Пространство исказилось в последний раз, а потом в глаза ударил тусклый свет, вокруг появились звуки. Я поняла, что под ногами не чувствую землю, когда уже летела спиной вниз.
Спасти Ясну! Дочка не должна пораниться!
Я крепче обхватила ее руками, защищая, прижала к груди и приготовилась принять удар о пол на себя. Перед глазами плыло, в ушах гудело – слишком много звуков для той, кто провел в полной тишине много месяцев.
— Тиа! – резанул сердце знакомый голос. Но кому он принадлежал, я не успела вспомнить.
Зажмурившись, я ждала удара, но его не последовало. Меня поймали чьи-то холодные руки и усадили на пол, не выпуская из крепкого защитного кольца.
Я открыла глаза и на расстоянии вдоха увиделаего. Рубиновые глаза внимательно смотрели на меня. В них плескалось волнение напополам с непонятной мне надеждой. Рафаэль выглядел… уязвимым и слабым. Он дрожал вместе со мной, цеплялся за мои плечи так, словно я была последним, что удерживало его в этом мире.
Он весь был в крови. Короткие кипенно-белые кудри взлохмачены. На полу у моих ног валялся до боли знакомый ритуальный меч.
Идеальный момент, чтобы схватить клинок и нанести удар. Но я медлила.
— Не может быть.
Я перевела взгляд обратно на Рафаэля, и сердце болезненно сжалось.
Не так я представляла встречу Рафаэля с Ясной. Это должно было случиться гораздо позже, когда в сознании дочери пробудится Солнцеликая. Когда она научится держать меч. Когда она сможет дать отпор, ради которого ее и призвали.
Но сейчас…
Мне не нравилось, что я испытываю к Рафаэлю, глядя на него. Щемящая нежность прокралась в сердце, пока я смотрела, как в его глазах дрожат непролитые слезы. Ясна потянулась к нему, будто инстинктивно чувствуя связь. Еще крошечная, невинная. Не подозревающая, в чем ее предназначение. Она коснулась маленькой ладошкой грубой руки Рафаэля, улыбнулась, рассмеялась и пролепетала:
— Папа!
Его глаза расширились, и я заметила, как крупная слеза все же скользнула по испачканной кровью щеке. А потом послышался треск и грохот, и одно из окон разлетелось на осколки. В дом через образовавшийся проем запрыгнул громила с синей чешуей.
— Рорджи! Не надо! – успела вскрикнуть я, когда он занес топор.
Инстинктивно одной рукой крепче прижала к себе Ясну, а второй потянулась к мечу. Коснулись его рукояти мы с Рафаэлем одновременно.
Не знаю, что произошло. Наша связь, возникшая когда-то давно в междумирье, обострилась. Стало достаточно лишь одного касания, чтобы мы на миг провалились в мысли друг друга.
От обилия крови и боли в воспоминаниях Рафаэля меня замутило. Я будто ослепла на миг, а когда снова смогла видеть, вдруг поняла, что мы в лесу. Том самом лесу, через который мы когда-то шли с отрядом, чтобы добраться до Драконьей горы.
Я все еще сидела на коленях, только теперь вместо деревянного пола под ногами была трава и чуть влажная почва. Рафаэль сидел рядом. Я бы могла коснуться губами его щеки, если бы чуть наклонилась. Но вместо этого я попыталась встать, одной рукой удерживая Ясну, а второй – клинок, который резким движением вырывала у Рафаэля.
— Получить обе награды не выйдет, — проговорил он, легко забирая у меня Ясну. Он тоже встал и теперь был на расстоянии полутора метров от меня.
На расстоянии вытянутой руки и вскинутого меча.
— Отпусти ее, — тяжело дыша, прохрипела я. – И тогда, может быть, я не стану на тебя нападать.
Говорила это, а сама едва верила себе.
Смотрела на Рафаэля и видела только то, с какой нежностью он держит Ясну на руках. Как ласково пальцем отодвигает с лица малышки упавшие белокурые локоны. Такие же снежные, как у нас обоих. Такие же кудрявые, как у него.
— Щекотно! – звонко рассмеялась Ясна, и Рафаэль кончиком носа потерся о ее.
Он улыбался. Глаза его светились, будто в них поселилось солнце. Но я помнила, что скоро оно должно погаснуть.
— Рафаэль, — я сделала осторожный шаг к нему. – Ты понятия не имеешь, кто эта девочка.
— Очевидно, она моя дочь.Нашадочь, — он пристально посмотрел на меня, и кожа вспыхнула от жара.
Мы оба думали о той ночи. Единственной, что у нас была.
— Но как? – почти шепотом спросил он.
Ясна игралась с его волосами. Сидя на руках Рафаэля, она тянула его за белые кудри, зарывалась в них пальчиками и радостно кричала:
— Снег! Это он, мама? Это снег? Снег!
Рафаэль выносил это с поразительной стойкостью. Даже не верилось, что он может оставаться столь спокойным, пока ребенок дергает его за волосы, довольно пища.
— Тиа. Скажи, как это возможно?
— Что именно? Рождение ребенка? Такое случается, когда мужчина и женщина…
— Мы вампиры, — оборвал он. Приблизился, ударил ладонью по лезвию меча, отводя его в сторону.
Я держала клинок твердо, но все равно не смогла устоять и опустила меч.
— К тому же девочка явно старше, чем должна быть. Как?
— Может, это не твоя дочь? – сказала я, заломив бровь.
Рафаэля задели мои слова. Он резко вдохнул, поджал губы, но быстро пришел в себя.
— Мы оба знаем, что это не так. Даже она знает, — и он удобнее перехватил Ясну, из-за чего она довольно завизжала. Подумала, что Рафаэль играет с ней, подкидывая. – Тиа, зачем ты мне врешь? Это девочка…
— Твоя копия, — не выдержала я. Прикусила губу и отвела глаза к небу, затянутому черной пеленой. – Знаю. У нее твои губы, Рафаэль. Твой нос. Твои волосы. И твой несносный характер.
Будто в доказательство Ясна резко выгнулась и специально повисла на Рафаэле, чтобы он начал ловить ее и удобнее устраивать на руках. Девочке это нравилось. Она играла и смеялась, будто видела Рафаэля не впервые, а знала его всю недолгую жизнь.
— Лови! Ву-у-уа!
— Про характер я бы поспорил. Судя по всему, тяга к побегам и их попыткам – твоя черта.
Я улыбнулась, но тревога все еще билась в груди, как пташка со сломанными крыльями.
Рафаэль ждал ответов. Но что он сделает, когда узнает правду? Убьет Ясну? Мы в лесу, далеко от поселений. Никто не знает, где мы. Помощь ждать нет смысла.
— Что мы здесь делаем? – спросила я, надеясь перевести тему.
Рафаэль поймался на удочку.
— Прячемся. Там, где я тебя нашел, нам бы не дали спокойно поговорить.
Память смутными обрывками возвращалась ко мне. То, что в моменте волнения я видела лишь краем глаза, сейчас оживало в воспоминаниях.
Кровь. Множество тел. Сквозь приоткрытую дверь я видела погибшую Лорклар…
В горле встал ком, но я быстро его проглотила.
— Ты убил кучу народа ради разговора? Не обманывай, Рафаэль. Зачем ты пришел?
— Решил, что ты соскучилась. Пришел навестить, — растянул губы в широкой улыбке он. Только вот в глазах дрожала странная тень.
Он отвернулся и пошел вглубь леса, унося на руках Ясну.
— Стой! Ты куда? – кинулась я за ним, сжимая в ладони холодную рукоять меча.
— Выбирать место для нашего дома.
— Какого еще дома? – опешила я. – Рафаэль! Пусти Ясну!
— Ясну? – он резко обернулся и остановился. – Ты назвала нашу дочь в честь богини солнца?
Я прикусила язык. Взболтнула лишнего! Дура!
— А, — мягко протянул Рафаэль и улыбнулся нашей дочке. Та что-то лепетала, глядя на Рафаэля и даже не подозревала, в какой опасности сейчас находится. – Я понял. Ясна. Яснара… Наша дочь – новый сосуд Солнцеликой? Не пытайся врать, Тиа. Я чувствую зачатки силы, которые исходят от девочки. А еще наша с тобой связь обострилась. Мне достаточно лишь коснуться тебя, чтобы прочесть воспоминания. Я отрою правду быстрее, чем она сорвется с твоего языка.
Безысходность обвилась вокруг груди незримыми цепями. Они давили и тянули к земле, будто упрашивая упасть перед Рафаэлем на колени и молить о пощаде.
— Пусти ее, — процедила я, не шелохнувшись. – Только пальцем Ясну тронь, и я убью тебя!
Я оскалилась и крепко сжала рукоять, готовясь к атаке. Глядя на это, Рафаэль лишь ухмыльнулся.
— Ты не сделаешь этого, Тиа. Как и я не трону нашу дочь. И не смотри так удивленно. Знаю, что ты хочешь сказать. «Она вырастет и убьет тебя, Рафаэль!», — произнес он нарочито тонким голосом. Я скривилась от этой неумелой пародии. А вот Ясне понравилось. Она рассмеялась.
Она вообще слишком много улыбалась и смеялась рядом с Рафаэлем. Пока мы сидели в междумирье, она была гораздо тише. На нее живительно действовал реальный мир? Или отец?
— Не пытайся меня пугать, вот что я хочу сказать, — выдохнул он. – Я не обижу Ясну. Как и она не обидит меня. Я уверен, что она полюбит меня. И это будет взаимно.
Он вообще не думал о том, что у меня в руках меч, способный его убить. Отвернулся и спокойно направился дальше в лес.
— Я чувствую себя спокойно рядом с вами, — говорил он, явно уверенный, что я иду следом.
А я и шла… И не решалась нанести удар, которым так грозилась.
— И я буду с вами столько, сколько смогу, — он ласково коснулся носика Ясны, и та спрятала лицо у Рафаэля на плече.
Никогда не думала, что Рафаэль окажется таким нежным отцом… Хотя чему удивляться? Больше всего он всегда любил собственное отражение. А ребенок – это ожившее зеркало, пусть и нас обоих.
Рафаэль испытывал трепет не к ребенку, а к своей частичке в нем.
— Так долго, сколько сможешь? Что это значит?
Он какое-то время шел молча. Я думала, что он не услышал вопрос.
— Есть много обстоятельств, Тиа, — бросил он, когда я уже не ожидала услышать ответ. – Дела в королевстве, которое, к слову, теперь свободно от антимагической политики…
У меня даже брови на лоб взлетели.
Что?! Это не шутка? Как?!
— Неадекватные драконорожденные…
Кто еще неадекватен! Рафаэль устроил бойню. И еще неизвестно, какого она была масштаба. Как он вообще оказался на острове? Он пришел один? С армией?
— А еще есть ты, Тиа. Моя странная возлюбленная с мечом наперевес.
Мы одновременно остановились. Рафаэль обернулся и в упор посмотрел в мое растерянное лицо.