– Стивен? А ты служишь этому Ночному королю? Каламиту?
Парень замер посреди коридора. На мгновение как будто даже дышать перестал.
– Служил. Но ты предложила мне больше.
– А что будет, если он тебя перекупит? Ты меня убьешь?
Стивен поймал мой взгляд.
– Сначала предупрежу. К тому же теперь ты Каламиту точно нужна живая. Не бойся, Вика, он тебя не тронет. Ты ключ к его мировому господству. А Каламит очень осторожный человек.
– Ты хорошо его знаешь?
Наемник пожал плечами.
– Периодически работаю на него. Как видишь, еще жив. Успокойся, Вик, это не твоя забота. Пусть принц с этим разбирается.
Я вздохнула, но развивать эту тему не стала. Если я буду аккуратна, то даже не встречусь с этим их местным ужасом. А потом Вильгельм расколдуется, и я вернусь домой. Вот об этом надо думать – как заклятие снять. И о Витьке, который наверняка уже знает, что делать.
– М-м-м, а хочешь, я к тебе попристаю? – неожиданно предложил Стивен уже в комнате, снимая с меня воротник-артефакт. – Так ты точно принца заведешь, уверяю, он только на тебя смотреть будет.
– Он уже смотрит, – скривилась я. – Не надо, сама справлюсь. Что, хочешь поскорее от меня избавиться, а?
Стивен усмехнулся.
– Я хочу поскорее своих единорогов.
И, подмигнув напоследок, исчез за задвинувшейся стеной. А я осталась ждать служанок – готовиться к празднику.
Ну хоть посмотрю, как тут отмечают.
Глава 11Кот мартовский
Вильгельм позировал.
Нет, серьезно, просто так не встанешь – поза неудобная. Вполоборота, левой рукой держась за увитую плющом колонну, правой поигрывая перчатками (какие перчатки? жара ведь!), при этом откинувшись назад и манерно изогнув шею, чтобы не только прищуренный взгляд, но даже вздернутый подбородок казался надменным. Удивительно, но такая поза выгодно подчеркивала костюм принца: черный бархатный камзол, щедро украшенный серебряной вышивкой и жемчугом. Белая сорочка под ним отливала синевой и мерцала алмазными подвесками на кружевных манжетах и воротнике. Впрочем, мерцал Вильгельм весь, драгоценности и вышивка украшали даже брюки принца – черный жемчуг и серебро.
Во вырядился!
Я невольно поискала глазами фотографа. Или, может быть, художника? Для чего-то же этот кот стоит тут и что-то воображает.
– Вик, – позвал Стивен. Поймал мой взгляд, кивком указал на принца: – Ты боишься к нему подойти?
– Боюсь ослепнуть, – хмыкнула я.
Стивен не сдержал смешок.
На мне украшений было куда меньше. Платье я надела самое легкое, какое нашлось в гардеробе, снова желтое, грудь и плечи прикрыла тонкой полупрозрачной накидкой в тон. Только янтарные бусы да позолоченная кайма лифа все это и украшали. Броши, подвески, серьги, браслеты и кольца я надевать отказалась. По-моему, можно было бы просто распустить волосы – они и так у меня яркие, внимание притягивают лучше золота. А все это богатство из алмазов и жемчуга, конечно, красивое, но будет оттягивать уши, запястья и пальцы уже через час. Спасибо, мне хватало туфель. Удобные… пока, но с закрытыми носками (зачем – ведь так жарко, ну почему в Валенсии нет босоножек?). Вдобавок туфли украшали подвески из янтаря и высоченные тонкие каблуки. Ненавижу каблуки. Я умею на них ходить, но недалеко и недолго. Я только увидела эти пыточные орудия, сразу поняла, что вечером еле доплетусь до кровати, но служанки в один голос воскликнули: «Госпожа! Это же торжество! Все леди будут в таких туфлях». Наверное, это что-то вроде традиции: издеваться на королевском приеме над несчастными девушками. Если надену сапоги или тем более тапочки, меня не поймут.
Я не очень хотела, чтобы меня понимали, но не стоило зря злить Вильгельма, раз уж мне нужна его помощь.
– Идем, – Стивен улыбнулся, подавая руку. – Ослепим твоего принца.
– За единорогов, – усмехнулась я.
– За единорогов, – серьезно повторил Стивен.
Вильгельм повернул голову как будто нарочно так, чтобы на волосы упал солнечный свет. Теперь принц сиял весь, с ног до головы, и да, был красив. Красив… Но не для меня.
Я спрятала улыбку, приняла руку Стивена, однако мы не сделали и двух шагов, как на Вильгельме повисла… Э-э-э… нечто. Она была розовой и пышной, как кексик, волна ее духов докатывалась даже до нас, а уж как ослепительно сияли украшения! Куда там Вильгельму.
– А я говорил, – заметив мое замешательство, улыбнулся Стивен. – Твой принц популярен.
Я смотрела, как по-кошачьи ластится к Вильгельму эта розовая пышечка, и чувствовала странное, неправильное желание повиснуть так же на Стивене – чтобы принц видел. Да, Стивен не так красив и даже на праздник оделся во все серое, выцветшее и неброское, но… Он парень, а что лучше всего заставит другого парня ревновать?
Глупо, согласна.
– Ви-и-ик? – словно прочитав мои мысли, протянул Стивен. – Хочешь, я тебя поцелую? Только ты чуть влево встань, тогда его высочество точно нас увидит.
– И испепелит тебя, – пробормотала я.
Стивен усмехнулся.
– Меня не так просто испепелить. Пойдем. Ты же умеешь целоваться, или, – он поймал мой взгляд, и я с удивлением заметила в его глазах интерес, – я буду у тебя первым?
– Никаким не будешь. Веди меня к этому коту.
Стивен пожал плечами.
– Как скажешь. Но ты много теряешь – еще ни одна из моих клиенток не…
– Заткнись.
О чем щебетала Вильгельму госпожа в розовом, я не поняла – у нее был очень тонкий голос и она через слово хихикала. Со стороны выглядело мило, но будь я на месте Вильгельма, честное слово, давно бы засунула девице в рот яблоко. Или пирожное. Просто чтобы она умолкла.
Меня она заметила раньше Вильгельма, но виду не подала – только теребить локоток принца стала еще яростнее, а смеяться громче.
– Давай, врежь ей, – прошептал Стивен, когда мы остановились напротив принца и его дамы. – Покажи ей!
– Устрой кошачьи разборки, – пробормотала я. – Вот еще!
И, отпустив руку Стивена, оперлась о колонну и отвернулась. Мы стояли на веранде, и отсюда открывался прекрасный вид на тот яблоневый сад, где я вчера гуляла. Аромат спелых плодов кружил голову сильнее духов розовой госпожи, а солнце сверкало, отражалось от воды в реке – да, той самой, где я вчера устроила заплыв. Удивительно, но сейчас, стоя у колонны, в безопасности, среди журчания голосов и феерии красок – украшений и одежды придворных, – мне хотелось то приключение повторить. Интересно, что стало со старушкой-оборотнем?
– Что, и слова ему не скажешь? – выждав минуту, не выдержал Стивен. – Сейчас уволокут твоего принца. Вик, давай! А ну как окрутят – и все, с концами, до свадьбы? Такие могут, уж поверь…
– Спасибо скажу, – ответила я, не отрывая взгляда от ярко-синего неба. Кита в нем не было, а жаль, я бы хотела еще полюбоваться.
– Спасибо?
– Конечно. Тогда этот кот от меня отстанет, и у него уже не будет причин мне мешать. Может быть, наша связь перейдет на его избранницу – пусть она решает, продавать его или нет. А я со спокойным сердцем домой уеду.
Стивен хмыкнул:
– Ну-ну. Неужели он тебе совсем не?..
– Я же говорила. Совсем.
Наемник вздохнул:
– Прости, Вик, ты просто не представляешь, как сложно в это поверить.
Я пожала плечами.
– И тем не менее.
Мы так постояли еще немного. Я раздумывала, не пойти ли под охраной Стивена попробовать пирожных, а потом все-таки улизнуть на кухню. Вильгельма можно и после подцепить, когда он не будет занят, а я не буду… на каблуках. Ноги уже ноют. Может быть, присесть?
Я огляделась, ища скамейку, и случайно поймала взгляд Вильгельма. Принц моргнул. Распахнул глаза, словно не верил, что это я. Потом стряхнул с себя розовую госпожу и прямой наводкой поспешил ко мне.
Блин… Теперь кухня мне точно не светит.
– Виктория, ты все-таки пришла! – радостно выдохнул Вильгельм, по-хозяйски хватая меня за руку.
– Ну да, – пробормотала я, не сказав, что особого выбора у меня не было. Впрочем, кухня… Мда.
– Ваше высочество, – взвизгнула госпожа в розовом, тоже подскакивая к нам. – Ваша спутница прелестна!
– О да, – выдохнул принц и уставился… куда вы подумали? Правильно, мне на грудь. Еще и руками потянулся накидку убрать, дескать, смотреть мешает.
Я шлепнула его по запястью и улыбнулась даме:
– Меня зовут Виктория.
Дама захлопала глазами – спорим, ресницы у нее приклеенные? Не бывает в природе таких длинных.
– О…
– Ее зовут Виктория, – как зачарованный повторил Вильгельм, все еще что-то выискивая в моем декольте.
– О, – повторила дама. И захихикала. – Как интересно! Пожалуй, я вас оставлю…
Действительно, мимо ведь пронесли пирожные… Тут и я бы принца оставила, если бы он, как клещ, в меня не вцепился.
– Ты очень красива, – сообщил он пару мгновений спустя.
– Угу.
– Очень. – И снова, гад, потянулся к накидке.
Я, конечно, опять шлепнула его по руке.
– И взгляд подними.
– Что?
– В глаза, говорю, мне посмотри, пожалуйста.
Принц вздрогнул, но действительно встретился со мной взглядом.
– Вильгельм, это неприлично и мне не нравится. Прошу тебя, прекрати столько времени уделять моей груди.
Принц порозовел, но ему достало ума тихо возмутиться:
– Почему? Она тоже красивая.
За спиной послышался сдавленный смешок Стивена. Я покосилась на наемника, потом повернулась к принцу.
– Верю. Но мне это не нравится.
Вильгельм кивнул… И снова как зачарованный уставился на мою грудь.
– Виля!
– Тише, Виктория, я занят.
– Сейчас же уйду и переоденусь. В балахон. Чтобы ты, твое высочество, освободился.
Только это Вильгельма и проняло. Он поднял взгляд, хмыкнул и снова надменно прищурился.
– Нет. Ты будешь носить то, что я тебе скажу.
– А ты давно котом не был?
Принц высокомерно улыбнулся, но молча подал мне руку и повел к гостям. Стивен шел следом, на некотором отдалении – как и стража, наверняка приставленная к принцу королем. Их я заметила, когда мы спустились по украшенной цветами лестнице. Мраморные перила увивали алые и розовые незабудки, скрещенные с вьюном, под ногами мягко пружинили лепестки. Мне очень хотелось посмотреть на цветок, из которого их нарвали. Мясистый, должно быть, упругий. И искрится золотистой пыльцой, в которой тут же оказались мои туфли, ноги и подол платья, благо желтый, и его это не испортило. Но все равно словно в море блесток наступила.