Сквозь головокружение он ощутил, как его узко и влажно сжало снизу. Рафаэль глухо застонал и приоткрыл глаза. Мутно, расплывчато он видел, как Тиа движется на нем, сидя сверху.
— Самостоятельная, да? – улыбнулся Рафаэль, а Тиа наклонилась и поцеловала его.
Он положил ладони на ее ягодицы и резко прижал к себе, войдя глубоко, до самого основания. Тиа выгнулась, вскрикнула от наслаждения и приняла новые правила игры. Рафаэль задает темп – она подчиняется.
Тиа была послушной и ласковой. Она улавливала малейшее желание Рафаэля, стоило ему лишь погладить ее по ягодице или резко толкнуть, желая сделать толчки более глубокими и жесткими.
В какой-то момент, когда головокружение ушло, Рафаэль попросил Тиа подняться. Теперь они оба стояли, но к дереву уже была прижата Тиа, а Рафаэль нависал над ней. Одна рука упиралась у виска в ствол дерева, а пальцы второй скользили вглубь влажных складок.
— Называй это как хочешь, но я все равно буду считать, что люблю тебя, — низко проговорил Рафаэль и заметил, как тяжело сглотнула Тиа.
Он погладил ее по бедру, перешел на его внутреннюю сторону и чуть потянул. Тиа уловила очередное желание и послушалась – приподняла ногу, которую Рафаэль придерживал под коленом.
— Никто не будет любить тебя так, как я, — с полной уверенностью сказал он и, глядя в рубиновые глаза, в которых дрожали слезы, провел головкой по влажным лепесткам, а затем вошел в Тиа.
Она охнула, запрокинула голову. Рога проскребли по коре. Тиа сильнее выгнула спину, подавшись навстречу Рафаэлю, а он будто на собственной коже ощутил, как кора царапает ее спину.
— Ты нужен мне, — всхлипнула Тиа, заставляя Рафаэля дрожать.
Он вышел из нее, ощущая сосущую пустоту и в груди, и внизу, а потом резко вошел до самого основания. Груди Тиа колыхнулись, она вскрикнула, а потом все повторилось вновь. Глубокие, резкие толчки, которые впечатывали Тиа в дерево и заставляли стонать все громче. Она крепче сжималась вокруг Рафаэля, царапала спину и кричала его имя. Он качал бедрами все быстрее и жестче, выбивая из них обоих дыхание и стоны.
Его пьянила Тиа, ее тело. Но ее мысли – сводили с ума.
Казалось, она была на грани того, чтобы разрыдаться. Она непрерывно думала о нем, но не в эту секунду, когда их тела и души сплелись. Нет. Она представляла другую жизнь, в которой есть она, Ясна и Рафаэль. Счастливую жизнь, в которой нет места страху и ненависти.
«Ты любишь меня», — подумал Рафаэль, и это не было вопросом.
В ответ – мешанина эмоций и острая боль. Это Тиа вцепилась когтями в его спину, не желая отпускать.
«Я не знаю, как провести вечность без тебя», — наконец, подумала она, и Рафаэль узнал в этих мыслях свои собственные.
Он думал точно так же, когда сворачивал Тиа шею, а потом – отпаивал своей кровью, чтобы она пришла в себя.
В какой-то момент, когда темп достиг безумной скорости, Тиа сжалась вокруг него, пульсируя, и за секунду до того, как она устало обмякла, Рафаэль тоже кончил. Он позволил Тиа навалиться на него, крепко обнял ее и вот так, держа на руках, опустился на землю.
Они еще долго целовались, чувствуя соленый привкус на губах. Рафаэль старался не думать, что таковы на вкус слезы. Он забирал у Тиа воздух и мысли, срывал с ее губ поцелуи, лишь бы она не могла разрыдаться в голос. Лишь бы она не сказала, что пора ставить точку.
А потом все по кругу. Но она уже снизу – лежа на земле. Ее ноги, закинутые на его плечи. Стоны, вздохи, шлепки…
— Тебе стоило прийти раньше.
Кто это сказал? Он или она?
Соединенные руки, переплетенные тела.
Новая доза лекарства.
Тиа снова на коленях. Он врезается в нее, стоя сзади и выбивая стоны, крики… и слезы.
— Не хочу, чтобы ты умирал.
Он наклонился, поцеловал ее спину между лопаток, все еще двигаясь внутри. Рука погладила грудь, спустилась ниже, к чувствительному бугорку, доводя до точки. Последней на сегодня.
Мокрые и уставшие, они лежали на земле, обнявшись. Оба смотрели на небо, проглядывающее сквозь ветви деревьев. Оно все еще было затянуто туманом, но даже так было понятно, что скоро рассвет.
— У тебя еще остался порошок? – спросила Тиа, лежа на груди Рафаэля.
— Почему спрашиваешь?
— Потому что сейчас ничего не получится. Я не смогу тебя убить.
— У тебя не так много времени, чтобы передумать. Порошка хватит на день. Не больше.
— Тогда к вечеру я что-нибудь придумаю.
Он даже за руку поймать ее не успел. Тиа поднялась, быстро оделась и ускользнула в сторону дома. Еще какое-то время он лежал на траве, борясь с желанием закричать в голос от боли. Потом Рафаэль встал, натянул штаны и разорванную рубашку и поплелся следом.
Он жалел, что все не кончилось на этой поляне.
Здесь он бы умер счастливым.
Глава 24. Мертвое сердце
«Преданность дракорожденных своей прародительнице – пример поразительной любви, но и поразительной глупости».
Боги, вампиры и люди. Том 1
Уже когда солнце встало, я несколько раз заглядывала в спальню Рафаэля. Известно, зачем, но кончалось все не так, как я планировала. Я либо останавливалась у кровати, смотрела, как он спит, и уходила. Либо ложилась рядом, согнувшись клубочком, и слушала, как Рафаэль сопит.
Это нечестно. Почему я видела смыслом своей жизни убийство Рафаэля, когда у нас был выбор и море времени, а теперь, когда исход был один, даже ранить его больше не желала? Мне было тошно думать о том, что сегодня сердце Рафаэля должно быть вырвано из его груди.
Я снова вышла из спальни и обессилено закрыла за спиной дверь.
Не смогу. Ни сейчас, ни к вечеру. Мягкотелая слабачка. Такими темпами я дотяну до того, что Вой Ночи возьмет над Рафаэлем верх. Это сулит смерть и мне, и Ясне. Нет, запускать так далеко нельзя.
Выход я видела один. Если сама не могу убить Рафаэля, это должен сделать кто-то другой.
На кухне я вынула лист бумаги и грифель, которые прятала в тумбе. Села за стол и задумалась. Кого позвать на помощь? Того, кто сможет вырвать сердце, но при этом не повяжет после этого меня. Кого?
Хороших вариантов не было. Наиболее подходящим кандидатом казался Рорджи. Он достаточно силен и при этом не обозлен на меня. Может, Рорджи закроет глаза на мой побег?
Мне показалось, что дверь в спальню открылась. Я напряглась, прислушалась, но шагов не последовало. Так и не дождавшись, что Рафаэль выйдет на кухню, я продолжила размышлять.
Что ж. Допустим, я позову Рорджи. Он еще как-то должен найти нас в лесу и пересечь теневую стену. Как он сможет это сделать? Слишком много вопросов, слишком мало времени.
Я постукивала грифелем, таращась на пустой лист, когда вдруг услышала какой-то шум. И на этот раз мне точно не показалось. Что-то похожее на сдавленный крик, от которого кровь в жилах заледенела, был достаточно громким, чтобы я мигом подлетела со стула и кинулась в спальню.
Если Рафаэль теряет контроль, дело плохо. Неужели он не успел принять лекарство? Или недуг завладел им во сне? Что будет, если вместо Рафаэля сейчас мне придется говорить с Воем Ночи?
Сердце колотилось где-то в горле. Нервы тлели под напряжением эмоций. Я готовилась ворваться в спальню и схватиться либо за меч, либо за порошок. Будет зависеть от того, в каком Рафаэль состоянии.
Но я никак не ожидала, что сражаться уже будет не с кем.
— Ясна? – вырвалось у меня.
Я застыла на пороге спальни и не могла пошевелиться. Босые ступни будто приросли к полу комнаты, что уже пропахла кровью. Я не верила глазам, так много здесь было алого. На простынях, на полу и стенах… На руках нашей дочери, которая сидела на животе Рафаэля, низко склонившись над ним.
Она обернулась на мой голос. Медленно, будто какой-то зверь.
Я забыла, как дышать, когда увидела, что весь подбородок Ясны в крови. А когда она улыбнулась, я заметила, что красными были и ее зубы.
— Что ты делаешь? – мой голос звучал будто издалека.
Все это походило на оживший кошмар.
— То, что ты сделать так и не смогла,Тиа, — проговорила богиня голосом моей дочери.
Одной рукой она отбросила от себя ритуальный меч. Конечно, она без труда вынула его из ножен, ведь в ней текла кровь Рафаэля. Вторую руку она запустила в раскрытую грудную клетку Рафаэля и подняла из нее уже вырванное сердце. А потом Ясна разом затолкала его себе в рот и проглотила.
— Зачем? – только и успела выдохнуть я, а затем накрыла губы дрожащими пальцами.
Глаза Ясны – голубой и серый – стремительно затягивало тьмой. Она выглядела довольной и полной сил, когда поднялась на ноги и спрыгнула на пол.
— Я победила! – вскинула голову она. – Победила!
Я не знала, что делать. Прямо передо мной хохотала безумная богиня в теле моей дочери. Позади нее без единого признака жизни лежал Рафаэль. Я поймала себя на мысли, что верю, будто его еще можно спасти, хотя было очевидно, что это не так.
Его ребра были сломаны и торчали в разные стороны. Легкие, пищевод и даже желудок превратились в месиво из крови и изорванных тканей. Он не дышал. Не шевелился.
«Но вампиры ведь обладают невероятной регенерацией!» — пронеслось в голосе. Я знала, что пока голова на месте, можно восстановить любой орган, зарастить любые раны.
Но что-то нашептывало – не в этот раз.
Рафаэль умер.
Об этом говорило не только мое рвущееся от боли сердце, но и развеивающаяся магия. Дом таял на глазах. Мебель и стены растворялись бесследно, будто и не существовали никогда. То же самое происходило с туманом, закрывавшим солнце.
— Беги, мамочка. Прячься, пока солнце тебя не испепелило! – не взволнованно, но весело прокричала Ясна.
Я схватила с рассеивающегося комода плащ Рафаэля. Как и большая часть одежды, он был настоящим. Я накинула его на себя, чтобы хоть как-то скрыться от солнца, которое вот-вот покажется из-за тумана, и бросилась к Рафаэлю.
— Не умирай, Тиа, — глядя на меня бездонными черными глазами, приказала Ясна. Ее окровавленные губы растянулись в улыбке. – Пока не умирай. Я хочу, чтобы ты увидела мой триумф. Все, кто был причастен к моему заточению, умрут.