— Я могу написать отказ от денег.
— Каких денег? — благодушное выражение лица моментально слетает, Артем настораживается и присматривается ко мне. — Откуда ты знаешь про деньги?
— Неважно.
— Неважно? — он звереет и вновь оказывается возле меня, впечатывая в стену соседнего дома. Я не успеваю испугаться, как его рука оказывается на моей шее и пальцы стискивают горло. Впиваюсь ногтями в его запястье, но он даже бровью не ведет.
— Кто тебе об этом сказал? — встряхивает и прикладывает головой об стену. Боль вспышкой ослепляет меня на мгновение, часто моргаю.
Мне не хватает воздуха, а пальцы мужа все сильнее и сильнее сжимают горло. Перед глазами уже появляются черные точки, и гул города становится каким-то отдаленным.
Меня спасает звонок на телефон Артема. Он его не сразу слышит. Звонивший оказывается настырным. Ругнувшись сквозь зубы, Градовский разжимает пальцы, и я, как подкошенная, оседаю на землю, жадно вдыхая воздух, боясь, что сейчас умру от избытка кислорода в легких.
у него получается коротким и неинформативным для посторонних ушей. Муж стоит рядом, спрятав руки в карманы пальто, смотрит холодным взглядом на меня в ногах и молчит.
— Если что, звони моим юристам, они ответят на все твои вопросы. И про деньги не вякай направо и налево, думаю, ты понимаешь, что в твоих интересах держать свой рот на замке, иначе можешь навсегда лишиться способности разговаривать, — приседает на корточки, смотрит в глаза. — Ясно сказал?
— Да… — шевелю губами, не в силах выдавить из себя и звука.
Артем секунду смотрит в мои глаза, резко хватает меня за волосы и припадает к губам. Сразу просовывает свой горячий язык мне в рот, всасывает губы, кусает, лижет их. Нет никакой последовательности, сплошной хаос в движениях. Он насилует мой рот, не обращая внимания на мои упирающиеся ладони в его грудь, на мычание, на сопротивление.
страшно. Страшно, когда тебя ни во что не ставят, ты на уровне рабыни, которой можно пользоваться на свое усмотрение. Я порадовалась, что мы на улице, что трахнуть Артем меня не сможет, хоть его и раздирало от животного желания.
— Сучка, — шипит мне в губы Артем, прикусывает до крови, облизывает прикус. Как схватил, так и резко отпускает, поднимается на ноги и, не оглядываясь, оставляет меня возле служебного входа в ресторан, уходит.
Ненавижу! Ненавижу, что он сильнее, что может меня растоптать в любую минуту. Ненавижу, что позволяет испытывать свою значимость, свою самостоятельность, когда на самом деле это иллюзия. Он просто позволяет мне поступать так, как я считаю нужным. Если Артему вдруг все надоест, он без усилий меня вернет к себе. Или закопает, сверху положив добротный слой асфальта.
15
Усталость накатывает на меня сразу же, как только я осознаю, что моя смена завершилась. Сильно болят скулы от постоянной о улыбки, ноги гудят от двенадцатичасовой смены на каблуках. На этой работе радовали чаевые. За неделю я насобирала приличную заначку, особенно в удачные дни — пятница и выходные.
— Устала? — Таня присаживается на барный стул, скидывает туфли на пол. Такую вольность мы могли себе позволить после того, как закрывались парадные двери.
— Ужасно.
— Ну ты еще без выходных пахала и с непривычки.
— Радует, что теперь у меня будет два выходных. Высплюсь.
— А ребенка когда тебе привезут?
— Мама обещала завтра вечером, — вру, опуская глаза на поднос.
Лизку я вижу только на фотографиях, которые сохранены у меня в телефоне с последней встречи. Артем не звонит, мои звонки автоматически отклоняются, после встречи возле ресторана с ним не было никакой связи. Один раз позвонил Драгунов, сообщил, что все вопросы, касающиеся суда по бракоразводному процессу, решаются с ним, о ребенке ни слова. Назаров, получив деньги за оплату своих услуг, откровенно мне сказал, что перспектив у меня никаких. Он, как и Руслан, заявил, что судья проплачен и нет смысла рвать жилы.
Конечно, ему нет смысла, а мне есть. Я боролась с Артемом за свою дочь, которая ему не нужна, только из-за чертового завещания Федора Львовича Лизка находилась в одной из резиденций Градовских.
Встреча с Артемом расставила в моей голове все по своим местам, слова моего адвоката это закрепили. Я маленькая мошка, которой одной воевать против Градовского нет смысла. Мне нужен человек, знающий слабые места моего бывшего мужа и методы ведения борьбы против него. В голову приходило только одно имя: Руслан.
— О, хорошо, когда родаки забирают детей, — у Тани тоже есть маленький сын, она растит его одна, но родители очень сильно помогают. — Мой тоже завтра объявится дома.
— Я уже соскучилась, — я безумно соскучилась по своей кнопке. Благодаря работе, мои мысли не всегда заняты Лизкой, я не зацикливаюсь на том, что она делает, как ей там без меня, как к ней относятся и кто за ней присматривает. Утешает мысль, что у нее все есть, голодной не сидит и вряд ли попадает в обиду. Единственное, что печалило, скорее всего она всегда с няней.
— Да, день отдыха, а потом уже чего-то не хватает, и крики «мам» не так раздражают. Ладно, давай переоденемся и по домам.
Киваю, вымученно улыбаюсь Тане. Полчаса суеты, и вот мы сменили форму на свою одежду и молчаливо погрузились в такси, которое всех развозило по домам. Меня высаживали самой первой.
Озираясь по сторонам, прислушиваясь к звукам за спиной, торопливо бегу домой. Я дико боюсь темных участков на улице и неосвещенных подъездов. Боюсь, что в этой темноте увижу перекошенное от злости лицо Артема.
Наша встреча вновь поселила во мне страх спать без света, я вздрагивала от каждого шороха за дверью, вновь вернулась к сигаретам. Курила только ночью, сидя на подоконнике в пледе с кружкой кофе и сигаретой. Спать ложилась, когда глаза сами по себе уже закрывались, и сознание ни на что не реагировало.
Дома переодеваюсь в домашнюю одежду, ставлю чайник на плиту, достаю кружку и кофе. Беру свой мобильный телефон, в очередной раз нахожу сообщение с контактом Руслана и смотрю на цифры.
Я его незаслуженно обидела или задела, не разобралась до конца. Вина была с моей стороны. Он ведь помогал, пусть совсем не так, как мне хотелось, но информацию о наследстве я получила от него. Как и советы по поводу ключей от машины и квартиры, которые все еще лежали у меня в сумке.
Моя вина была в том, что я позволила себе понадеяться на быстрый и благополучный финал в мою пользу, скинув со счетов вес фамилии Градовских. Глупо с моей стороны и оправдаться нечем.
Копирую контакт и вызываю. Прослушав третий гудок, соображаю, что уже почти четыре утра, человек явно спит. Торопливо отстраняю телефон от уха, как слышу хриплый голос, от которого мое сердце заходится в неправильном ритме:
— Алло.
— Ээээ… — он помнит меня? Узнал по голосу? Нужно представляться? — Это Женя Градовская.
— Наверное, что-то важное случилось, что ты мне звонишь… — напрягаю слух, понимаю, что Руслан смотрит на часы, — в четыре утра.
— Извини, — невнятно бормочу извинения, опуская глаза на свои коленки. — Я не хотела тебя разбудить… Я всего лишь хотела извиниться. Мы как-то не поняли друг друга… Точнее я была не права. Хотела извиниться… Извини. Не хотела обидеть, ты ведь помогал и ничего не требовал, а я так разозлилась… и несла полную чушь. Я, правда, не хотела тебя обидеть…
— Жень, много воды в твоей речи. По факту, — Руслан умудряется привести мои мысли в порядок на расстоянии, говорит спокойно, без раздражения. Просто поразительно.
— Извини. Я не права.
— Бывает. Тебя можно понять. Ты только из-за этого позвонила? — вздыхает в трубку, а я на секунду представила, как он сонный лежит в кровати, едва прикрытый простыней. Интересно, он спит голышом или надевает пижамные штаны?
Боже, о чем я только думаю! Какое мне дело, в чем спит Руслан и с кем. Правда, с кем? Один или рядом с ним его красивая кукла, умеющая заглатывать член целиком?
— Мне нужна твоя помощь.
— Помощь?
— Да. Возможно, твой метод: нет человека — нет проблем, — не самый худший вариант.
— Я сейчас в Москве, Жень, приеду через два дня. Давай позвоню, как будет время.
— Хорошо. Я буду ждать твоего звонка. Спокойной ночи.
— Точнее доброе утро, — хмыкает, не сбрасывает звонок, и я, как зачарованная, слушаю его дыхание, сама едва дышу.
Что-то есть в нашем молчании. И не хочется его нарушать, заполнять пустыми разговорами и смехом. Я всегда боялась молчания между людьми, с подругами никогда не делала паузу в разговорах, с Артемом каждую минуту что-то говорила и не важно, что он меня порой не особо и слушал. А тут… мне нравилось молчать. В этом молчании весь Руслан. Оно весомое, наполненное смыслом, оно скрывает то, что не хочется всем показывать. Его молчание намного красноречивее, чем самая искусная речь оратора.
— Все будет хорошо, Жень, — и у меня даже не возникает сомнений по этому поводу. Я верю каждому его слову.
— Я верю тебе.
— Вот и хорошо. Ложись спать, я обязательно тебе позвоню.
— Я буду ждать, — улыбаюсь, наверное, впервые за долгое время, просто подумав о ком-то еще, кроме дочери. На душе становится спокойно, нервозность последних дней меня отпускает. С улыбкой убираю телефон от уха, нажимаю отбой. С чувством легкой эйфории иду в комнату, ложусь на диван, и, закрыв глаза, засыпаю. Мне снится Руслан, крепко держащий меня за руку, идущий впереди меня. И за ним идти не страшно, за ним можно хоть на край света.
16
*** Руслан
Пробки. Тучи. Музыка из динамиков. Иногда оживает мой мобильник, но я не принимаю звонки. Во-первых, за рулем стараюсь не отвлекаться, а во-вторых, нет настроения болтать, все рабочие моменты давно решены.