– Там, в «Рэнглере», за сиденьями лежит очень интересный чемодан, я в нем особо копаться не стал, потому как опасаюсь неприятных последствий.
Он ответил:
– Мы не сразу догадались, о чем речь. Но когда поняли – пришлось поволноваться. Доехали нормально?
– Да, я на всякий случай чемодан еще и полиэтиленовой пленкой обмотал. Хотя, если б там была утечка – мы сейчас бы не разговаривали.
– Это точно, – соглашается он. – Ладно, пойдемте, посмотрим.
Мы с ним оставляем Михаила и Бригитту на месте, идем к моей машине. По пути он на всякий случай проверяет замок-защелку на своем зеленом ящичке, скорее всего – собирается делать замеры, и надевает противогаз и перчатки. Я из предосторожности отхожу подальше в сторону. Достав замотанный в пленку чемодан, он снимает «чехол» и начинает работать со своим прибором. Видимо, результаты показывают, что все нормально, потому что после внимательного разглядывания окраски индикаторных трубок «химик» осторожно открывает чемодан. Затем, после еще нескольких проверок, закрывает его и подходит ко мне, снимая на ходу противогаз и вытирая платком вспотевшее лицо:
– Да, это именно то, о чем мы и думали. После того как «расшифровали» сообщение о «трех зеленых кольцах на сером фоне», у нас в штабе такое началось… Вы знаете, что вам очень повезло?
– Я догадываюсь…
– Вы даже не догадываетесь, насколько, – VX, это вам не обычный дихлофос… Хорошо, сейчас мы у вас заберем эту дрянь и погрузим в спецмашину, потом с ней в нашей химлаборатории разберемся. Даже если там что-то другое, не соответствующее нанесенной маркировке, – все равно будем проверять, лишний риск нам не нужен.
– Там у меня в машине еще защитные костюмы лежат, их тоже возьмите.
– Это обязательно, в хозяйстве все пригодится… – мы оба улыбаемся.
Он наклеивает на чемодан кусок индикаторной пленки, мы отходим еще дальше в сторону, и химик произносит в рацию несколько отрывистых фраз. Из-за холма не спеша выезжает какой-то непонятный фургончик на вездеходном шасси, видимо специально приспособленный для перевозки особых грузов. На передней стенке кузова над кабиной я заметил довольно большой кожух, скорее всего, это смонтировано устройство термостатирования. Подъехав к нам, грузовичок останавливается. Чемоданчик осторожно переносят в фургон, хорошо закрепляют на амортизирующем стеллаже. (В фургоне возле стеллажа я рассмотрел головки датчиков газоанализатора.) Менее деликатно внутрь забрасывают свернутые защитные костюмы и наглухо закрывают двери кузова, снабженные толстыми уплотнителями, как у холодильника. Все!.. Можно перевести дух, как говорится.
Мы подошли к Михаилу, он весьма оживленно разговаривал о чем-то с Бригиттой – все еще на английском, естественно. Иван (так, оказывается, зовут химика) сказал:
– Все в порядке, но этот груз должен идти отдельно, мало ли что. Хотя, если уж они сюда добрались, то можно чуть успокоиться.
Сбагрив опасный груз специалисту, чувствую, что гора свалилась с плеч. Хочу расспросить Михаила, но он опережает меня:
– Так, тогда садимся по машинам, идем колонной. Вы с Бриджит – встаете следом после первой машины за головным «бардаком», вопросы есть?
Вопросов не было.
– Связь на частоте 453.500, без необходимости в эфир не выходить. Привал – в форте-заправке, тут не очень далеко.
Однако «не очень далеко» заняло почти целый день. До форта добрались ближе к вечеру, сделав несколько коротких остановок, изрядно пропылившись и подустав. После ужина сходили в душ и пошли в «Тойоту» спать – выезд планировался на раннее утро. Поговорить с Михаилом так и не удалось – он сказал, что не имеет права рассказывать мне все, что я хотел бы узнать, мол, «потом доведут командиры». Ну и ладно, «меньше знаешь – крепче спишь!». К ночному дежурству нас не привлекали, поэтому удалось относительно выспаться. Ну, хорошо отдохнули и немного расслабились, короче говоря. Просто очень хорошо выспались, а вы что подумали, признавайтесь?
После подъема и завтрака выехали в сторону Аламо, двигаясь в том же порядке. Дорогу особо описывать незачем – она в саванне почти везде одинаковая. Только пыль в разных местах немного отличается по цвету.
Немного не доезжая до развилки, от колонны отделился тот самый фургон и еще одна машина сопровождения – они должны были уйти в определенное место, где их уже ждали. И правильно – нечего в нормальный городок всякую гадость тащить…
23 число 5 месяца 23 года. Независимая территория Техас, г. Аламо
Конвой въехал в Аламо и стал втягиваться на стоянку. Мы проехали чуть в сторону, к мотелю «Аламо Инн». Взяли два соседних номера, потому что, как успела рассказать мне Бригитта, в этом городке придерживались старых взглядов на отношения мужчины и женщины. Так что мы заранее решили не записываться как «супружеская пара».
Через пару часов, отмывшись и переодевшись, сдали одежду в стирку и стали решать, как провести остаток дня и вечер. Бригитта сказала, что ей нужно будет кое-куда в городе ненадолго сходить по делам, а потом мы сможем пойти в тир и ресторан. И еще она сообщила, что здесь лучше ходить с пистолетом в кобуре – таковы местные обычаи. Хоть голый, но должен быть с пистолетом, короче говоря. Сама она уже вполне привела свой наряд в соответствие местному стилю, прицепив на изящно отделанный серебром ремень небольшую кобуру с «Вальтером ППК». Ладно, пока Бригитта будет ходить, куда она там собралась, я подготовлюсь к выходу «в люди». Правда, ремень у меня от «разгрузки» – синтетика обычная, да и кобура «тактическая», шедевр китайского швейпрома, понимаешь… Но, как вы помните, за неимением гербовой пишут и на простой… А может, я вообще сторонник такого «брутально-полевого» стиля? (Да как-то раньше не задумывался о том, что пистолет можно в открытую носить и в городе…) Зато «Глок» у меня – вполне нормальный, не самый дорогой, но и не особо распространенный. Пока она ходила по своим личным делам, я успел, как смог, вычистить трофейные автоматы и пистолеты, чтобы потом уже не вспоминать об этом.
После того как все срочные дела были сделаны, мы пошли в ресторанчик недалеко от тира, где просидели довольно долго. Она часто брала меня за руку, смотрела мне в глаза, улыбалась… Потом, по пути назад в мотель, мы зашли во все еще открытую лавочку, торгующую всякой мелочовкой, и я купил для нее небольшую подвеску из камней, напоминающих староземельные сердолики, – почти прозрачных, светло-желтых, с яркими искрящимися блестками красного цвета внутри. Она надела серебряную цепочку с подвеской на шею, отчего стала выглядеть так, как будто это было бриллиантовое колье за чемодан валюты. Всю оставшуюся дорогу она шла со мной под руку, делая шаги все короче и короче… В мотеле возле двери своей комнаты она нежно поцеловала меня, потом чуть оттолкнула и, резко отвернувшись, скрылась в своем номере.
На следующий день меня никто не разбудил, и я проснулся поздно, видимо, «укатали сивку крутые горки», расслабился в безопасном месте. Когда окончательно смог встать с кровати, увидел просунутую под дверь записку. Развернув ее, я прочитал:
«Помни, твоей жизнью распоряжаешься только ты сам.
Я всегда буду рада встрече с тобой».
Подписи под запиской не было. На стук в дверь Бригитта не ответила.
Я подошел к стойке и спросил, где сейчас женщина, поселившаяся вчера в соседнем номере. Дежурный ответил, что она выехала еще рано утром – решила присоединиться к конвою, уходившему в сторону Виго. И еще – она просила передать кое-что для меня, оставила небольшой сверток. Я забрал посылку и вернулся в номер. Когда развернул упаковку – увидел отлично выделанную кобуру для «Глока» и роскошный «пистолетный» ремень из толстой кожи с серебристыми заклепками. Спасибо тебе, Бригитта…
Днем сходил в оружейный магазин «Guns’n’Knives», не торгуясь, сдал туда все трофейное железо и купил у паренька-продавца целую кучу патронов к винтовке и пистолету. Ближе к вечеру пошел в тир и долго-долго, стиснув зубы, все гвоздил и гвоздил по дальним и ближним мишеням, стараясь грохотом выстрелов и толчками отдачи заглушить грызущую сердце тоску…
Вечером, сидя в номере, вычистил все оружие, изрядно закоптившееся после продолжительной стрельбы. Когда уже лег спать, откуда-то вдруг донесся голос певицы Уитни Хьюстон, она пела старую песню «I Will Always Love You»[14] из фильма «Телохранитель». Накрыв голову подушкой, я постарался отключиться как можно быстрее. Не могу сейчас слушать подобных песен…
25 число 5 месяца 23 года, ППД
Дальнейший путь до территории Протектората Русской армии я проделал в одиночестве. Нет, конечно, я ехал в колонне, среди своих, и теперь по ночам не нужно было подскакивать на каждый шорох, но мне очень не хватало общества «домовладелицы», оказавшейся снайпером, санитаркой и просто замечательным человеком.
На привалах я болтал о чем попало с водителями, охраной, особенно часто беседовал на околопрофессиональные темы с «коллегой» – радистом конвоя, ему обо мне рассказывал Сергей. Михаил и Иван по поводу выполненного мной задания хранили совершенное молчание, хотя я и чувствовал, что у начальства есть какая-то дополнительная информация. Что-то у них там еще случилось, причем не очень хорошее… Но я, как человек военный, решил проявить сознательность и с расспросами не приставал. Придет время – все равно узнаю, не они, так кто-то другой расскажет, а то я в армии не служил…
Когда прибыли в ППД, меня сразу перенаправили в штаб. Захватив с собой флешку с фотографиями, которые заблаговременно скинул на нее с фотоаппарата, я приготовился вспоминать все произошедшее с момента моего попадания на Новую Землю.
Против всех ожиданий долгих разговоров не было. Нужного человека из «самого главного начальства» на месте не было – уехал в Демидовск. Дежурный по штабу дал команду по телефону, и меня проводили в строевую часть и отдел кадров, где довольно быстро оформили удостоверение офицера РА (фотография – цифровая моментальная, а форму «подогнали» программой «Фотошоп») новоземельного образца, звание – старший лейтенант, хотя по староземельным меркам я для него весьма староват. Ну правильно, чтобы повысили – нужно «физо» сдавать на «отлично», а вы сами посудите – где я, а где те нормативы, хе-хе… Армия тут небольшая, поэтому званиями особо не разбрасываются. После оформления документов я мог перемещаться по территории более-менее свободно, и тот же дежурный дал команду разместить меня в гостинице для командированных. Так как уже наступал вечер, разговор со мной, скорее всего, перенесли на следующее утро. Да я и не против, обеими руками «за!». А если что срочно – пусть им Михаил с Иваном все расскажут хоть прямо сейчас, хоть среди ночи, они в курсе событий…