Подношу руку к шее, пока вспоминаю, как Айзек довел меня до такого состояния, что я потеряла контроль над своим сознанием. После того, как он в течение часа играл с моим телом, делая то, что считал нужным, я была в сознании и понимала, что не могла реагировать, как обычно. Это было почти как в трансе, мое тело пело от удовольствия настолько сильного, что я была буквально парализована. Он приказал мне не кончать больше, но я ничего не могла с собой поделать. Хуже того, я не могла отвечать ему. Я лежала безвольно на скамейки для порки, не чувствуя ничего, кроме как покалывание от интенсивного удовольствия, накрывающего меня.
Айзек закричал на меня, и плетка коснулась моей кожи, но вместо резкого всплеска боли, которую я чувствовала всего пару мгновений назад, я ощутила прилив сильного жара, распространившегося огнем по каждой клеточке моего тела. Мои соски затвердели, и я громко застонала, пытаясь пошевелиться, в то время как небольшая перегрузка моего разума заставила мою киску содрогнуться, и теплая жидкость потекла из моего горячего ядра вниз по внутренней стороне моего бедра.
— Котенок, — я помню, как он задавал мне вопрос голосом полным угрозы. – Ты намеренно ослушалась меня?
Он зарычал, когда сжал волосы у основания моей шеи и поднял мою голову вверх.
— Нет, — выдохнула я это слово, или, по крайней мере, думая, что произнесла его или попыталась сказать. — Хозяин, — я едва шептала, умоляя его о милости и понимании.
Если бы только я смогла испытать страх, в котором я нуждалась в этот момент. Но все, что я могла чувствовать, было нарастающее удовольствие и желание испытать на себе больше его прикосновений. Он прошелся зубами по моей коже, прежде чем припасть своими губами к моим, а затем пристроил свой массивный член к моему входу и резко вошел в меня с такой силой, что я закричала. Я кончала снова и снова, пока он врывался в меня, трахая так, словно владел мной. И в этот момент он действительно владел мной. И каждое мгновение с тех самых пор. Он подарил мне так много, а я все еще не дала ему одну вещь, которую он просил.
— Котенок.
Я задыхаюсь, когда смотрю вверх и вижу стоящего передо мной Айзека, одетого в черный вечерний костюм и выглядящий в нем чертовски сексуально. Он глядит на меня своими великолепными зелеными глазами с такой интенсивностью, которая заставляет меня задрожать. Я была настолько погружена в свои мысли, что даже не заметила, как он вошел.
— Хозяин, — говорю я с благоговением.
— Ты прекрасно выглядишь, — делает он мне комплимент своим низким голосом, шаря при этом своими наполненными желание глазами по моему телу.
Румянец обжигает мои щеки, и я тихо отвечаю:
— Спасибо, Хозяин.
Я хочу быть идеальной для него, желаю удовлетворить каждую его потребность.
Так почему же тогда я не ношу его ошейник? Почему бы мне не позволить ему иметь себя, когда он жаждет? — спрашивает голос в моей голове.
Моему внутреннему голосу стоит заткнуться.
Он подходит ко мне, и при каждом его шаге мое дыхание становится все быстрее и быстрее. Его пальцы проходятся вдоль моего плеча к краю шелкового халата. Он наклоняется, оставляя поцелуй на моей шее, а затем сладкий, целомудренный поцелуй на моих губах. Мне приходится сдерживать себя, чтобы не наклониться к нему. Я хочу большего. Намного большего.
— Ты будешь демонстрировать себя на сцене, — говорит Айзек, поймав мой взгляд и удерживая его, отчего мою кожу начинает покалывать.
Это констатация факта.
— Да, Хозяин, — говорю я покорно.
От его близости, я не чувствую ничего, кроме желания. Ошеломительного желания угодить ему и быть за это вознагражденной.
— Ты знаешь, что для тебя безопасно проделать все это, и что я никогда не попрошу моего котенка сделать что-то, что причинит тебе вред.
— Да, Хозяин, — соглашаюсь я.
Это необходимо для демонстрации. И я не возражаю. Я горжусь тем, что учитель будет использовать меня перед ними.
Айзек проводит длинным пальцем вдоль моего подбородка, останавливаясь, чтобы приподнять его.
— Ты будешь идеальной сегодня, — говорит он и его голос переполнен пылом, возбуждение нарастает во мне от его глубокой интонации, моя киска болезненно сжимается от необходимости.
— Многие из членов клуба не имеют ни малейшего понятия, как выполнять эту сцену. Мы окажем им услугу, обучая их, как делать это безопасно.
Я киваю головой, мое сердце грохочет в груди, а моя киска мучается от нужды.
Айзек, похоже, хочет сказать что-то еще, когда убирает мои волосы за плечи и целует меня в шею, но потом вздыхает.
— Я скучал по тебе сегодня, — признается он.
Мое сердце радостно бьется от его признания. Я тоже скучала по нему. Я хочу сказать ему, что мне жаль, в то время как глубокая боль оседает в моей груди. Это моя вина. Я сломана и не могу дать ему то, что он заслуживает. Из-за моего прошлого. Из-за Хозяина, который был у меня до него.
Айзек поднимает пальцами мой подбородок и притягивает мои губы к своим, словно прочитав мои мысли.
— Ты думаешь только обо мне, когда находишься со мной, — шепчет он напротив моих губ.
— Да, Хозяин.
Он поглаживает меня по голове, успокаивая.
— Пойдем, котенок.
Прикрепив тонкую цепочку, похожую на поводок, он ведет меня из комнаты на сцену.
Глава 13
Айзек
— Все это сейчас заведет Далию, — говорит Люциан с ухмылкой.
Он возбужден с тех пор, как попал сюда. Я никогда не видел его таким счастливым.
— Это не так просто, как выглядит, — предупреждаю я его.
Прошлой ночью он наслаждался шоу. Каждый наслаждался. Сабспейс является особенно притягательным психическим побочным эффектом БДСМ. Катя являлась прекрасным примером этого прошлым вечером. В конце шоу мне нужно было только слегка подуть на ее клитор, чтобы заставить кончить. Сегодня у нее будут болезненные ощущения. Я инстинктивно смотрю в сторону фойе, пока подношу бокал холодного пива к губам.
— Ни хрена! У нее нет такой терпимости к боли, как у твоего котенка.
Мое тело напрягается, когда он называет Катю ласкательным именем, которое я использую для нее. Странно, что я не возражаю против того, чтобы активные, властные мужчины в битком забитой комнате наблюдали за тем, как мой сладкий котенок кончает по команде и теряется в удовольствии, становясь невменяемой. Но упоминание ее ласкательного имени в устах другого мужчины подводит меня к краю. Это касается моего лучшего друга не в меньшей степени.
Он поднимает руки в жесте защиты.
— Твой котенок, — он подчеркивает слово «твой», и, можно сказать, что волосы на моем загривке опускаются.
— Ты в последнее время ходишь по краю, — говорит он тихо, и, понизив голос, спрашивает. — Это из-за, — он откашливается, — нападения?
Моя кровь леденеет, и я качаю головой. Мне ненавистно даже упоминание чего-то подобного, как только это сделано.
— Как я и говорил, все прошло легко.
Он кивает головой, на его лице появляется мрачный взгляд, когда он делает глоток виски.
— Ты даже не представляешь, как много хорошего сделал для нее.
Я наблюдал за дядей Далии для Люциана. Справедливость восторжествовала, когда этот ублюдок был убит. Человек, обижающий маленьких девочек, не заслуживает того, чтобы жить.
— Я счастлив, что она успокоилась.
Я действительно рад. Жизнь и смерть — две вещи, к которым я отношусь серьезно. Этого придурка было легко найти. С судимостью и знанием его текущего местонахождения, так как он находился в базах данных из-за прошлого осуждения, он стал легкой мишенью.
Я смотрю на свои руки, пока думаю о мужчинах, которых я убил. Я могу пересчитать их всех на обеих руках. И каждый заслужил смерть. Но мне ненавистно это. Я ненавижу сам себя.
Из-за всей этой крови на руках я не смогу удержать такую женщину, как Катя. Она не заслуживает убийцу. Но я могу дать ей справедливость. Я могу исцелить ее, прежде чем буду должен освободить ее.
Тех двоих мужчин, которых я ищу в Колумбии для моего котенка,… их трудно найти. Все указывает на то, что они мертвы. Но я не поверю, пока сам не увижу доказательства. У меня имеются друзья во многих местах. Высокопоставленные и не очень. И если они все еще дышат, то я найду их. Я не остановлюсь, пока не сделаю это.
Даже если она никогда не подчинится мне, я позабочусь, чтобы они заплатили за то, что сделали с ней.
— Мне жаль, что я заговорил об этом, — я слышу раскаяние в голосе Люциана. — Я вижу, тебя что-то беспокоит.
Я тяжело вздыхаю.
— Ты бы чувствовал то же самое, если бы Далия отказалась от тебя.
Я устал от этого. Катю абсолютно устраивает жить таким образом, но мне нужно больше.
Прошли недели, и каждый вечер Катя приходит и ждет меня в моей цепочке на шее. Когда я не встречаю ее у входа, чтобы поприветствовать, то она отказывает всем, кто уделяет ей внимание. Катя почтительна с ними, но отвечает, что ждет своего Хозяина.
От меня потребовалось всего лишь несколько раз прийти с ней и привести ее в офис, чтобы все поняли, что она моя. Она сидит у моих ног, пока я работаю, а потом я забираю ее в частные комнаты.
Игровые комнаты развлекают публику, где я хотел бы пометить ее, но я чувствую пустоту.
Она не хочет носить мой ошейник.
Не позволяет мне забрать ее домой.
До сих пор у нее ночные кошмары.
Она рассказывает мне о них постфактум, и меня убивает, что я не нахожусь с ней в этот момент там.
Она отказывает мне в роли Хозяина … в этом. Я даже не знаю, как все это назвать. Это похоже на детские игры. Да она покорна, и мне нравится ее общество. Но это не то, чего я хотел. Это только вкус того, что ей действительно нужно. И лишь часть того, чего я хочу от нее.
Но она не дает мне большего.
Не знаю, сколько еще, я смогу выдержать.
Прошлым вечером я наказал ее за отрицание меня. Я окончательно потерял рассудок. У меня имеются потребности, и она должна ознакомиться с ними. Она моя Рабыня, черт побери!