Прикусываю губу, морщусь, кутаюсь в одеяло, мне невообразимо холодно и страшно. Меня бьет крупная дрожь, обреченно жду, что он предпримет. Артём в такие моменты набрасывался на меня и насиловал, мой страх действовал на него как феромон, как притягальный запах сучки, у которой течка.
— Чего ты хочешь от меня, Женя? Кто я для тебя? Определи сначала мою роль в своей жизни, чтобы я понимал, какие на мне обязанности и права, — берет подушку со своей стороны и уходит, с силой захлопнув за собой дверь.
Ложусь, подгибаю ноги и смотрю в окно. Какое место он занимает? Сразу и не ответишь, но он единственный, кто рядом со мной, помогает мне по-своему. Он тот, кто научил меня вновь верить, вновь мечтать и надеяться. Да, я стала мечтать несмело, с опаской, но постоянно вижу перед собой счастливое лицо Лизки, улыбающегося Руслана, который ее подбрасывает высоко в небо, а я стою чуть в сторонке, покачивая на руках маленького сына с черными глазами и волосами.
Поспешно встаю с кровати, путаюсь в одеяле, тороплюсь, словно у меня совсем немного времени, словно я уже опоздала со своими признаниями. Бегу в гостиную, там никого не оказывается, даже на лоджию заглянула, вдруг Руслан курит. На кухне его тоже не оказывается, остается только одно место: кабинет. Перед дверью замираю, собираюсь с духом. Что если мои мечты не совпадают с его мечтами?
— Руслан, — захожу, не даю себе и секунды подумать над ответом. Руслан оборачивается. Окно на распашку, в комнате свежо и холодно, обхватываю себя руками. В зубах он держит зажженную сигарету, на столе стоит пепельница, рядом зажигалка. — Я хочу сына!
— Сына? — переспрашивает, словно ослышался. Конечно, я опять спешу, но никто меня не поймет, как мне хочется вновь ощутить тепло маленькой крохи, вдохнуть запах молочка и млеть от неземного восторга, смотря на маленький носик, трогая крохотную ручку.
— Только я тебе его не отдам, — задираю упрямо подбородок.
Темные брови взлетают вверх, в глазах удивление. Недолго думая, берусь за края футболки и тяну вверх, снимаю и кидаю на ближайший стул. Кожа от прохлады покрывается мурашками, соски моментально твердеют. Руслан одной затяжкой докуривает сигарету, выдыхает дым в окно и закрывает его. Преодолев между нами расстояние, замирает.
— А если будет дочка? — протягивает руку и очерчивает мои губы, палец замирает над нижней губой. Глаза вспыхивают злыми огоньками, гладит подбородок.
— Сын, — уверенно заявляю, встречаясь с черными глазами. Обнимает меня, притягивает к себе, целует здоровый край губы, подхватывает под попу. Я обнимаю руками его шею, ногами его талию. Несет меня к столу, усаживает на край, стягивает с меня штаны. Разводит ноги в разные стороны и смотрит мне в глаза, медленно гладит мои ягодицы.
— Ты мне доверяешь? — облизывает губы, глаза похотливо блестят. Киваю ему головой, растерянно слежу за его передвижениями. Он обходит стол, что-то достает из ящика, возвращается на место между моих ног.
— Купил недавно, — губы искривляются в ухмылке, открывает коробочку и достает… анальную пробку. Шумно сглатываю, рефлекторно пытаюсь сдвинуть ноги.
— Был опыт?
— Мне не понравилось, — запальчиво признаюсь, Руслан поджимает губы, возвращает пробку на место. — Ты любишь анальный секс? — смотрит на меня из-под ресниц, молчит. — Хорошо.
— Я не прошу.
— Но ты хочешь, — он прикусывает губу, и я понимаю, что действительно хочет. — И трахать будешь?
— Нет. Точнее не сегодня.
— Только пробка? — пытаюсь согласиться, а мозг паникует, напоминает мне, как было больно, как я плакала, но Артему было ровно до моих слез. Руслан нагибается и целует меня в щеку, нежно ласкает руками грудь. Оставляет на коже множество поцелуев, втягивает в рот один сосок, второй покручивает пальцами. Я забываюсь, напряжение отпускает, тело выгибается, требуя больше прикосновений, ласки.
Ложусь полностью на стол, шире раздвигаю ноги, глажу Руслана по волосам. Божечки, как же хорошо, как приятно чувствовать жар внизу живота, влажный язык, трахающий меня. Даже не сразу соображаю, почему мой мозг находится в состоянии растерянности и никак не может понять, откуда появился еще один источник приятных ощущений.
— Руслан… — приподнимаю голову, он смотрит на меня внимательно, размазывая прохладный гель. Не прерывая зрительного контакта, осторожно вводит пробку. Я ахаю. Это… Странно. Не больно. И мне даже нравится.
Мне нравится член без презерватива, с пробкой я чувствую его еще острее. Когда Руслан толкается глубоко, скребусь ногтями по поверхности стола. Его движения лишены медлительности, держит меня на грани, постоянно меняя угол проникновения.
— О Божечки… Боже… — я кончаю, кончаю так бурно, как никогда в жизни. Слезы стекают по лицу каждый раз, когда получаю оргазм, я реву.
Еще не отдышавшись, Руслан снимает меня со стола, поворачивает к себе спиной. Толчки становятся более резкими, чувствую его взгляд на заднице, поглаживания по ягодицам. Этот секс в очередной раз показывает мне, что Руслан не будет доставлять мне боль. Именно целенаправленно. Он думает в первую очередь обо мне, о моем комфорте. Он заботится обо мне, пытаясь своими ласками помочь мне преодолеть прошлый опыт, забыть его, наполнить себя новыми ощущениями и воспоминаниями.
Я ему благодарна. За терпение. За чуткость. За внимание. За нежность. За то, что он есть в моей жизни.
— Я люблю тебя… — простая истина любви. Он не услышит эти слова, я произношу их одними губами.
Я чувствую, как напрягается его тело, как движения становятся чаще, быстрее, жестче, чувствую, как замирает со вздохом и с бормотанием. Ложится на меня, утыкается лицом мне в плечо, целует мокрую от пота кожу. Не шевелимся. Сейчас, именно в эту минуту, мы едины, одно целое. И пусть все остальное важно, но не настолько, как эта минута.
33
*** Руслан
Таблица расплывается перед глазами. Нет, я ее видел, но мыслями точно не в работе, а надо задвинуть личное и разобраться с проблемами, которые, как снежный ком, все нарастают и нарастают. Но… губы тянутся в улыбке, пальцами постукиваю по столу.
— Вы, определенно, влюбились, Руслан Султанович, — подает голос из своего угла Дарья, моя помощница и на подмене еще бухгалтер. Я мог уволить всех и вся, но ее никогда. Потому что таких ценных сотрудников, которые служат верой и правдой, днем с огнем хрен найдешь.
— Почему? — иронично изгибаю бровь, бросаю на Дарью прищуренный взгляд.
— Рабочий день еще не подошел к обеду, а вы витаете в облаках, в улыбочке без причины расплываетесь.
— Настроение хорошее, — пытаюсь в очередной раз вникнуть в данные отчета, но все равно мыслями уношусь в противоположную сторону.
Женя… Женя, Женечка… Свалилась на мою голову, не ждал, не гадал, а появилась. Сына она хочет. И я хочу. Захотел именно в тот момент, когда она задрала подбородок и сказала, что не отдаст его мне. Дурочка, я и не собирался отнимать, потому что и ее не собираюсь отпускать от себя. Сколько было у меня женщин, ни одна не сказала, что хочет от меня детей. Это звучит круче, чем банальное «я тебя люблю». Детей хочу я от тебя — с чеченским акцентом звучит внутренний голос, смеюсь, Дарья подозрительно косится на меня.
Дверь кабинета резко распахивается, на пороге стоит Драгунов, за его спиной маячит растерянное лицо Альбины, секретарша, главное занятие которой — это украшать мою приемную своей неземной красотой. Посетители более терпеливы, когда перед их глазами сидит красивая девочка с ослепительно-белой улыбкой, которая еще и чай, и кофе может предложить.
— Руслан, — Дима кивает Дарье, по его решительному выражению лица понимаю, что визит не дружеский. Мельком бросаю выразительный взгляд на помощницу, она без слов все понимает, подхватывает какие-то папки и оставляет нас одних, тихо прикрыв за собой дверь.
Откидываюсь на кресле, складываю руки в треугольник в воздухе. Дима усаживается на стул, ослабляет галстук и смотрит на меня тяжелым взглядом.
— Блять, Руслан, что ты творишь!
— А что я творю?
— Какого хера ты трахаешься с бывшей Градовского?
— Так она бывшая, значит свободная, может быть с кем захочет.
— Ты дебил или как? — трет висок, вздыхает. — Этот психопат сегодня устроил у меня в офисе полный погром. Мне хотелось вызвать машину, чтобы его отвезли в психбольницу. Его люди пару дней следили за Градовским, ему внезапно стало интересно, откуда его бывшая жена набралась наглости смотреть на него свысока.
— Она просто почувствовала себя увереннее и в безопасности. Еще ребенка ей отдать, и вообще красота.
— Он решил лишить ее прав.
— На каком основании? — подаюсь вперед, беру карандаш и начинаю его крутить. — Женя не наркоманка, на учете нигде не состоит, у него нет повода лишить ее дочери! — карандаш ломается пополам.
— За аморальное поведение.
— Что? — удивленно вскидываю брови. — Аморальное поведение? Да я на него могу такую хрень найти, что Женя будет выглядит сущим ангелом.
— Это он еще не выяснил твою личность…
— Пусть выясняет, — ухмыляюсь, Дима качает головой. — Пусть пройдется по всем каналам, а ты еще помоги в сборе информации. И, надеюсь, ты ему популярно объяснишь, что с ним будет, если он только тронет ее пальцем.
— Руслан…
— Мне ничего не стоит, Дим. Ты же сам прекрасно знаешь, что это, — обвожу выразительным взглядом кабинет, — всего лишь прикрытие. Что я, — показываю пальцами кавычки, — не «зайчик». Был бы «зайчиком» не было бы у тебя работы, как и у других, кто со мной сталкивается.
— Сколько она тебе заплатила, что ты теперь за нее горой? Или просто продала себя на какой-то период?
— А это, друг мой, не твое собачье дело.
— Натрахаешься и вышвырнешь ее на обочину жизни, как обычно делал с остальными?
— Дима, мне кажется, ты хочешь сменить сферу деятельности, где тебе не потребуется твоя говорливость, — ледяным взглядом смотрю на Драгунова, он поспешно опускает глаза. Да, бойся и помни, кому ты обязан.