Выбираюсь за Олежкой в коридор, куда выползает все, что еще может ползать, ходить, хватаясь за стены, выпрашивать друг у друга последние крохи чего-нибудь. Как-то быстро все кончилось, слишком быстро… Еще помню времена, когда было мясо, и не по пайкам, а просто так, и хлеб, и еще что-то такое, что росло на еще живых плантациях. Потом было что-то, помню, скачет электричество, скачут цены, скачет весь мир – куда-то в тартарары, агонизирующий корабль трещит по швам…
Земля…
Дозорный гавкает в динамики, будто в ответ моим мыслям:
– Вижу землю.
Земля…
Ловлю себя на том, что не знаю, что такое – Земля. Не знать начал еще в школе, когда – отвернулся от окна, сюд-да смотри, на доску, ком-му сказала, итак, Земля представляет собой… кто скажет, сколько земель было в истории человечества? А если подумать? А если в учебник посмотреть? А-а, учебника нет? А голову ты еще не забыл?
Не понимать продолжил уже потом, в аудитории, куда бывало набьется толпа, лектор бубнит про скорость света в вакууме, а я читаю под партой, сколько было земель, то ли шесть, то ли семь, про Пришествия, про кризисы мнимые, когда еще можно выкарабкаться, и про кризисы истинные, когда остается только строить ковчег. Все не понимал, что же было до той, первой земли, откуда-то же мы на нее пришли, откуда, а может, земель было бесконечно много…
Вижу Землю.
Теперь и мы видим землю. Там, впереди. Огромную, блестящую в свете далекой голубой звезды, закутанную в облака, мало что можно разглядеть в этих облаках, зеленые холмы, гладь океанов…
Должен что-то испытывать – чувствую, что ничего не испытываю, да и то сказать, что я могу почувствовать, я, никогда не видевший землю?!
Землю….
Эту землю уже не вытащишь из мифов, не отделишь от легенд, и черт пойми, что там было по правде, первое пришествие или первое слово, Икар, летящий в небо, или первый спутник…
– …всем вернуться в каюты, пристегнуть ремни, и…
Какое там, вернуться в каюты, какие там ремни, когда впереди – Земля… не идем – ползем, плетемся, Олежка падает на меня, пытаюсь подхватить, падаем вместе…
Приближаемся – к зеленоватому шарику, рядом с которым вертятся вокруг голубой звезды еще пять планет… шесть планет, богатая добыча, надолго хватит…Выжидаем…
– Цельсь!
…плесень опускается – стремительно, вспыхивает огнями…
– Бей!
Бьем плесень – кто чем горазд, вулканами, молниями, камнями – выжигаем дотла.
– Вычистили, – сосед отряхивается, еще не верит, что страшной заразы больше нет.
– Чш, ты погоди, не торопись… это мы оболочку стальную сожгли, а там, может, споры остались, они меленькие такие, их и не видно…2013 г.
Флер де Пари
– Слушайте, девушка, а у вас что-нибудь от выпадения волос есть?
– Да, пожалуйста… вот, Эльсеф с протеинами…
– Девушка, миленькая, вы мне только честно-честно скажите, он помогает?
– Ну-у, – вспоминаю семинары, тренинги, широко улыбаюсь, – да, прекрасные результаты… покупательницы очень хвалили.
«Да покажите мне хоть одну такую покупательницу!»
– Ой, девушка, вы смотрите, а то мне серьезное что-нибудь надо… видите же, что делается… волосы какие стали, сухие, ломкие… и вываливаются клочьями, ужас, правда?
– Думаю, шампунь вам поможет.
«Черта с два он тебе поможет, если волосы клочьями выпадают, это тебе только в аптеку идти, да тебе и аптека не поможет. Ладно, не мое дело, мое дело продать, улыбаемся и машем, улыбаемся и машем…»
– Ой, спасибо, миленькая, а для кожи у вас есть что-нибудь? Ну там мази, крема какие, а то что-то она совсем у меня… шелушиться стала…
– Да, конечно… вот, увлажняющий крем, очень хороший, у меня мать мажется, очень хвалит…
Сжимается сердце, зачем соврала про мать, ладно, кому какое дело, у меня же на лбу не написано, что я сирота…
– А точно поможет? У меня с кожей-то совсем что-то не то…
– А… ну, тогда вот этот… Теорема красоты… То, что надо… для самой проблемной кожи…
– Ух ты, за такую цену куда же вы мне даете!
– Дешево, да гнило, дорого, да мило, – парирую, как учили, – результат того стоит…
Берет… ага, клюнула… Ну бери, бери, да побольше, уж такую-то дамочку с пустыми руками отпустить нельзя, это тебе не какая-нибудь мочалка, которая заскочила, потому что дождь проливной, да я только посмотреть, да я только… скоро за смотр деньги брать начну…
– Тени для век не желаете?
– Желаю, желаю, как вы догадались-то, милочка? А то что-то с лицом совсем худо… мне бы это… и крем какой тональный…
– Да, вот, Грез де Пари, чудесная линия, – остервенело сдергиваю все с полок, – если пять товаров купите, скидочку сделаем, десять процентов…
– Ой, милочка, да какие же тут скидочки… разорение сплошное…
Дамочка исчезает в дверях, в изнеможении распахиваю окно. Как люди сами не замечают, что от них как от помойки несет… и вроде женщина опрятная, а запашок тот еще… блин, только бы выветрился, а то сейчас заявится кто-нибудь, как зайдет, так и выйдет…
Парфюмерная лавочка, блин…
– Миленькая, а для кожи что-нибудь не посоветуете?
Вежливо улыбаюсь. Кажется, я ее уже видела… или то была другая? Или та же самая? Не знаю… много их тут, проходной двор, блин, только чай нальешь, начинается, а мне то, а мне сё, а тушь со стразами не завезли, а у вас тут помада какая-то была, которая в темноте светится… Да я сама уже скоро светиться начну, не светиться, а просвечивать…
– Да, конечно, вам от морщин?
– Да нет, милочка, какие уж тут морщины… уже и не знаю, что делать, кожа-то клочьями сходит…
Стараюсь не смотреть в ее лицо. Тут уже не то что клочьями сходит, тут вообще черт пойми, что происходит… Лицо, меньше всего похожее на человеческое…
– Вот, крем хороший… аргана лифтинг… вот еще тональные…
– Ой, милочка, это же разорение получается…
– Цель оправдывает средства, – парирую я.
Что ляпнула, это же какой-то лозунг, чуть ли не фашистский… сейчас упекут меня к чертовой матери…
– А то, деточка, брала у вас крем…
– Не помог?
Опять не то говорю… Не положено нам поминать всуе эту частицу не … Хозяйка не слышит, сейчас бы смолола меня на тени для век…
– Да как-то поначалу ничего было, а теперь совсем худо…
– Ну, этот вот, аргана лифтинг, должен помочь.
– Да уж я надеюсь… милочка, а у вас тут раньше парички продавались…
– Было дело.
Опять не то ляпнула…
– Да, разумеется, широчайший ассортимент…
– Возьму какой-нибудь… а то совсем худо…
Сдергивает шляпку, шарахаюсь, как черт от ладана, смотрю на неровную лысину, кое-как прикрытую кожей, это еще что за пятна по макушке? Ладно, не мое дело… Вот черт, нарочно рвалась в парфюмерный, где все чистенько, по-божески, никакой этой алкашни, рванья, нет же, и тут завалится какая-нибудь жаба… Ладно, ладно, жаба золотая, жаба денежки принесла…
– Примерка десять рублей, – сдавленно хриплю я, глядя, как жаба напяливает уже десятый паричок.
– Ага, милочка, вы мне еще во-он тот покажите, уж будьте так добры… вот… на самом верху…
Черт…
– Вот этот возьму, пожалуй… нет, правда, хорошо же смотрится?
– Отлично.
Делаю пальцы крестом, какое отлично… Ну что ж ты страшная такая, ты такая страшная…
Иди, иди уже отсюда… опять окно открывать нараспашку после тебя…
– Ой, деточка, у меня к вам еще вопрос такой интимный…
Совсем хорошо.
– У вас ничего такого… от запаха нет? А то замаялась, не могу…
– Разумеется, – мчусь по отделу, выуживаю дезики, мыла, гели, – вот, пожалуйста… духи не желаете?
– Желаю… мне цветочное что-нибудь…
– Вот, Флер де Пари… очень хвалят…
– Ой, ой, слушайте, такой же в молодости продавали… только там еще, знаете, такой тонкий шлейф жасминовый…
– Оч-чень рада. Вы это… на себя только прыскать не вздумайте, в воздух, вот так, и покрутитесь в нем…
– Знаю, знаю…
– А то вся улица будет знать, где вы прошли…
– Ох, милочка, разоряете вы меня…
Бормочу что-то рекламное про экономичные упаковки. Жаба отсчитывает деньги, смотрю на крашеные ногти… это что… померещилось… нет…
Смотрю, не понимаю, первый раз такое вижу, монетка задевает старческий палец, еще один кусочек мяса падает с оголенной кости….
– Ох, простите милочка, насорила я вам тут… да, и об этом хотела сказать… у вас тут перчаточек никаких нет?
– А… это вон, отдел напротив… широкий ассортимент…
– Ну, спасибо, милочка…– Девочки, а в аптечном никого нет?
Так, началось, Наташка незнамо где, а я, значит, одна за всех… в прошлый раз Ирку эту подменяла, какая-то сука из отдела духи умыкнула, мне хозяйка потом…
Ладно, черт с ними со всеми… выглядываю в проход, ого, знакомые все лица…
– Ага, иду…
– Ой, милочка, и в аптеке вы…
– Да… вообще-то не я…
– Милочка, вы бы для сердца мне что-нибудь посоветовали… нет, нет, только боярышник не надо, очень уж вас прошу… такое что-нибудь…
Киваю… для сердца, для сердца… вот, какой-то Тоникстар… имеются противопоказания… не надо. Или вот, Капиллон…
– Вот хорошее…
– Думаете, поможет? А то сердце что-то совсем не бьется… вы вот послушайте…
Прикладываю руку к груди, тут же отдергиваюсь, что я сейчас трогала, холодное что-то, дряблое…
– Не бьется же?
– Чуть-чуть, – вру, сама не знаю, зачем.
– Уж спасибо, деточка… а то что-то совсем расхворалась я…
Сдергивает перчатки, отсчитывает деньги… вздрагиваю. Протезы, что ли… нет, не похоже, вот она, кисть, косточка к косточке, кое-где еще остались какие-то жилки, кусочки плоти… тяжелый перстень на среднем пальце, это что… на рубин похоже…
– Уж вы бы, милочка, мне что-нибудь от артрита посоветовали, косточки замучили, сил нет…
– А-а… конечно… вот, хондроспас…
Отдергивает вуаль, смотрю в оголенный череп, делаю вид, что ничего не происходит…
– А то совсем что-то… помирать пора…
– Что вы, ни в коем случае, – отвечаю, как по протоколу…