Кот замешкался, а потом разразился громким мяуканьем.
– Прыгай, а то тебя увидят, узнают, а меня снова попытаются убить. Или угрожать начнут.
– Мяу!
– Куда ты денешься. Я тебя все эти дни охраняла, а ты откажешь мне в простой просьбе побыть моим партнером в танце? Да, Вильгельм, я от тебя такого не ожидала.
Пристыженный кот замер и замолчал. Подхватив его и спрятав под плащ, я накинула капюшон и с улыбкой повернулась к торговым рядам.
Ну что ж, я ведь хотела на карнавал?
Глава 6Танцевальная битва
В звенящей тишине пронзительно заиграли трубы – и в воздух взлетела испуганная стая голубей. Взлетела и заметалась по площади. Одна птица чуть не задела крылом меня – заложила такую фигуру высшего пилотажа, что я не сдержала улыбки. На белоснежной голубиной шее поблескивал крошечный изумруд.
На Дворцовую площадь, запруженную народом – всем места не хватило, и любопытные толпились даже в соседних переулках, – вышел герольд. Его изумрудный костюм сверкал в лучах заходящего солнца, словно полностью был сшит из драгоценных камней. Оглядев замерших в предвкушении людей, герольд громким поставленным голосом объявил то, что все и так уже знали:
– Танцевальная дуэль нашего любимого светлого герцога ви Лиета и… госпожи Виктории, – пауза перед моим именем прозвучала очень красноречиво, – объявляется открытой!
Зрители взорвались аплодисментами – все, как один, так что со сцены это походило на гром. Я не выдержала и широко улыбнулась. Черт возьми, как же… как же я люблю это ощущение, когда страх тихонько, словно котенок коготками, щекочет нервы! Как перед прыжком в воду с большой высоты. М-м-м, обожаю!
Вильгельм моего восторга не разделял и прятался под серым плащом Стивена. А я стояла, выпрямившись, с наслаждением смотрела на аплодирующих герцогу (но и мне тоже!) людей – много, как же их было много, просто яблоку негде упасть! – и чувствовала себя совершенно, абсолютно счастливой.
Да-да-да! Хорошо, что я согласилась на эту дуэль! Ради благой цели, конечно (и эта «цель» сейчас, бледная до одури, стояла, связанная, на коленях в кольце стражи). Но я бы и так ни за что не променяла это восхитительное чувство приятного страха и предвкушения победы.
Щас я покажу им класс!
Зря я боялась, что без Стивена меня здесь убьют или похитят: новость о том, что кто-то (не иначе сумасшедший) бросил вызов лучшему танцору Вайнцема (а значит, и всего мира, потому что горожане здесь от скромности не страдали), разлетелась по городу в мгновение ока.
Пока я подбирала костюм – то есть бродила по торговым рядам в поисках ткани (готовых платьев здесь не было) и украшений, – на меня смотрели абсолютно все, но никто даже не предложил купить кота. Косящийся на них из-за ворота плаща Вильгельм горожан нисколько не волновал. Зато я… И часа не прошло, как я стала местной знаменитостью. Неужели я знаю какой-то секрет, который поможет мне победить, всюду спрашивали меня. Известно ли мне, что перетанцевать герцога невозможно?
Я загадочно улыбалась.
Меня расспрашивали незнакомцы и незнакомки на улицах, и отмахнуться от них не всегда получалось. Целая площадь могла остановить танец, пока я не пройду мимо, и оглушала вопросами, пожеланиями победы или сочувствием: «Точно ведь проиграете, госпожа! Откажитесь, пока не поздно».
Щас!
Что я наверняка проиграю, был уверен весь город. А увереннее всех оказался Вильгельм, который сначала дрожал, пораженно смотрел на меня и то и дело взволнованно мяукал. А потом взялся бить меня лапкой по груди, всем видом выражая скепсис, пока я подбирала костюм.
Оплату с меня здесь не брали ни бриллиантами, ни даже хрустальным шаром. «Что вы, госпожа! – рассмеялся торговец тканью, когда я удивилась его щедрости. – Вы же сегодня с герцогом танцуете!»
Я подумала: неужели герцог настолько мил и щепетилен, что платит за соперницу? Оказалось, нет: любого глупца, бросившего вызов герцогу и согласившегося стать посмешищем для всего города, так привечали. Жаль, глупцов давно не находилось, а то всегда такое представление получается интересное! Соперники герцога сначала забавно краснеют, потом бледнеют и даже поскальзываются на ровном месте во время танца. Вот умора! Как сказала мне торговка перьями: «Раз все равно опозоритесь, так хоть сейчас порадуйтесь».
Если они думали поколебать таким образом мой боевой дух, то здорово просчитались. Я усмехалась, делала загадочное лицо и отвечала: «Ну это мы еще посмотрим».
И ни на миг не оставалась одна. Целый город стал моим телохранителем. Думаю, посмей меня кто-нибудь сейчас тронуть, его бы растерзали прямо здесь же, на месте. Поэтому я в кои-то веки наслаждалась всеобщим вниманием и безопасностью. Счастье-то какое!
Определившись с тканью – что-то легкое, переливчатое и изумительно-желтое – да вдобавок от души набрав аксессуаров (а чего же не набрать, когда дают), я спросила адрес портного. Два раза, потому что первый раз мне в ответ раздался такой крик из подмастерьев и торговцев, желающих прорекламировать своих друзей, что я на мгновение оглохла.
Толстячок в просто невообразимом наряде, имя которого я так и не запомнила, аж прослезился, когда я заглянула к нему в ателье. А выбрала я его, если честно, наугад. Но даже подмастерья с ног сбились, обмеривая госпожу ведьму и ее друга.
– Это он ваш партнер? – удивился портной.
– Все-то вам скажи, – усмехнулась я. Но костюм заказала и коту.
Вильгельм при этом возмущался на все ателье, но кто его будет слушать? Точнее, слушали его все, кроме меня, а потом величали высочеством. Все понимают этого вредного котяру, кроме меня. Какая несправедливость!
И на меня, стоило пару раз на Вильку огрызнуться, теперь смотрели с уважением. Ха, да за все мои с ним мучения этот кот по гроб жизни должен! Да-да, не такая уж я и бескорыстная: если приходится Вильку от всего мира защищать и словно уж на сковороде вертеться, то пусть кот тоже что-нибудь делает в ответ. Например, ведет себя вежливо. Для начала хотя бы по отношению ко мне. Но куда там! Всю грудь истоптал, гад рыжий!
Костюм пришлось рисовать самой: портной в упор не понимал, что я хочу. Неудивительно – и я нарисовала. Обалдело все ателье, потом еще долго в себя приходило.
– Это же стыд какой! – отрезал портной. – Я не стану такое шить!
– Ну пожалуйста! Мне другого не нужно, – умоляла я. – Вот увидите, вы станете новым законодателем моды.
– После этого? – Портной возмущенно указал на эскиз. – Это просто неприлично!
Все-таки я его уломала. С трудом, с демонстративной попыткой уйти к другому портному («Никто за такое, милочка, не возьмется») и обещанием рассказать после выступления, как меня всем ателье отговаривали.
Наряд сшили и мне, и Вильгельму. Подмастерья хмурились, портному я настроение на весь день испортила, но платье вышло чудесное – и благодаря бытовым чарам еще и очень быстро. У меня осталось часа два на репетицию – на Дворцовой площади, чтобы никто потом не сказал, будто сопернику герцога не дали как следует подготовиться. Стража еще и оцепила все подходы к площади, и сами солдаты стояли ко мне спиной, чтобы не подсматривать – дескать, все должно быть честно.
После такого красивого жеста я прониклась к герцогу еще бо́льшим уважением. Справедливый, а уж как в городе его любят! На пустом месте такой репутации наверняка не бывает.
Вообще проще простого полюбить этот мир и его обитателей, когда ты рыжая, а тут есть такой карнавальный город.
Сложнее оказалось объяснить Вильгельму, что я от него хочу.
– Продам первому встречному! – пригрозила я.
Кот состроил умильную мордашку.
– Да ладно! Все равно продам.
– Мяу! – На этом этапе переговоров Вильгельм решил меня исцарапать. Наверное, здраво рассудил, что поцарапанная я еще сто раз подумаю, прежде чем на публике покажусь.
Уже ученая, я схватила кота за шкирку и макнула в чашу фонтана. Достала – кот рычал и пытался дотянуться до меня лапами.
– Виля, имей совесть. Это же просто танец. Я же не с крыши прыгнуть тебя прошу. Составишь мне компанию, и все…
Кот не успокаивался.
Я снова его макнула. И опять попыталась уговорить.
Спустя час уговоров мокрый, несчастный и ненавидящий меня всеми фибрами своей заколдованной души кот сдался. И мы начали репетицию.
У него оказалась отличная реакция, что я не преминула похвалить, а потом добавить:
– И двигаешься ты изящно, как любая кошка. Даже такая… упитанная.
Вильгельм посмотрел на меня так, словно желал, чтобы я провалилась в самую глубокую преисподнюю. Пришлось напомнить:
– Я из-за тебя чуть не погибла. Помнишь, как меня Стивен опоил и оставил на заколдованном лугу спать? Рос бы во мне сейчас вереск. Красный. Из-за того, что ты там что-то намагичил.
Но Вильгельм не проникся – наоборот, захохотал, по-своему, по-кошачьи. Я подумала, что комментарий и впрямь как-то не очень: я же сейчас этого Стивена пытаюсь спасти. Мда…
За всеми этими размышлениями и пререканиями мы с Вилькой все-таки успели подготовиться к выступлению. Впритык, но все же – на закате нас проводили в соседний ресторанчик, напоили лимонадом, а площадь в это время украшали. Да так, что я ее потом и не узнала.
Представьте: ало-золотой закат, тишина, даже воздух остекленел. Замерли зрители – очень, очень много зрителей, им даже площади не хватило. И две сцены: одна у дворцовых ворот, а у фонтана – вторая. Сверкают, искрятся одежды горожан, в воздухе, как снег, безостановочно падают перья, пайетки, блестки, лепестки цветов…
И после аплодисментов наступает тишина.
Я смотрю на герцога – улыбается он так же, как я, и ему тоже нравится чужое внимание. Рядом с ним золотоволосая красавица в громоздком ослепительном платье, изумрудном, как костюм герцога. Так я и думала: сейчас нам покажут отрывок из местной «Золушки», танец героини с принцем. Наверняка будет красиво, но предсказуемо.
Впрочем, это то, чего горожане-зрители ждут.