– Виля. А ты не хочешь разорвать эту… нашу связь, а?
Принц вздрогнул и решительно мотнул головой:
– Нет.
Правильно, как меня в клетку сажать – так это за милую душу. А как связь разорвать – так это твердое «нет».
– А почему?
– Магия, Виктория, ты не поймешь…
Молчи, женщина, твое место на кухне. Хотя с кухней прокол, Вильгельм считает, что мое место в спальне, как Спящей красавице. Того и гляди проклянет, как та злая фея из сказки.
– А ты объясни.
Вильгельм взорвался. Резко обернулся, прожег меня злым взглядом и рявкнул:
– С самых азов тебе объяснять?!
Воу-воу-воу! Прямо как физрук, когда я в него случайно мячом попала. Баскетбольным. Точно под дых.
Я улыбнулась – да, как тогда на уроке улыбалась, хотя мне очень хотелось провалиться сквозь землю.
– С азов не надо. Объясни своими словами, что случится, если ты разорвешь эту связь.
Вильгельм прищурился. Вдохнул, выдохнул – тоже, видать, успокаивался. И вдруг метнулся ко мне – я машинально отпрянула, вжалась спиной в подушки.
– Я тебе, Виктория, покажу, – нависнув надо мной, прошипел принц. – Это куда нагляднее рассказа, правда?
И схватил меня за плечи.
Я закричала.
Наверное. Я не уверена. Просто меня вдруг скрутила такая боль, что я даже описать ее не смогу – словно… словно во мне вспыхнула сверхновая. Ярко, аж глаза чуть не лопнули.
Длилось это не дольше мгновения, потом Вильгельм меня отпустил. Перед глазами еще какое-то время вспыхивали алые и белые цветы, а дыхание я восстанавливала долго, но это было куда лучше, чем… сверхновая.
Стивен стоял теперь, заслоняя меня, и в каждой руке у него было по кинжалу. Вильгельм ошеломленно смотрел на него, лежа на полу навзничь. Его руки все еще светились белым, и от этого света меня чуть не вывернуло.
Мы все молчали. В комнате царила тишина, прерываемая разве что моим частым дыханием – в унисон Вильгельму, тот тоже отчего-то задыхался.
– Простите, ваше высочество, – первым заговорил Стивен. – Но если вы снова тронете Викторию, я буду вынужден сделать вам больно. Ничего личного, это просто моя работа.
Вильгельм нахмурился, словно не понимал, что ему говорят. Потом закрыл глаза, глубоко вдохнул. И стряхнул с рук белые искры. Игнорируя Стивена, посмотрел на меня.
– Прости, Виктория, но наглядней я просто не могу. Это сделает с тобой Каламит, со связью или без. С ней у тебя есть шанс продать меня подороже. Но исход один: ты умрешь. Во втором случае, возможно, быстро.
Я откашлялась, обнимая себя за плечи.
– Ч-черт в-возьми…
Вильгельм не отпускал мой взгляд.
– Теперь ты понимаешь? Каламит доберется до нас, Виктория. Его шпионы везде, и один из них стоит сейчас перед тобой. – Он кивнул на Стивена. Тот все не убирал кинжалы. – Мы можем лишь выиграть время, чтобы достойно ему ответить.
Он верил в то, что говорил, но как же дико это для меня звучало! Как если бы Гитлер вдруг заинтересовался моей скромной персоной и всех своих нацистов направил по мою душу. А, да, и восстал для этого из мертвых. Впрочем, Каламит, похоже, был очень даже жив.
– Х-хорошо, – выдохнула я. Потом не выдержала: – А вот Стивен говорит, что не так уж этот… Каламит опасен!
Вильгельм посмотрел на наемника. Тот хмыкнул.
– Ну конечно, – голос принца сочился ядом. – Каламит же его господин. Что еще он тебе скажет?
– Сейчас я служу Виктории, – заметил Стивен.
– Неужели? – усмехнулся Вильгельм. – И не боишься, что бывший хозяин обидится?
Стивен пожал плечами.
– За табун единорогов – не-а. Я наемник, ваше высочество. Кто мне больше платит, тому я и служу. И я был бы плохим убийцей, если бы боялся смерти.
Вильгельм недоверчиво усмехнулся, потом снова посмотрел на меня.
– Как видишь, он тоже знает, что, если вас найдут, Каламит его убьет.
– Пусть сначала поймает, – улыбнулся Стивен.
Вильгельм не обратил на него внимания.
– Виктория, прошу… Я боюсь за тебя. Представь, что случится, если меня не будет рядом?
Я опустила руки.
– Хорошо. Тогда отправь меня домой и закрой порталы. Там другой мир, этому вашему королю туда наверняка будет сложнее дотянуться, чем до этого замка.
Вильгельм грустно улыбнулся.
– Мы с Витториусом тоже так думали. Ты помнишь, что случилось, когда он отдал меня тебе?
Я хотела было возразить, но осеклась. Нет, у меня в голове не укладывалось: этот Темный Властелин был для меня страшилкой, не больше. Бесплотной, бояться его не получалось. А вот когда Вильгельм, отодвинув Стивена, сел рядом, я отшатнулась.
Вильгельм на мгновение закрыл глаза.
– Прости меня, Виктория. Прости, пожалуйста. Ты… должна быть в безопасности. Позволь мне защитить тебя. Умоляю.
Я пару мгновений смотрела на его протянутые руки ладонями вверх. Потом все-таки подалась вперед, позволяя ему меня обнять.
– Прости, – шепотом повторил принц. – Я не знал, как еще тебя убедить.
Что ж, он был прав.
– Я понимаю, – мой голос был еще хриплым. – Делай как знаешь.
Я не соглашалась с ним – я бы никогда не согласилась запереться в клетке и дрожать, ждать, пока страшное нечто с именем Каламит до меня доберется. Мне просто хотелось, чтобы Вильгельм ушел.
Он действительно отпустил меня, снова прошептал: «Прости». И направился к двери. Там замер, взявшись за ручку. Оглянулся.
– Я… – Он запнулся. – Я…
Ой, иди уже!
– Рецепты мне принеси, ты обещал, – сказала я, укладываясь поудобнее на подушках.
Вильгельм снова закрыл глаза – беспомощный, отчаянный жест – и отрывисто кивнул:
– Конечно. Я помню.
– Прекрасно.
– Я… ночью приду. – Принц умоляюще взглянул на меня. – Ты меня пустишь, Виктория?
Как будто у меня есть выбор.
– Конечно. Постелешь себе на коврике. Вот на котором стоишь.
Вильгельм изумленно посмотрел себе под ноги.
Я закатила глаза.
– Чтобы никакой Каламит ко мне точно не пробрался. Да?
Вильгельм отвернулся.
– Как пожелаешь.
Я расслабилась, только когда дверь за ним закрылась. Мда, после этой наглядной демонстрации мне теперь будет сложновато видеть в нем кота… Хотя, если вспомнить, как он тогда царапался… Не до сверхновой, но тоже весьма и весьма болезненно.
– А он действительно тебя любит, – удивленно сказал вдруг Стивен.
Я перевела взгляд на наемника. Кинжалы он уже убрал и сейчас задумчиво смотрел на дверь. Странно – с таким задумчивым видом интегральные уравнения решают, а не о любви говорят. Впрочем, я наверняка утрирую.
– Любовь зла, влюбишься и в меня, – выдохнула я. – Пройдет.
Стивен изогнул бровь. Стало как-то не по себе – что он там высчитывает? Точно ведь не уравнения…
– Не думаю.
– А ты эксперт?
– Кто?
Я вздохнула.
– Знаток. Разве любимому человеку можно сделать больно? Он мне только что сделал.
Стивен усмехнулся:
– Если это единственный способ убедить… А вообще, ты его довела, Вика. Сама виновата.
– Да ладно, я же просто попросила мне все объяснить, – пробормотала я, понимая, что он скорее всего прав. Вильгельм и правда вышел из себя. Но… – Не думаю, что мне по пути с парнем, который поднимает руку на девушек.
– Заклинания, – поправил Стивен. – И чтобы ты знала, Вика, женщин в нашем мире бьют довольно часто. Если не слушаются.
Новостью это для меня, пожалуй, не стало – после увиденного на королевском приеме я и не такое могла бы представить. Бьет – значит любит? У нас тоже, наверное, не на пустом месте эта пословица возникла.
– Хорошо, что я не собираюсь жить в вашем мире.
Стивен покачал головой и с восхищением сказал:
– Страшная ты женщина, Вика. Попроси своего гордого принца – он и на колени перед тобой встанет, и ноги целовать будет. А ты все его на расстоянии держишь. Изумительно… Как можно быть такой доброй и такой жестокой?
– А я добрая?
– Бываешь, – улыбнулся парень.
– Ну-ну. Стив, говоря о жестокости. О чем ты думал, когда подсыпал мне яд?
Наемник рассмеялся.
– Так и знал, что ты догадаешься. Вот об этом я думал, – он вытащил из-за пазухи машинку. – Между прочим, что это?
– Повозка на колесах. А если бы я дуба дала, ты бы что делал?
– Что ты бы?.. А, да брось, Вик, это самый известный яд, я был уверен, что у твоего принца найдется противоядие. И даже с собой.
– А если бы не нашлось?
Стивен пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся:
– Тогда им бы тебя напоил я.
Я вздохнула:
– Угу. Не делай так больше, ладно?
– Ладно, – легко согласился наемник. Распахнул платяной шкаф, нырнул в него и пару мгновений спустя бросил мне ком одежды: – Одевайся. Пойдем к придворному магу искать твоего друга.
Я разложила нижнее белье, юбку и блузку на одеяле.
– Хорошо. Только отвернись.
Стивен усмехнулся, но действительно повернулся… к зеркалу, где меня было отлично видно.
– Стивен!
– Да брось, Вик, что я там не видел!
– Ничего ты не видел. Отвернись.
– Лучше поторопись, пока твой заботливый принц слуг не прислал.
– И ничего он не мой…
Когда я оделась, Стивен бросил мне меховой воротник-артефакт:
– Надень, а то его высочество следом примчится… Готова? Тогда идем.
Минут пять спустя мы уже шли по потайному ходу, и я торопливо поправляла шелковую зеленую юбку да застегивала последние пуговицы на бежевой блузке. Воротник грел шею, волосы к нему липли, и я жалела, что не догадалась их хотя бы расчесать.
– О чем задумалась? – спросил вдруг Стивен, разбив тишину.
Я пожала плечами.
– Странно: Вильгельм же сильный маг, а так боится этого… Черт, опять забыла имя. Ну…
– Каламита. Вот потому и боится. Знаешь, что он делает с магами?
Я помедлила: оно мне надо – про пытки слушать?
Но, пожалуй, все же интересно.
– Что?
– Он лишает их магии.
Я подождала, но продолжения не последовало.
– И все?
– Все? – рассмеялся Стивен. – Сразу видно, что ты не маг. Вик, для волшебников это хуже смерти. Т