В ответ Анвар приподнялся, впечатываясь губами в мой рот. Наверное, он редко признавался в чувствах. Возможно, никогда. В какой-то мере я все равно оказалась для него первой.
Анвар с новой силой сжал меня, пытаясь повергнуть, но я удержалась, как никогда остро чувствуя его желание. Нужно было заканчивать этот фарс, остановить Анвара, отбросить горячие руки, остановить пылающий взгляд. Добить. Но по какой-то дурацкой причине мне очень нравилось его мучить. Тискать, как послушную игрушку, чувствуя, как он горит от страсти, бессвязно шепчет, клянется.
Несколько бессмысленных секунд я грелась в жарком шепоте о любви. Разрешила снова опрокинуть себя в пол, расстегнуть платье и пройти цепью поцелуев от горла до живота. Нежилась внутри прекрасной сказки о несуществующей верности и любви. Наверное, что-то подобное чувствует пустыня, на которую обрушился дождь.
После поймала в ладони лицо Анвара, заставляя смотреть мне в глаза:
— Я тебя не люблю, — сказала медленно.
Герцог не сразу меня понял. Потом рванулся из моих рук, но я удержала. Я хотела видеть. Наверное, так в медицинской карте описывают ход болезни: неверие, осознание, шок, сопротивление.
— Почему… Я… Что случилось?
В его глазах застыла живая боль. В Анваре в один миг стала так много темноты, что я могла потрогать ее руками. Боль, гнев, горечь сплелись в комок внутри его тела.
Почти физически я ощутила, как утолилась моя ненависть. Так гаснет костер, попавший под шквальный ливень. Внутри остались только усталость и пустота.
— Не понимаю, — наконец, он взял эмоции под контроль. — Какого ифрита произошло, Анте?
В его голосе появилась знакомая резкость, но взгляд еще горел подавленными гневом и болью. Мы все также лежали на полу посреди развороченной гостиной среди осколков и тусклых огней.
Я засмеялась:
— Что же тут непонятного, Ваша Светлость? Вы мне не по душе, мне нравится совсем другой тип мужчин.
— Какой? — тут же прервал меня герцог.
Герцог. Здесь больше не было просто Анвара. К нему возвращался железный самоконтроль, который так сводил меня с ума когда-то. И это несмотря на глупое положение, в которым мы оба находились. Он в расстегнутой рубашке, а я с юбками, задранными до пояса.
— Допустим, Кастор, — ответила без прежнего запала. — Он сделал мне вчера предложение.
— Не позволю, — коротко отрезал герцог. — Это он? Твой любовник. Впрочем, не важно, я не дозволяю.
Мы завозились на полу. Я, пытаясь выбраться, а он, не давая мне встать. Короткая жаркая схватка закончилась в мгновение ока моей полной капитуляцией. Анвар буквально пригвоздил меня к полу, не давая двинуться. Несколько секунд мы тяжело дышали глядя друг на друга.
Что-то забытое, прекрасное, как мысль, отдаться воле случая, мелькнуло в голове и исчезло. Мы даже смотрели друг на друга иначе. Как соперники.
— Мы самый сильный род на этой земле, — вкрадчиво сказал герцог. — Мы самое сильное семя Сопределья, и мы позволим использовать нас.
Он уткнулся носом мне куда-то в висок и жадно вдохнул, и на короткий миг меня пробило примитивной физической тягой. Неосознанно выгнулась навстречу, почти принуждая Анвара ответить на этот древний, как мир, зов.
Наши губы снова столкнулись в поцелуе. Только теперь это был не жаркий танец, а поединок двух агрессивно настроенных драконов, отжимающих кусок чужой земли. С силой я толкнула Анвара, в попытке разомкнуть объятие, а он в ответ намертво заблокировал меня в кольце своих рук.
— Отпусти, — прошипела, с трудом разорвав поцелуй. — Платье помнешь.
Драконица не удержалась и хмыкнула. Это да, учитывая сколько мы по полу мыкаемся, о платье я вспомнила поздновато. Могла бы придумать отговорку получше.
Впрочем, Анвар меня даже не услышал, с наслаждением скользнув пальцами мне в волосы. Тяжелая заколка, венчающая прическу, сжатая с драконьей силой, рассыпалась по полу горсткой дорогих камней и золотых обломков. Я невольно откинула голову назад, едва не застонав от облегчения. Заколка была тяжеленная.
Анвар застыл.
Поднял черный от ужаса взгляд:
— Это… метка?
Дорогие читатели, большое спасибо за ваши звездочки, комментарии и награды! Они очень меня поддерживают и мотивируют :)
29. Истинность
Самое странное заключалось в том, что я не сразу поняла о чём речь. Только сумасшедший взгляд, пробравший до кости, остановил меня от глупой шутки.
Тело оказалось сообразительнее головы. Одна рука сама дернулась к волосам, а вторая стянула на груди разорванный корсаж. Вскочив, я бросилась к двери, и даже несколько секунд верила, что бегу, пока не обнаружила себя медленно перебирающей ногами в районе одного из разбитых светильников.
Анвар резко развернул меня за плечо, а когда я дернулась вон, без труда зафиксировал на весу, как марионетку с оборванной нитью.
— Отпусти, — сказала задушенно, но Анвар молча и сосредоточенно перебирал мои волосы, словно силясь разглядеть метку.
Если моим первым порывом был побег, то теперь я почти хотела, чтобы Анвар наконец сорвался и все бы закончилось. Требовал или кричал. Ударил. Кажется, так обычно решают свои дела мужчины. Но он просто смотрел, и я не могла понять его чувств. Клянусь, я услышала стук, с которым захлопнулась дверь в его сердце.
— Аланте?
Как в замедленной съемке, он подцепил меня за разошедшееся по шву декольте, пробежал пальцами по рамке кружев, и спустя миг вытянул под одиноко покачивающийся светильник мою ладанку. Похоже, герцог неплохо знал, где женщины прячут свои секреты.
— Вот как… — с застывшей улыбкой он сорвал ладанку с бретели.
Автоматически я качнулась назад и впечаталась лопатками в стену. Лицо у Анвара было такое, что хотелось зажмуриться и тоненько заскулить. Ударит, подумала отстраненно. Теперь-то точно.
И он ударил. Стена рядом взорвалась с оглушающим хрустом, плечо окатило колючей каменной крошкой. Анвар на удивление бережно отодвинул мое закаменевшее от ужаса тело от стены и отряхнул от камня. Ледяная усмешка словно приклеилась к его губам, но в глазах была буря.
— В чем еще ты мне солгала?
Преодолевая страх, скинула с плеча его руку, но не стала ни отворачиваться, ни отводить взгляд. Обдумала ответ и кивнула самой себе:
— Только в этом. Я все еще планирую уехать в Ильву, купить небольшое поместье, в котором можно будет устроить лабораторию и продавать свои зелья. Они неплохо мне удаются.
Не отрываясь, смотрела на ладанку в его руке и педантично пересказывала свои соображения насчет обустройства жизни в столице черных магов, пока Анвар не закрыл мне ладонью рот.
Губы обожгло драконьим жаром, но я промолчала. Пальцы соскользнули на подбородок, после легли на горло, прошли цепью коротких касаний до груди. Несколько долгих минут Анвар жадно рассматривал мое лицо, а после молча поднял меня и усадил на маленький плоский диван, ловко и быстро зашнуровал платье. Повертел, как куклу, жестом фокусника выдернул из подушек на диване газовый шарф и накинул мне на плечи.
«Откуда в столовой женский шарф?» — спросила сварливо драконица.
Я промолчала, но Анвар словно услышал или понял. Поднял мрачные глаза:
— Оставила одна забывчивая вейра. Нет, не моя любовница. Я пять лет живу, как монах, Истинность оставляет шрамы, тебе ли не знать, Аланте.
Монахи не зовут на поздний ужин студенток, не дарят им лисий мех и не заваливают на пол, как распоследних блудниц.
— Я ни о чем не спрашивала, — напомнила холодно. — Так что не трудитесь объясняться и все такое.
Анвар рассмеялся тем мертвым жутким смехом, от которого у меня все волоски на коже приняли боевую стойку.
— Не сказала, так подумала. Теперь я чувствую твою драконицу ничуть не хуже, чем ты чувствуешь моего дракона.
Его дракон свернулся в израненный клубок, и я не могла понять его чувств. Их было слишком много: ядовитых и острых, как его собственные шипы.
Анвар облокотился ладонями на спинку по обе стороны от меня:
— А ты думала Истинность — это сказка о любви? — засмеялся снова. — Это ловушка. Цепь на шее, дернув которую, можно заставить корчиться на другом конце своего сокамерника. Есть такая пытка, Аль, накинув веревку на шею висельника, все время подтягивать ее вверх и заставлять его стоять на кончиках пальцев.
Он с силой встряхнул меня и тут же снова бережно поддержал за плечи, чтобы я не стукнулась головой, на миг с наслаждением погрузив пальцы в мои спутанные волосы. В окрашенной алым радужке мелькнул вертикальный звериный зрачоК.
«Довела», — дрожа не то от восторга, не то от ужаса, сообщила драконица.
Оценив застывшее лицо Анвара я была вынуждена согласиться. Довела я его знатно, хотя и без всякого намерения.
«Это я и сама вижу. Делать-то что?»
«Раздеваться, — оптимистично сообщила романтичная зараза. — Уязвимость избранной самки очень благотворно влияет на дракона».
Рекомендации от заинтересованного зверя меня не устроили, и я ринулась в ответную атаку.
— Есть пытки гораздо хуже этой, — подозреваю моя улыбка напоминала ласковый оскал. — Например, упасть с обрыва и умереть, и жить пять лет с осознанием, что любимый человек не нашел трех секунд, чтобы остановить твое падение. Что он хотел, чтобы ты умерла.
Я даже привстала, чтобы не пропустить ни единой эмоции на застывшем лице.
— Со смертью своей страхолюдной Истинной ты получал шанс обзавестись женой посимпатичнее. Тогда я этого не знала, Анвар, но сейчас все встало на свои места. Ты охотно поменял меня на Лале, а когда нашел драконицу красивее, выкинул и ее, как фантик от конфеты.
На бледном лице жили только глаза, полные до краев той трагичной тайны, о которой я не знала и не хотела знать.
— Да, — сказал он бесстрастно. — Я виноват. Я не смог защитить тебя.
Я не выдержала и расхохоталась. Боже. Защитник. С таким отважным рыцарем враги не страшны. Думаю, у меня была самая настоящая истерика, потому что в какой-то момент я обнаружила себя на коленях Анвара, намертво прижатая к его груди. Сердце у него колотилось, как свихнувшийся метроном.