— Я надеюсь, ты услышала мою главную мысль. Все будет хорошо, — приподнимаю уголок рта. Надеюсь, Дима услышал меня и сделает все возможное, чтобы малышка и мать обрели друг друга.
— Услышала. И спасибо за этот поздний ужин, за диалог.
— Тебе это нужно.
— А тебе выспаться, — смотрит украдкой. — Выглядишь уставшим.
— Да, поспать не помешало бы, — глаза сами опускаются на полураскрыты розовые губы. Женя их облизывает, меня клинит, когда вижу розовый язычок. Поспешно беру стакан с водой, отвожу взгляд в сторону. Боже, как же я хочу её, хочу погрузить свой член в её рот, смотреть на неё в ногах и медленно трахать. Епт…
Блять. Что-то слишком часто стал думать о сексе, всего лишь намёк, и я со стояком, как прыщавый подросток, который не успевает справляться со своими гормонами. Надо успокоиться и просто поужинать, потом отвезти девушку домой, а самому поехать в свою берлогу.
— У меня ничего интересного в жизни не случалось, — Женя смущенно улыбается. — Обычная семья. Я окончила школу, поступила в университет. Училась нормально, но без фанатизма. Потом встретила Артёма, влюбилась. Без оглядки, — задумывается, смотрит в окно. — Сейчас понимаю, что только благодаря этой влюблённости я прожила с Артёмом так долго при таких обстоятельствах.
Я молчу. Градовский, конечно, с нарушенной психикой, но в жизни, оказывается, толковый бизнесмен, папаша его с радостью переложил правление на его плечи, и судя по той информации, что была у меня, Артем руководит грамотно. Вот только с личной жизнью у него с самой юности нормально не ладилось. Любит жестокость, любит унижать женщин и пользоваться ими в самой извращенной форме.
Удивительно, что женился… Люди поговаривают, что у него чувства, оказывается, были к белокурой красавице, только внутренняя суть, грязь оказалась сильнее, чем понятие любовь, семья и любимая женщина. Его бы полечить у профессионала, возможно, тогда бы брак сохранился. Но…
Но я сейчас рад, что он оказался тираном, что Женя от него ушла. Нравится она мне. Именно сейчас, когда у нее появился штамп о разводе. До этого строго запрещал себе думать о ней. Я не скидывал со счетов вариант, что она простит мужа и вернётся. В нашей стране женщины прощают мужиков, поднявших на них руку. Молчат, считая, что регулярные побои — это нормально. Для меня — нет.
Бабушка воспитала с мыслью, что женщинам всегда требуется защита и опора. Можно быть властным, жестким, категоричным главой семьи, но никогда не поднимать руку на женщину, даже если вытрепала нервы.
Мой отец не идеальный родитель, но дочерей, двух жен, сестер и мать никогда не обижал ни словом, ни пощечиной, а чтобы кого-то избить, ему даже в голову такое бы не пришло. Мне мог дать подзатыльник или оплеуху, но я их получал не на пустом месте, не потому что ему просто хотелось показать свою силу.
Я не врал Жене, когда говорил, что мне не нужно утверждаться за счет унижения женщины. Я любил жесткий, эгоистичный секс, лишенный какой-либо нежности. Пошлепать по заднице милое дело, но при условии, что партнерша на это согласна. Со мной в постель только на добровольной основе. Полина в плане секса полностью меня устраивала и мне нравилось, что она не стеснялась и не боялась предлагать новое и экспериментировать. Женя другая. Ей нужны шелковые простыни, балдахин над кроватью, долгая прелюдия и неспешное совокупление.
Опять перед глазами возникает картинка обнаженной девушки, и то, что она сейчас сидит передо мной в толстовке, совершенно не играет роли. Я помню ее небольшие груди, чувственные соски. В пальцах возникает легкое покалывание от воспоминания, как я их ласкал.
Мне нужна неделя жесткого траха, чтобы терпеливо подкатывать к Жене, устраивать ей романтику новых отношений, не давить и не намекать на близость. Забыть о ее предложении, которое произнесла дважды: при первой встрече и у меня дома. Я хочу ее. Это единственный аргумент, почему сижу сейчас напротив Жени и вообще что-то рассказываю о себе.
— Поехали по домам, ты никакой. Если хочешь, могу сесть за руль, — не просто умница, красавица, но и заботливая, чуткая. Еще и готовить умеет, и не алчная, прям идеал, хоть хватай и тащи в ЗАГС, чтобы окольцевать такой бриллиант.
— Неплохая идея, немного отдохну, — подзываю официанта жестом, прошу рассчитать нас.
Женя заметно веселеет, на губах то и дело мелькает улыбка, когда мы вместе идем к выходу, постоянно на меня поглядывает как-то заинтересованно.
— Не боишься, если поцарапаю? — непривычно сидеть на пассажирском сидении, видеть за рулем своей машины девушку. Отодвигаю максимально кресло назад, вытягиваю ноги.
— Не боюсь, для этого есть кузовной цех.
— А Артем не давал мне садится за руль своей «бэхи», — осторожно трогается с места, я прикрываю глаза. Мудила этот Артем — совсем девку зашугал. Даже не понял, когда вырубился, казалось, только на секунду прикрыл глаза, как провалился в глубокий сон.
— Руслан, — меня трогают за плечо, подрываюсь и не сразу соображаю, где нахожусь. Тру ладонями лицо, постепенно вспоминая, как оказался справа, а не слева в машине, почему на меня сейчас смотрит Женя.
В машине тепло, смотрю на время: четыре утра.
— И давно мы так стоим?
— Чуть больше часа, — робко улыбается, хмурюсь, но, заметив, как девушка напряглась и сжалась, словно ожидает наезда, улыбаюсь. Смотрит с неверием, пугливо.
— Нужно было разбудить.
— Ты так сладко спал, жалко было будить.
— А ты не спала и уже замерзла похоже.
— Руслан… — мнется, прикусывает губу, терпеливо жду ее предложения. Надеюсь, не позовет меня к себе домой, потому что…. — Пошли ко мне. Выспишься, диван большой, поместимся.
Вот так просто? Всего лишь зовет выспаться? Спать рядом с ней? Серьезно? Мне хватает ума не засмеяться и не улыбнуться, чуть сдвигаю брови, якобы размышляю, а сам рассматриваю Женю и думаю, как бы удержать себя в руках и не испугать девушку своим напором. По-хорошему, нужно отказаться, но вместо этого киваю головой, выхожу первым из машины. Она выпрыгивает из джипа следом, нажимает кнопку для блокировки дверей, замирает возле меня. Идем рядом, молчим, даже не смотрим друг на друга. Мне кажется, что мы похожи на школьников, у которых намечается первый секс, в связи с отъездом родителей на дачу.
Знакомая дверь, минутная возня с замком и ключами, маленькая прихожая, где одному тесно, двоим тем более, снимаем верхнюю одежду. Я иду мыть руки, Женя, видимо, застилает диван. Когда появляюсь в комнате, она стоит возле окна и нервно теребит конец своей косы.
— Ложись к стенке, — краснея, предлагает девушка, сокращая между нами расстояние. Я отворачиваюсь, чтобы снять джемпер. Слышу слишком громкий вздох, берусь за пряжку ремня. У меня нет привычки спать в одежде, предпочитаю нежится в постели полностью обнаженным, но сегодня воздержусь от привычки. Стараюсь не смотреть в сторону Жени, потому что один взгляд в ее сторону, на ее взволнованно подымающуюся грудь, моя выдержка полетит к чертям.
Дебильное предложение, и я дебил, что согласился, нужно было ехать к себе домой, а не лежать сейчас на чужом диване. Женя выключила свет, лишив меня интересного зрелища, прислушиваюсь к возне в темноте.
Ложится, едва дышит, чувствую ее неровное дыхание у себя на груди. Диван большой? Наверное, большой для кого-то, для меня слишком узкий, потому что я кожей чувствую жар ее тела, улавливаю запах лаванды. Закрываю глаза, считаю барашков, на сто пятом сбиваюсь, а Женя заснула уже на тридцать пятом. Доверчиво прижимается ко мне, закинув свою ногу на меня.
Ну что ж, начнем сначала. Один, два, три, четыре, пять…
24
Так странно с кем-то делить один диван. Я думала, он огромный, но для двоих все же тесен. Или мне кажется, что тесен, так как Руслан по-хозяйски обнимает меня за талию, равномерно дышит мне в затылок, а его утренняя эрекция упирается аккуратно в мой зад.
Вчера он выглядел таким уставшим, мне стало его жалко. Поэтому я предложила сесть за руль его машины, потом пригласила к себе переночевать, чтобы он не тащился к себе домой, вдруг потеряет концентрацию внимания и попадет в аварию.
Он мне доверился, я понимала, что о своем детстве этот мужчина ни с кем не разговаривает. Он и мне открылся, только потому что хотел поддержать, показать на примере, что жизнь после развода и без ребенка есть.
Суд прошел в обычном режиме. Артем мне накануне не звонил, не предлагал мириться. Без слез, но с дырой в сердце я отдала ему дочь, чуток веря, что при разводе судья встанет на мою сторону. Естественно, когда все проплачено, все всем заранее известно, решение, с кем будет жить Лиза, было принято быстро и без долгих разбирательств.
Я держалась до последнего с холодным выражением лица. Я видела, с каким интересом за мной наблюдал Артем, как насмешливо изгибались его губы, а глаза жадно шарились по груди. Потом… Потом я пошла за ним. Выслушала его неприличное условие, при котором он согласен идти мне на встречу. Он хотел меня трахать тогда, когда ему вздумается, а еще лучше — вернуться к нему и перестать выделываться, как муха на стекле. Сказала, что подумаю. А дома позволила себе впасть в истерику, закрыться в этой квартире и спрятаться под пледом от этого несправедливого мира. На работу позвонила и сказала, что больше не выйду. Мне хотелось умереть, но мне не позволили.
Руслан проснулся. Это я понимаю по дрогнувшей руке на талии. Медленно поворачиваюсь и встречаюсь с темными глазами. Первый порыв прижаться губами к его губам. Не целовать, а просто прижаться, едва касаясь друг друга. Просто хочется ощутить его тепло на губах, под своими ладонями. Просто рядом с ним так хорошо и не хочется куда-то спешить.
Поддаюсь порыву, зажмурившись от своей смелости, скольжу пальцами по небритым щекам, очерчиваю его губы и только после этого касаюсь их своими губами. Они сухие, теплые. Все, никаких больше движений ни от меня, ни от него.