– Как вы думаете, почему он на вас напал?
– Возможно, увидел украшения на миссис Смит, решил, что они дорогие…
– А сколько они стоят?
– Точно не помню, но не больше четырех сотен экю, это же не бриллианты в платиновой оправе. Но там было довольно темно, может, поэтому он и ошибся.
– Миссис Смит, давно у вас этот пистолет?
– Да, уже несколько лет. У меня есть на него разрешение, все официально зарегистрировано.
– Мы это уже проверили. Как вам удалось практически мгновенно среагировать? Большинство людей, скорее всего, застыли бы столбом.
– В молодости я занималась карате и самообороной, видимо, подготовка какая-то осталась. А стрелять тренировалась уже здесь, периодически ходила в тир, там и научили.
– Слишком хорошо научили, нам допрашивать теперь некого, кроме вас, – выразил неудовольствие Винкль.
– А наших показаний для следствия недостаточно? – спросила Бригитта.
– Могу сказать вам по большому секрету: все происшедшее есть в записях камер наружного наблюдения, – ответил молчавший до этого Рокко.
– Но там же нет никаких камер!..
– Есть, их скрытно установили при недавнем ремонте наружной облицовки, и посетители о них не знают. Наверное, поэтому он и решил напасть именно там – решил, что если нет свидетелей, то все концы в воду. Мы просмотрели записи, все хорошо видно: он покинул ресторан перед вами, подождал за углом, затем вышел и начал стрелять. Миссис Смит выстрелила уже после него. Поэтому наше заключение – самооборона, нападавший убит на месте. Сейчас мы пытаемся выяснить его личность. Вы точно с ним не встречались раньше?
– Нет, я бы запомнил, фамилию я могу забыть, а вот лицо – редко. И в ресторане мы не общались, он сидел за столиком недалеко от нас, но никаких жестов или реплик с его стороны не было. Мы даже не слышали, на каком языке он разговаривал – в ресторане все время играла музыка.
– А с кем он ужинал, вы не запомнили?
– Нет, его собеседника ни я, ни миссис Смит раньше не встречали. Мужчина как мужчина. Мы как-то их столиком не интересовались, сами понимаете.
– Почему вы с миссис Смит решили пойти именно в этот ресторан?
Ответила Бригитта:
– Я неоднократно бывала в нем до этого, мне понравилась их кухня, и там очень уютно. К тому же есть возможность заранее сделать заказ по телефону. И насколько я знаю – раньше там подобных случаев не происходило.
– Спасибо, теперь понятно. К ним подходил кто-нибудь еще?
– Нет, мы пришли позже, при нас они сидели только вдвоем, кроме официанта, к их столику никто не приближался, разве что кто-то проходил мимо через центральный проход. Они сидели там, что-то обсуждали, по крайней мере так казалось со стороны.
Наша беседа продолжалась довольно долго. Вопросы часто повторялись, в измененном виде, но это было понятно – их интересовало, не могли ли мы пересекаться с этим бородатым где-нибудь и когда-нибудь раньше. Что-то они по нему накопали, только ведь нам фиг расскажут, «тайна следствия», и все тут…
Наконец у них закончился весь запас вопросов, они попросили нас до конца недели не покидать города, а Бригитте предстояло завтра заглянуть в полицейский участок и забрать причитающиеся ей трофеи – ранее действовавшие правила никто не отменял. На том мы с ними и распрощались.
Только когда их машина отъехала от гостиницы, я почувствовал, как взмокла рубашка на спине.
– Бригитта, я нормально выглядел?
– Ну, какое-то волнение было, но все выглядело довольно естественно для обычного человека, не привыкшего, что в него стреляют на выходе из ресторана, – усмехнулась она.
– Мисс Терминатор, можно попросить вас отвезти меня на перевязку в больницу?
– Я что, похожа на ржавую железяку? – она сделала вид, что хочет обидеться.
– Нет, я хотел сказать, что у тебя рука не дрожит, когда стреляешь, – поспешно ответил я.
– Когда стреляю, у меня ничего не дрожит! – гордо ответила она.
Тут я не удержался и посмотрел на ее бюст. Она перехватила мой взгляд, чуть покраснела, потом не удержалась, фыркнула и добавила:
– Конечно, все зависит от калибра оружия. И вообще, хватит изрекать глупые шуточки, собирайся, поедем тебя врачам сдавать, для опытов!
В больнице мне обработали синяки какой-то мазью, изготовленной в здешней аптеке, и сказали, что очень повезло – стреляли из пистолета небольшого калибра, пули были без сердечников, иначе легко бы не отделался. Ну, как «легко» – трещины в ребрах, здоровенный синячина, и сердечные ритмы показывают (по их мнению), что меня чуть не хватила кондрашка. Хотя, если бы калибр был побольше – я сейчас валялся бы на больничной койке, чуть живой. Поэтому грех на судьбу жаловаться, если честно. Как выздоровлю – нужно будет новую фляжку купить и засунуть в карман, пусть лежит…
Мне дали флакон с очень сильно пахнущим содержимым, каких-то таблеток разного цвета, величины и назначения и сказали приходить через пару дней, завтра и послезавтра можно обработать синяки и дома, если кто поможет. А что, я совсем не против, не люблю в больницы ходить, попрошу Бригитту, надеюсь, не откажется. Опять предупредили – сильно напрягаться нельзя, восстановление может занять длительное время. Ага, еще бюллетень мне выпишите или освобождение от уроков в школе. Ладно, разберемся как-нибудь, пора уже ехать отсюда, а то залечат еще до абсолютной потери сознания.
В машине Бригитта сказала мне:
– Я сообщила начальству, что ты пострадал в перестрелке. Мне приказали обеспечивать твою безопасность и всячески содействовать выполнению полученного раньше задания. Ты в курсе, что длительные поездки тебе сейчас противопоказаны?
– О поездках и так понятно – даже до больницы с трудом в нормальном сиденье доезжаю, ребра от тряски болеть начинают…
– Вот-вот, так что этот «мокрый сезон» тебе придется пожить здесь, заодно и восстановишься нормально. Как я поняла, самолет за тобой высылать вряд ли будут, погода постепенно ухудшается.
– Не выгонишь с квартиры, если на зимовку останусь?
Она пристально посмотрела на меня, затем вдруг потянулась ко мне, нежно поцеловала и сказала, смотря прямо в глаза:
– Попробуй сам догадаться…
Домой мы возвращались молча. Звучала какая-то музыка, я даже не пытался вспомнить, что именно, а весьма старательно изображал глубокую задумчивость. Бригитта бросала на меня загадочные взгляды и улыбалась. Да чего тут догадываться – «попал»! Надеюсь, она учтет мое нынешнее болезненное состояние и в ближайшее время не будет слишком наседать с просьбами помочь ей по хозяйству (шучу, конечно).
На обратном пути она сделала остановку у магазинчика, где дополнительно закупила продуктов на пару дней, а потом мы доехали до гостиницы под веселую музыку из таких далеких земных восьмидесятых, все еще звучавшую в машине.
Ужин прошел в «теплой, дружественной обстановке», нам удалось поговорить о многом и ни о чем конкретно. Чувствительных для нас обоих тем в разговоре постарались избежать. А потом я на прощание погладил сидевшего рядом кота и пошел в свой номер – нужно было ложиться спать, завтра будет насыщенный день.
17 число 10 месяца 23 года. Порто-Франко
Сегодня предстоит выполнить несколько задач, к тому же сделать это придется «невзирая…» и «вопреки…». По уговору с Бригиттой я пошел к ней завтракать в десять часов утра.
– Как себя чувствуешь? – спросила она, едва я вошел.
– Лучше, чем вчера, но хуже, чем хотелось бы, – ответил я. – Повозишь меня сегодня по делам? А то я сам руль крутить пока не могу одной рукой.
– Ну вот, еще по каким-то делам собрался ехать. Тебе что в больнице сказали? Лежи и не дергайся ни по каким пусть и особо важным делам недели две минимум. А то свалишься и будешь потом лежать гораздо дольше.
Я не нашел ничего лучше, чем продекламировать стихотворение, запомнившееся во время просмотра фильма о тетке-морпехе:
Не слышал я о жалости
в природе дикой,
Не плачут звери о своей судьбе.
Ведь птичка мелкая, на снег упав,
застыв от стужи лютой,
Не испытает жалости к себе[22].
– Я не планирую на сегодня ничего трудного и продолжительного: посетим пару радиолавок, это ненадолго, потом съездим на площадку, куда приедет наше пополнение, которое прибывает сегодня через Ворота на Базе «Россия». Там я с ними поговорю кое о чем, а затем домой поедем. Кстати, тебе можно будет просто меня оттуда забрать попозже, чтобы не сидеть там все это время, – озвучил я программу на сегодня.
– Что с тобой поделаешь… Садись завтракать, «птичка», – сказала Бригитта, грустно улыбаясь.
– Я не птичка, а страшный дикий зверь, – пришлось отшутиться мне.
– У меня есть большой опыт дрессировки крупных хищников, – парировала она.
Да, ей палец в рот не клади… Хорошо, не буду ее дразнить.
– Как позавтракаем, перевязку мне сделаешь?
– А как же, для хорошего человека даже самой вонючей мази не жалко!
Вот такая она, моя прекрасная телохранительница…
Летняя жара уже закончилась, поэтому ездить по делам можно было хоть весь день, не опасаясь получить тепловой удар. Лавки и магазинчики работали без перерыва, поэтому круиз по ним закончился довольно быстро.
Итоги получились интересные. Если за результат принимать закупку товара (сканеров) – то нулевые. Абсолютно. Ни в одной из «радиолавок» сканеров не оказалось. Ответы торговцев звучали примерно одинаково: «Да, были в продаже, иногда их брали. Недавно, буквально с неделю назад, скупили все, хотели узнать, когда еще будут поставки. Кто скупил всю кучу? Ну, это коммерческая тайна… А, господин хочет купить вот этот прибор? Да, очень дешево, сезон кончается, почти даром отдаем, всего каких-то сто экю… Забрал такой представительный джентльмен, с небольшой бородкой, купил все, не торгуясь, увез сразу. А почему вы интересуетесь? Понятно, конкурент в бизнесе, опередил, не повезло, бывает…»