— Мне казалось, что меня никто не поймет. Даже он, — признаюсь я.
— Наверное, он думал то же самое о тебе. — Грустно улыбнувшись, Влад притягивает меня к себе и, заключив в объятия, просит: — Если у нас получится, и мы будем вместе, не бойся доверять мне свои тайны, договорились?
— Договорились, но как… как мы сможем быть вместе? — Только сейчас, когда мы произнесли это вслух, до меня доходит, как нереалистично это звучит.
— Как-нибудь разберемся. А теперь шуруй в кровать, — командует он, подгоняя меня шлепками по пятой точке. — И побыстрее.
— Влад, я серьезно, что мы делаем? — спрашиваю я, когда наши тела сплетаются под прохладным одеялом. — Это просто безумие.
— Ты приехала сюда искать платье, которое все это время было у твоего друга. Все с самого начала отдает безумием, не находишь? — улыбается он. — Но именно благодаря этому безумству мы познакомились. Так почему бы не позволить ему управлять твоей жизнью и дальше? Вдруг оно намеревается сделать тебя счастливой?
— Если не можешь противостоять происходящему с тобой безумию, стань его частью, да?
— Именно! — восклицает Влад и подается вперед, чтобы поцеловать меня.
20 глава
Наутро я тихонько выбираюсь из постели и, одевшись, поднимаюсь в наш с Федей номер. К моему удивлению, он уже не спит.
— А вот и она! — Друг приветствует меня поднятой кружкой с чаем. Он сидит в одном из плетеных кресел на балконе. — Только взгляните на эту девушку, которая даже не взяла с собой купальник. Настолько она была против отдыха и развлечений. А теперь ночует у парня, с которым завела курортный роман.
Покачав головой, я сажусь напротив.
— Извини. Не стоило мне оставаться у него. Но он такой приставучий. Не отвяжешься.
— Да ничего, — отмахивается Федя. — Хорошо, что предупредила, а то бы я с ума сошел.
— Конечно. Как иначе. — Мне вдруг становится неловко, потому что произошедшее между мной и Владом повисает в воздухе, а я не уверена, что хочу это обсуждать. — Значит, вот и он. Наш последний день в Джемете.
— Хочешь провести его с серфингистом? — сразу же предполагает он, и я от смущения даже прикрываю глаза.
— Мне не обязательно посвящать ему весь день. Я и с тобой хочу побыть.
— У нас с тобой еще будет время. А вот с ним… — Сделав глоток, Федя ставит кружку на столик. — Вы собираетесь встречаться на расстоянии?
— Я знаю, что наши с ним отношения невозможны. Но… просто дай мне еще немного пожить, не думая об этом.
— Он так сильно тебе нравится?
— Тебя это удивляет? — тихо уточняю я.
— Не совсем. Но я определенно открыл тебя с новой стороны.
— Что еще за сторона?
— Непредсказуемая. Эта спонтанная поездка, твоя одержимость платьем, случай в море, теперь этот роман с Владом… Хотя, если задуматься, то за тобой и раньше такое водилось. Взять даже то происшествие в университете, когда ты схватила огнетушитель и собиралась в одиночку тушить пожар в кабинете химии. Некоторые твои поступки выглядят необдуманными, а что еще хуже — опасными. Ты сама-то замечала, как подвергаешь себя риску?
— Влад сказал, что мне нужно обратиться к врачу, — выдавливаю я из себя, теребя бахрому на топе. — Он думает, что у меня депрессия или типа того.
— Все настолько серьезно? — часто моргает Федя. — Может, он ошибается?
— Ты же сам только что назвал мое поведение странным и пугающим.
— Да, но я не это имел в виду.
— Я разберусь с этим, не переживай, — обещаю я бесцветным голосом. — Так, ты не против, если я проведу сегодняшний день с Владом?
— Нет. Веселись. — Поднявшись с места, он задерживает на мне встревоженный взгляд, а потом скрывается в номере.
Шумно выдохнув, я поджимаю под себя ноги и, смотря на взошедшее солнце, пытаюсь вспомнить, когда это началось. Дело в произошедшем на работе или у меня всегда была склонность к излишней меланхолии? Не так уж это и просто — оценить состояние собственной ментальной системы. Мне всегда казалось, что я с большим приветом, но склонность к печали появилась сравнительно недавно. Значит, все-таки дело в том случае с Кирычем и накрывшем меня бессилии.
— Ты чего тут сидишь? — спрашивает выглянувший из номера Федя. — Скоро уже на завтрак идти.
— Да так. Задумалась.
— Не бери в голову. Может, мы с твоим серфингистом чересчур за тебя волнуемся.
— Помнишь, как ты нашел меня в слезах на вокзале? — Дождавшись его кивка, поясняю: — Тогда мне было даже хуже, чем недавно в море.
— Но почему? Я все еще не понимаю, что тогда случилось. Было очевидно, что ты передумаешь ехать к родителям, но я не ожидал застать тебя в таком состоянии. Ты была такая подавленная. Словно убитая горем, хотя ничего не случилось.
— Так и есть. Я знала, что все в порядке, но не могла заставить себя это почувствовать. Поэтому я не думаю, что вы с Владом преувеличиваете. Думаю, со мной и правда что-то не так. Но я схожу к врачу и разберусь с этим. Не переживай.
— О чем ему не стоит переживать? — уточняет приблизившийся к нам Влад.
— О том, о чем и тебе переживать не нужно, — отвечаю я, поднимаясь с кресла. — У тебя с волос капает вода. Ты прямиком из душа прибежал?
— Хотел предупредить, чтобы ты не завтракала и собралась как можно скорее. Нам уже пора выезжать.
— Куда ты ее везешь? — Нахмурившись, Федя как будто машинально делает шаг вперед и берет меня за руку. Похоже, у него выработалась привычка оберегать меня даже когда все в порядке, и мне ничего не угрожает.
— На свидание, — моментально отзывается Влад, смотря при этом исключительно на меня. — Ты же поедешь?
— Поеду, но не на весь день, — говорю я без намека на улыбку. Мы с Федей приехали сюда вместе, и я не могу кинуть его в наш последний вечер отпуска.
— Значит, верну тебя к ужину, — хоть и неохотно соглашается мой «серфингист». — Жду тебя на первом этаже через двадцать минут. Успеешь?
— Без проблем.
— Надо же, свидание — бормочет Федя, смотря в спину уходящего Влада. — Мало ему что ли прошлой ночи.
— Эй, — недовольно окликаю его я. — Тебя вообще-то слышно.
— Не обращай внимания. Я не против этого парня, но временами он меня раздражает.
— Я бы еще поболтала, но надо собираться. — Неловко улыбнувшись, я приобнимаю Федю за плечи. — Вернусь вечером и мы объедимся креветками, договорились?
— Говори за себя, — смеется он, ласково гладя меня по голове. — Хорошо вам провести время.
— Спасибо, но я знаю, что ты это не от всего сердца желаешь.
— Хватит ехидничать. Я сейчас был вполне искренен.
— Поверю тебе на слово.
— Вот и молодец. Топай одеваться.
В этот момент я чувствую себя неправильно. Так, будто нарушила естественный порядок вещей. А может, дело не только в мне. Но и в Феде, который так и не сделал первый шаг и все еще любит Дину. Или во Владе, который сделал сразу несколько шагов, и теперь мы вынуждены разбираться, как жить с возникшими чувствами.
Мне становится не по себе, и на первый этаж я спускаюсь без настроения.
— Твой друг тебе что-то сказал? — спрашивает Влад, разглядывая мое наверняка побледневшее лицо. — Что-то обидное?
— Федя тут ни при чем, — отвечаю я, направляюсь к выходу из гостиницы. — Просто я слишком много думаю.
— О чем? — следует он за мной.
— Да обо всем и сразу, — растерянно пожимаю я плечами.
— Вот увидишь, я заставлю тебя улыбаться.
— Хорошо, но и в грусти нет ничего плохого.
— Этот день точно не для грусти.
— Несмотря на то, что он последний?
— Уверен, что у нас будут еще. Много-много новых дней. — Открыв дверь припаркованного на заднем дворе гостиницы автомобиля, он наклоняется и оставляет поцелуй на моих губах.
— Куда мы едем? — интересуюсь я, когда мы выезжаем на трассу.
— Любишь сюрпризы?
— Ненавижу.
— Ух-х. Прям так? — смеется Влад. — И как сильно ты их ненавидишь?
— До дрожи. До тошноты. До потери сознания, — перечисляю я.
— Звучит серьезно. Но я все равно ничего тебе не скажу.
— И почему я не удивлена? — Улыбнувшись, я опускаю стекло, и салон наполняется утренним морским воздухом.
— Тебе достаточно знать, что это свидание.
— Как скажешь. Я не сопротивляюсь, если ты не заметил. Передаю всю власть в твои накаченные руки.
— Накаченные? Думал, ты назовешь их надежными или типа того.
— Надежные ли они — мне только предстоит узнать. А вот то, что они накаченные — достоверный и всем известный факт.
— Только не говори, что это было первое, на что ты обратила внимание.
— Ну… я совру, если скажу, что это не так.
— Какой кошмар, — хохочет Влад. — Ее покорили мои руки. Руки!
— Руки ничем не хуже глаз или губ, — парирую я. — Люди почему-то недооценивают важность рук. И очень зря. Это же буквально олицетворение союза двух людей.
— Союза двух людей? — переспрашивает он.
— Конечно. Ведь мы ищем того, с кем пройдем эту жизнь, держась за руки.
— Очередная глубокая мысль? Я еще от той про воскресенье не отошел.
— Ты про то, что оно ощущается, как последние минуты жизни?
— Ага. Это прозвучало довольно мрачно.
— Испугался? — повернувшись, я смотрю на его задумчивый профиль и пытаюсь представить, каково ему — познакомиться с человеком, которого посещают подобные мысли.
— Немного, — отвечает он. — В тот момент ты напомнила мне сестру.
— Вот как? — поникнув, я опускаю взгляд. — Знаешь, большую часть жизни я подстраиваюсь под людей, которые меня окружают. Распознаю чужие интересы, выясняю их потребности и просто соответствую образу, который они рисуют в своей голове.
— Ты это серьезно?
— Абсолютно. Так у меня и появлялись друзья, — рассказываю я, несмотря на опасения, что он прямо сейчас развернет машину и отвезет меня обратно в гостиницу. — Я была той, кого они хотели видеть рядом с собой. Веселой, беззаботной и в то же время трудолюбивой и никогда не унывающей подругой. Девушкой, которая всегда выслушает и даст совет, но никогда не станет жаловаться на собственные проблемы. Когда я все же не выдержала и начала говорить, что думаю, и делиться тем, что накопилось у меня на душе, они тут же от меня отвернулись. Но я их не виню. Мне самой не следовало притворяться и носить эти многочисленные маски. Тогда бы они с самого начала знали, что я за человек. И пусть в этом случае с большинством из них мы бы так и не подружились, зато рядом со мной оказались бы люди, которые принимают и любят меня настоящую. Как Федя.