В это время они, кажется, как-то проверяли свиток. Зачем?
– Тогда дочке надо передать, – кивнула королева. – Пойдем, крошка, я тебя сама к ней провожу. Твоя госпожа потом явится. А это время мы сможем провести с пользой… правда?
Я тяжело сглотнула. Бежать было поздно – королева схватила меня за руку и сжала так, что синяки потом долго не сходили. И, бросив что-то «гувернанткам», потащила прочь из кабинета.
Вроде и шли мы недолго, но под конец я снова чуть не теряла сознание, в основном от королевского запаха. Ее величество что-то говорила хриплым, пропитым голосом. Я молчала – моего ответа как будто не ждали. И не знаю, чем бы все это кончилось (вряд ли хорошо), если бы не одна неожиданность.
В следующем кабинете, как две капли похожем на королевский – минимум мебели, белые стены, каменный пол, узкие окна, – на этот раз почти никого не было. Почти.
У письменного стола стоял Стивен и один за другим бросал в свою бездонную сумку документы. Отмычка и перочинный нож валялись рядом. Вид у наемника был хитрющий и довольный донельзя, как у лисицы, дорвавшейся наконец-то до кур.
Королева замерла. Я, стараясь не дышать, тоже.
Дверь за нами, скрипя, затворилась.
Вздрогнув, Стивен поднял голову… И тоже замер. А потом выдохнул:
– Не мой сегодня день.
И сгреб в сумку содержимое последнего ящика.
Тишина взорвалась.
– Стража! – заорала королева. – Ты ж, паршивец, опять?! Ну я тебя!.. – Она наконец-то отпустила меня и кинулась к единственному в кабинете креслу.
– Да ладно вам, королева… – подобрав юбку (а заодно и отмычки с ножом), успокаивающе протянул наемник. Его сумка, болтавшаяся на левом плече, распухла и ощутимо тянула к полу. И вдруг выдал: – Вы сегодня, как никогда, прекрасны.
В дверь на шум заглянула «гувернантка», тоненько вскрикнула:
– Мужик!
И исчезла.
«Они тут все чокнутые», – подумала я, скорчившись в уголке.
А Стивен рывком содрал юбку – под ней оказались брюки – и приторно улыбнулся:
– А может, выпьем, ваше величество? Или вы уже того, приняли?..
Дальнейшие его слова потонули в грохоте: королева бухнула кресло об пол, оторвала ножку и кинулась с ней на наемника. Материлась она при этом так, что уши и впрямь могли бы завять.
Стивен, не долго думая, толкнул на нее стол и сиганул в окно. Довольно узкое. Сам-то он, худой, пролез и ухнул вниз, а вот сумка застряла.
– Вика, протолкни! – раздался крик с улицы.
Я на тот момент стояла близко, и мне было не сложно. Я толкнула. Сумка тоже ухнула вниз, следом полетела ножка от кресла, потом королева, которая застряла куда крепче сумки. Господи, как она ругалась!
Я заткнула уши, сползла по стене и попыталась сделать вид, что меня тут нет. Сумасшедший дом!..
Королеву в конце концов унесли стражницы, а за мной пришел Вильгельм, почти не узнаваемый в маскараде. Он тоже ругался, но тише королевы и куда цензурней (вот что значит воспитание). Мы в комнате теперь были не одни, поэтому принц на меня почти не смотрел. Зато распекал всех вокруг – от серых мышек-служанок до строгих «гувернанток». Где-то далеко по коридорам гулял вой королевы, слышный даже здесь.
В общем, было весело.
Потом, очень тихо, незаметно, на пороге появилась еще одна девица. Их и до этого здесь хватало – они забегали вслед за «гувернантками», убегали, часто даже не дожидаясь приказа (ох и переполох вышел из-за Стивена!). Эта осталась, что уже было замечательно.
Еще она была рыжей, ярко, просто огненно, как Вильгельм или я. Ведьма! Кстати, в мужской одежде, которая очень ладно на ней сидела: бархатные брюки и блузка, все сочного зеленого цвета. Я первый раз в этом мире видела девушку в брюках, потому удивилась даже больше, чем ее рыжим волосам.
И она была очень фигуристой (я не хотела завидовать, но здесь это было бы невозможно). Такие формы обычно нравятся парням, особенно такая вот… попа. «Может, поэтому она и не носит юбку», – думала я.
А вот лицом ведьма похвастаться не могла: очень бледная, со слишком маленькими глазами и слишком большим носом. Конечно, плохо так думать, но есть ведь в жизни справедливость: пусть попа большая и соблазнительная, зато лицо не очень. Женская зависть, куда от нее деться…
Вильгельм, случайно бросив на меня взгляд, удивленно вскинул подкрашенные брови и обернулся. Рыжая фигуристая девушка тихо засмеялась, а потом так же тихо приказала служанкам:
– Прочь.
«Мышки» исчезли в мгновение ока. «Гувернантки» замешкались, но девушка добавила:
– Вы тоже.
Тогда исчезли и они.
Мы остались в комнате втроем: я, Вильгельм и ведьма. Она прошла к столу, провела по нему тонким, музыкальным, как у принца, пальцем и улыбнулась:
– Хорошо, что я всегда делаю копии своих документов. И маминых… – Потом повернулась к нам и, вскинув брови, сказала: – Вильгельм, зачем этот спектакль? Я бы поняла, увидев тебя котом. Но… это что? Неужели ты решил, что я тебя не узнаю?
– Твоя стража не узнала, – спокойно отозвался принц.
Девушка усмехнулась:
– Возможно. Хоть и странно, после всего… Но после тона твоего письма, – она помахала свитком, который я носила королеве, – право, друг мой… Если я была нужна тебе, ты мог пригласить меня в Валенсию. Или в Алинтиду, в твой милый особняк. Мне там нравилось.
– Пригласить? – с издевкой повторил Вильгельм, стоя так, что загораживал меня от алеманки. – После того как ты меня прокляла?
О-го! Она? Я уставилась на ведьму – для этого мне пришлось встать на цыпочки и выглянуть из-за плеча принца.
А она довольно рассмеялась. Поймала мой взгляд, подмигнула.
– Вильгельм, что же ты не представишь меня своей очаровательной спутнице?
Принц дернул щекой, но послушно повернулся ко мне.
– Виктория, это Стелла, принцесса-наследница Алемании. Стелла – Виктория, моя невеста.
Стелла… Ах да, та, что с большим задом – кажется, так отзывался о ней Витька по телефону с Вильгельмом еще у меня дома? Что ж, что есть, то есть – зад и впрямь большой. А еще, кажется, хитрюга эта принцесса. Но за что она Вильгельма в кота?..
– Очень приятно, – сказала я, больше не чувствуя ровно никакого волнения. Так бывает, когда слишком многое уже случилось: наступает состояние, после которого, как для зависшего компьютера, требуется перезагрузка. Вот у меня как раз так и произошло. Ну принцесса, ну ведьма, ну заколдовала Вильгельма… Любопытно только за что.
Хотя, раз с принцем справилась, она наверняка тот еще маг. И Стивен, кажется, говорил, что она сильна. Или то был не Стивен, а как раз Вильгельм? Это для Витьки на первом месте ее зад – но это же Витька! Который, кстати, где-то здесь томится в темнице. Эта, что ли, красавица его заперла? Да, у меня был шок и ступор, но не получалось, никак не получалось представить, что вот эта миниатюрная фигуристая девушка так… могущественна. И опасна.
– Обычно мне делают реверанс, – сказала она.
Ага, щас! Королеве, значит, не делают, а ей делают. Впрочем, какая королева – такой и реверанс…
Я пожала плечами и созналась:
– Не умею. – На тот момент мне было уже глубоко фиолетово, что она подумает.
Но принцесса тихо рассмеялась – у нее вообще был тихий голос – и, с любопытством глядя на меня, сказала:
– Мне тоже приятно. Я не думала, Вильгельм, что ты так быстро найдешь свою любовь. Тем более… такую. Она ведь даже не дворянка! И не любит тебя в ответ.
Принц промолчал. Я нахмурилась, переводя взгляд с него на принцессу. Да, не дворянка! И что?
– Но ты, конечно, пришел не для того, чтобы нанести мне визит вежливости… – Принцесса помедлила. – Как ты говорил? Что ноги твоей не будет в этой стране взбесившихся сучек?
А мне вдруг пришло в голову (не знаю, само как-то подумалось, пока я смотрела, как эти двое друг с другом препираются), были ли они любовниками? Возможно, не сейчас, но раньше? Они друг другу подходили, и сильно. Было в обоих что-то… одинаковое. Огромное чувство собственного достоинства, быть может? А еще хитрость и опасность, которую я чувствовала, но никак не могла воспринять всерьез.
Вильгельм тем временем пропустил шпильку Стеллы мимо ушей. Только спросил резко:
– Витториус у тебя?
– А… – усмехнулась принцесса. – Ну конечно. И ты пришел, чтобы его забрать, милый Вильгельм?
Принц прищурился и буквально впился в Стеллу взглядом. А та продолжала:
– Но прежде чем мы начнем торг, ты, естественно, пожелаешь узнать, жив ли он, не так ли?
– Естественно.
Стелла кивнула:
– Что ж, идем.
И поманила Вильгельма к двери. А потом очень удивилась, когда я поднялась и пошла следом за ними.
– Вильгельм, твоя невеста может остаться.
Принц хмыкнул, подавая мне руку:
– Попробуй убеди ее в этом.
Стелла убеждать не стала. Она рассмеялась, снова подмигнула мне. И повела нас по бесконечным одинаковым коридорам, которые сливались перед глазами в один, только очень долгий, все ниже и ниже, в подвалы, и еще дальше под землю.
– Почему Витьку не могли просто привести к нам? – шепнула я принцу по дороге.
Вильгельм ответить не успел.
– Потому что в моей тюрьме его легче контролировать, – с улыбкой сказала Стелла.
Больше я ни о чем не спрашивала, хоть и поняла не много. Зачем Витьку контролировать? Как?
Молчали и принц с принцессой. Только огонек над рукой Стеллы, сиреневый, освещавший нам путь куда ярче фонарика, еле слышно шипел. В тишине подземелья этот звук пугал.
Дорога под землю закончилась внезапно. Не знаю, чем эта тюрьма была особенной: Стелла просто открыла очередную дверь, и огонек над ее рукой погас, оставив нас в полумраке – факелов на стенах явно не хватало.
– Кто из вас рискнет зайти? – Принцесса кивнула на черную пугающую пустоту за дверью.
Я остановила шагнувшего было вперед Вильгельма и спросила:
– Если это волшебная тюрьма, то твою магию там выключит? В смысле, ты временно не сможешь колдовать, правильно?
Принц кивнул. Я видела: ему не хотелось в темницу, не хотелось проверять, как там Витька, и вообще, его бы тут не было, если бы не я.