабочка! Мама, смотри - собака!..
Так же и я, только все мои "смотри, вот он я" обращены именно к ней. Эта привязанность растёт и крепнет с каждым днём, пускает корни глубоко в меня. Глубже, чем всё, что было прежде. Это не просто жажда секса, хоть и секса тоже хочется. В особенности после того, как удалось попробовать самую малость. Сорвало тормоза - и вверх, вверх, вверх... Потом пришлось делать вид, будто ничего особенного не произошло, а мы всё те же - добрые соседи и приятели, не более того. Но себя не обманешь. Иногда смотришь на неё, когда она о том не знает, а мыслями полностью в тех минутах, проведённых наедине. Хочется ещё? Несомненно. Больше, дольше и чаще, но... Нахрапом её не возьмешь. Не всегда с ней прокатывает "хочу и возьму". Нужно быть осторожным и иногда действовать словно сапёр, разоружающий взрывчатку.
Вновь унесло мыслями, в то время как передо мной стоит пацан и отрабатывает удары.
- Корпусом больше работай, - советую я ему, а потом слышу знакомый детский голосочек, проглатывающий последнюю согласную моего имени:
- Дени..!
Я поворачиваюсь на звук голоса и получаю тычок в лицо.
- Иди, отдохни, - велю я пацану и спешу навстречу Кате, - привет, как дела?
- А разве тебе не опасно получать по голове вот так? - в глазах плещется тревога, столь явно читаемая, что я радуюсь, как придурок. И готов стать грушей для лупцевания, лишь бы ловить на себе вот такие её взгляды, полные участия, тревоги и заботы.
- Нет, не опасно. Главное, чтобы в глаз не прилетело. Да и удар не сильный, как комариный укус.
- Здесь ты начинал тренироваться?
- Да, улыбаюсь я, - вон та груша, бессменная старушка. Висит до сих пор.
- Как тебе работается в знакомой обстановке?
Я задумываюсь на секунду.
- Я даже не воспринимаю это всё как работу или обязанность. Просто прихожу и делаю то, что получается у меня лучше всего. Так же как ты, наверное, когда сидишь в ателье и кайфуешь от самого процесса.
- Наверное, ты прав... Я видела твои фото на доске почёта.
- Скажешь тоже, доска почёта. Просто налепили фоток на булавки.
- Но налепили же не всех подряд. Тобой гордятся и с тобой считаются.
От её похвалы изнутри разливается приятный жар, как от растопленной печи.
- А это что, подрастающее поколение новых спортсменов?
К нам подходит Иван Палыч и треплет Саньку по плечу.
- Да, уже почти сформировавшийся боксёр. Уделал меня под орех с одного удара.
- Вот как? Молот схлопотал по самое не хочу? - улыбается тренер, присаживаясь перед малышом.
- Почему Молот? - спрашивает у меня Катя, в то время как Иван Палыч занят Санькой.
- Фамилия у меня Молотов.
- Я даже не знала.
- Ну ты и не спрашивала, да я и сам не говорил. Зато теперь знаешь...
- Ага, пойду у гугла спрашивать всю твою подноготную.
- Ты меня развеселила. Зачем тебе гугл, когда я перед тобой? Спрашивай - отвечу...
- Лучше расскажи, то к чему здесь. Так, просто. Можно без подробностей. Я всё равно почти ничего не смыслю в спорте.
- Из меня никудышный и косноязычный рассказчик.
- Иногда за правильной речью ничего интересного не кроется, слушаешь будто машину-автомат. Но ты - другое дело. Чувствуется, что ты на самом деле увлечен своим занятием, потому тебя интересно слушать.
Говорят, мол, не всё коту - масленица, но сегодня - с точностью до наоборот. Я окрылён её словами и интересом, пусть даже таким, поэтому оставшееся время до конца тренировок пролетает незаметно. Просто приятно знать, что сидит поодаль и наблюдает за мной. Я переодеваюсь и иду к ней. Катя о чём-то треплется с тренером, как ни в чём бывало. Словно они знакомы тысячу лет.
- А вот и он, - глядя на меня, говорит Иван Палыч.
- Чего он тебе обо мне нарассказывал?
- Правду и ничего кроме правды, - улыбается старый лис и прощается, отходя прочь.
- Быстро вы нашли общий язык.
- Когда есть что обсуждать, почему бы нет? - смеётся Катя.
- Вернее, кого, да?
- Можно и так выразиться. Тренер твой - хороший человек, печётся о тебе. Рассказал о тебе кое-что...
- Так и знал, что старый сольёт информацию, - бурчу я, делая вид, что недоволен.
- И кто из вас старый? Сейчас именно ты сморщился, как сушёный урюк.
- Скажешь тоже... Так что там Палыч слил?
- Да так, ничего особенного. Рассказал, как пытался тебя стимулировать заниматься босом, когда в первое время ты отлынивал.
- Не отлынивал, просто смысла не видел во всём этом.
- Вот и он про то же. Смысл появился, когда победил, да? А сейчас, когда тренировками решил заниматься, смысл в чем видишь?
- Сложно пока сказать. Я только начал...
- Денис, мы сейчас не домой направляемся. Надо в ателье заехать. Я же к тётке на день Рождения приглашена. И ты еще просил к тебе заскочить сегодня. Поэтому я шторы там оставила. Можешь составить компанию? Если тебе не сложно, конечно...
- Не говори ерунды. Никакой сложности. Я тебя провожу, а потом, как домой соберёшься от тётки, позвони. Я за тобой на такси заеду.
Мне нравится вот такая повседневная суета и мелочи, маленькие крючочки, которыми нас цепляет друг к другу. И Катя привыкает ко мне всё больше. Мой план по завоеванию неприступной территории приносит свои плоды понемногу. Я продвигаюсь маленькими, крошечными шажочками вперёд, туда, где в будущем, за горизонтом алеет огромное "мы".