Моя грудь вздымается, и я смотрю в эти великолепные зеленые глаза, когда его полные губы касаются моих, и он проводит по ним своим языком. Я углубляю поцелуй, наслаждаясь его обладанием мной. Он отстраняется прежде, чем мне было бы достаточно, оставляя меня бездыханной. Я мгновенно жажду его губы снова на моих, но ничего не говорю. Я возьму то, что он хочет мне дать.
— Ты помнишь мое имя? — спрашивает он после того, как поднимает меня с пола и удерживает от падения.
— Айзек, — отвечаю я сразу же, почти задыхаясь.
Мое сердце замирает из-за вспышки разочарования в его глазах. Черт! Он хотел, чтобы я сказала Хозяин. Ну, не глупая ли я? Я уже разочаровала его. Беспокойство растекается по моей груди, во мне поднимаются сомнения. Может быть, я никогда не была хорошей рабыней, и в конечном итоге это окажется большим разочарованием, оставив меня с разбитым сердцем.
Айзек кладет свою руку на мою спину и удерживает мой подбородок, привлекая тем самым мое внимание к своему лицу в маске.
— О чем ты думаешь? — его тон суров, и я чувствую его раздражение.
Я все испортила.
— Я плохая рабыня для вас, — говорю я тихо, мой голос почти ломается, а тело дрожит. Я боюсь отказа.
Я чувствую жар и уязвимость. Волнения нет, а страх очень даже присутствует.
Айзек сжимает мой подбородок, и слова слетают с его губ властно, но мягко.
— Ты идеальна для меня. И я не позволю тебе думать иначе. Ты понимаешь?
— Да, — послушно отвечаю я, и у меня почти срывается с губ слово. Хозяин.
Я так сильно его хочу, но не могу заставить себя произнести это слово. Так долго это право принадлежало кому-то другому. Тому, кто не заслуживал этого.
Он изучает меня пару мгновений, его зеленые глаза исследуют мое лицо, прежде чем он кивает и ведет меня по коридору в зал.
Мне следует удержать свою челюсть от падения, когда мы входим в большой зал.
Атмосфера в клубе сегодня так сильно отличатся от той, что была вчера.
Сегодня вечером плотные шторы на сцене открыты, с потолка свисают позолоченные клетки с полуголыми танцующими женщинами. В каждой клетке находится женщина, одетая в красивые наряды, как и накануне, некоторые из них даже связанные, крутящиеся, извивающиеся и танцующие на нескольких метрах пространства пола клеток.
Некоторые женщины даже мастурбирую, их крики и стоны накладываются на мягкие удары ритмично играющей музыки, в то время как властные мужчины наблюдают за ними из-за столов снизу. Мои глаза расширились, и мое сердце бьется быстрее от осознания, но у меня не получается восхищаться невероятной сценой, разыгрывающейся передо мной, так как Айзек продолжает движение через зал и по коридору мимо игровой комнаты.
Мое сердце начинает бешено мчаться, пока я следую за ним. Он ведет меня в темницу? Чувство паники овладевает мной, и я чуть отстраняюсь. Я останавливаюсь на мгновение, практически задыхаясь, но несусь вперед, как только Айзек приподнимает бровь на меня. Я буду ему подчиняться.
Положа руку на горло, я пытаюсь успокоить свой бешеный пульс и хаотичные эмоции. Не знаю, смогу ли я справиться сейчас с темницей, но готова принять любое наказание, которое Айзек сочтет необходимым. Если он возьмет меня там, то это во имя благих намерений. Я должна верить в это. Доверие и подчинение являются ключом для этих отношений. Я должна повиноваться, даже когда не хочу, довериться, даже если у меня имеются сомнения.
Мы доходим до другого длинного коридора, который тускло освещен с оттенками темно-красного. Я с трудом могу видеть и придвигаюсь ближе к Айзеку, пока он ведет меня по темному коридору. В начале и в конце коридора стоят мужчины в костюмах, которые выглядят, как представители чертовой секретной службы, охраняющие двери, которые мы проходим.
Я чувствую на себе их взгляды, когда мы проходим мимо, и дрожь проходит по моему позвоночнику, но я смотрю вперед прямо перед собой. Мы достигаем больших двойных дверей, рядом с которыми в конце коридора стоит один охранник. Он кивает Айзеку, и мои щеки горят, когда он обращает свой взгляд на меня. Я не опускаю голову, так как мне нечего стыдиться. Я понимаю, это могло бы рассердить Айзека. Я знаю, он хочет, чтобы я гордилась тем, что он взял меня в качестве рабыни.
Айзек осторожно толкает двойные двери, и они легко распахиваются, открывая взору комнату внутри. У меня перехватывает дыхание, когда я вступаю в чистую роскошь. Шикарная комната залита потрясающими нейтральными оттенками серого и сиреневого. Даже потолок роскошен и задрапирован панелями из темно-серой шелковой ткани и украшен великолепной хрустальной люстрой с пузырями. По середине комнаты на плюшевом лохматом сером ковре стоит широченная кровать размером с Калифорнию с бархатными серыми подушками и соответствующим шелковым ворсовым одеялом. Изголовье кровати также покрыто серым бархатом и поднимается вплоть до потолка, так, что у меня захватывает дух.
Это абсолютно сногсшибательно. Я никогда не видела ничего похожего на эту кровать. Или эту комнату. Две стеклянные тумбочки находятся по обе стороны от кровати, а вращающееся кресло находится слева. На стенах размещена абстрактная живопись и имеется стеклянная дверь, которая ведет куда-то в темноту. Но самое захватывающее здесь — это великолепный стеклянный шкаф, наполненный хлыстами, цепями и другими инструментами и игрушками, предназначенными как для наказания, так и для поощрения. Моя кожа разгорается от желания.
Айзек закрывает за нами двойные двери, и комната погружается в тишину. Слабый ритм музыки мгновенно исчезает. Мою кожу покалывает, пока я жду его команды, сердце как бешеное колотится в груди. Но он молчит. Вместо этого, он хватает меня за руку и ведет к кровати, призывая меня сесть. Мое сердце бьется быстрее и быстрее с каждой секундой. Где-то в смешении трепета и моего желания затаился страх. Но я здесь в безопасности. Я доверяю Госпоже Линн. В этом клубе мне нечего опасаться.
Бархатная кровать издает небольшой скрип, когда я своим весом опускаюсь на нее, и я почти издаю стон, когда мягкая ласка соблазнительного материала касается моего зада. Я втягиваю воздух в легкие, пока Айзек продолжает стоять, а мои глаза смотрят на его большую выпуклость в брюках. Мой рот наполняется слюной, когда я вспоминаю, как его массивный член входил в мое горло, и мое влагалище нагревается от необходимости, мои соски становятся твердыми, как чертов камень. Айзек смотрит мне в глаза, забавляясь.
Он должен понимать, как я голодна, как сильно хочу его. Надеюсь, он знает, что за этим кроется нечто большее. Я желаю угодить ему. Плохо. Я жду, чтобы он дал мне команду, разочарование растекается по меня, когда он подходит к краю кровати и наклоняется. Он возвращается с красивым мешком с атласными ручками в руках и ставит его рядом со мной. Я подавляю желание заглянуть в него. Помня, что он хочет, чтобы я смотрела только на него, и всегда уделяла бы полное внимание только ему. Мне нужно сначала получить разрешение. Всегда.
— Можно? — спрашиваю я, глядя на него вопросительно.
Он внимательно смотрит на меня своими красивыми зелеными глазами.
— Да.
— Я скучала по вашему прикосновению, — ляпаю я.
Не знаю, почему эти слова сорвались у меня с губ, и я тут же ненавижу этот момент. Это те же самые слова, что мне говорил Мастер Си. Мысль об этом заставляет мою кровь застыть, и мне приходится приложить усилие, чтобы не показать отвращение к себе самой.
Сильная рука Айзека охватывает заднюю часть моей шеи и затылок, наклоняется, прижимаясь своими губами к моим. Я растворяюсь в нем, потрясенная напором его властных губ. Этот страстный поцелуй заставляет меня забыть боль, вызванную воспоминаниями о прошлом. В тот момент, когда я думаю, что поцелуй приведет к чему-то большем, Айзек отрывается, упираясь свои лбом в мой.
Я глотаю разочарование, которое следует от понимания того, что должна принять то, что он дает, даже если это не совсем то, что хочу я.
— Ты думаешь обо мне и только мне, когда я с тобой, — говорит Айзек твердо. — Меня не волнует, что у тебя на уме. Только я имею значение. Только угождение мне имеет значение. К черту всех остальных. Я ясно выразился?
Мое сердце чуть не выпрыгивает из груди. Он прав. Он единственное, что имеет значение. Мне лучше знать. Но я боюсь, что продолжу его разочаровывать.
— Да, Хозяин, — произношу я.
Шок проходит через меня, как только я произношу эти слова. Я не планировала употреблять их, и не знаю, готова ли я к этому. Но теперь уже поздно.
Без предупреждения Айзек проталкивает свои руки между моих ног и грубо задирает платье, толкая меня спиной на кровать. Я падаю на бархатные подушки, голова находится на опасно близком расстоянии от изголовья, в это же время Айзек раскрывает мою блестящие от влаги половые губы и безжалостно засовывает свои пальцы внутрь меня, заставляя меня ахнуть.
— Скажи это еще раз, — требует Айзек хриплым голосом, наполненным властностью и желанием.
Я выгибаю спину, мои стенки сжимаются вокруг его пальцев, хлюпающие звуки заполняют мои уши, когда он двигает пальцами во мне, как сумасшедший, заставляя сжать мои бедра с его пальцами, находящимися внутри меня, от возбуждения. Мое тело воспламеняется от страсти и удовольствия. Мои конечности напрягаются от надвигающегося оргазма.
— Хозяин, — кричу я, мой голос наполнен ноющим желанием. Я уже близка к кульминации, мой низ горит, как в чертовой печи, живот скручивается в тугой узел.
Айзек явно доволен моим послушанием, и набирает темп своих наказывающих пальцев, целуя мой подбородок. Его сильное тело, лежащее на мне, заставляет меня быть живой и взять то, что он дает мне. Я краснею, думая, что охранник снаружи должно быть слышит звуки моего удовольствия, но мне плевать.
— Хорошая девочка, кончи свободно.
Его грубый голос посылает дрожь желания по всему моему телу.
— Кончи для своего Хозяина.
Айзек опускает голову и прикусывает мои затвердевшие соски с жалящей силой, пока продолжает атаковать мое влагалище. Это больше, чем я могу вынести. Это отправляет меня