Сталь в ее глазах была холоднее морозов в горных вершинах Ампло.
Я знала, что Анти права. Я совершила слишком много ошибок, которые стоили очень дорого. И я должна все исправить, даже если это значит, что для всеобщего блага мне придется позволить убить собственную дочь.
— Обещаю, что искуплю свою вину, — отступая, заверила я.
Анти хмыкнула.
— Пообещай хотя бы не мешать исправлять твои ошибки другим. Этого будет вполне достаточно.
Уголки губ дернулись в нервной улыбке. Эти слова больно ужалили.
— Считаешь, я обуза?
— Считаю, что ты даже не замечаешь, что всегда думаешь только о себе, Тиа. Это может навредить нам всем. Так что постой лучше в сторонке, пока другие разгребают то, что ты устроила.
Сил на этот разговор больше не было. Я могла сколько угодно жалеть себя и мысленно молить Анти понять меня и спокойно поговорить, но правда была на ее стороне.
Я давно не та Тиа, которая была готова пожертвовать собой, чтобы спасти мир. Я чуть не угробила его, потому что заигралась в семью и любовь.
Перевалило за полночь, когда я вернулась в мастерскую. Старика там уже не было. Стражники на входе в комнату сказали, что он ушел около часа назад, когда завершил работу. Я злилась, что изобретатель сбежал до того, как мы хотя бы поговорили, но мой гнев чуть поутих, когда я приблизилась к Рафаэлю.
Его переложили на стол, стоящий в центре комнаты. Рафаэль выглядел спящим, но все так же не дышал. Однако рана на груди затянулась, а когда я прижалась к ней ухом, то услышала мерный стук. Он походил на биение сердца, но был более грубым, жестким.
Так работало механическое сердце.
— Пожалуйста, вернись…
Я забралась на стол и легла рядом с Рафаэлем. Голову устроила на его груди так, чтобы слышать, как работает искусственное сердце, и прикрыла глаза. Я даже не до конца понимала, зачем хочу, чтобы Рафаэль ожил.
Мир на грани разрушения. Меня, скорее всего, казнят, если все разрешится, а я не успею сбежать. Не понятно, сколько механическое сердце проработает, прежде чем отказать. И проработает ли вообще?
Было бы правильно позволить Рафаэлю умереть, но все, о чем я могла думать, - это невыносимая боль под ребрами. И только Рафаэль мог ее унять.
Глава 27. Копье Лунного Стража
«Считается, что копье Лунного Стража создано из света звезд, переплетенного с серебряным локоном бога. Полное магии, оно уничтожает ее во всем, что пронзит».
Хроники древних
Первое, что я услышала, проснувшись, было мерное сердцебиение.
«Получилось?» — взволновано подумала я и резко села на столе, на котором спала. Воображение уже рисовало открытые глаза Рафаэля и дерзкую улыбку, которой он меня одарит. Но в реальности его лицо ничуть не изменилось.
Все та же мертвая маска.
— Я принесу нам крови, — я коснулась белых кудрей и встала со стола.
Вчера я так замоталась, что забыла поесть. Сейчас организм мстил за это жгучей болью в желудке и пересохшим горлом. Но, несмотря на отвратительное состояние, я едва не летела к кухне, ведомая надеждой.
Как я не додумалась сразу? Кровь – еда и лекарство. Что, если она поможет протезу в груди Рафаэля прижиться?
Никто не остановил меня, пока бродила по дворцу в поисках кухни. Встретилось несколько знакомых лиц со вчерашнего собрания, но все они держались подальше от меня, в тенях крадущейся по коридорам. Только иногда становилось не по себе от тяжелых взглядов, которыми меня провожали.
Кухню я нашла на первом этаже. Никого не удивила моя просьба – пара еще живых кур или кроликов. Похоже, Рафаэль за время своего «правления» уже приучил прислугу к своим нуждам.
Пришлось немного подождать, стоя в самом темном углу кухни, пока одна из служанок ходила за нашим «завтраком». Я старалась не привлекать внимания – тихонько наблюдала, как суетятся кухарки, и глотала слюни, которых от аромата свежей молочной каши набежал полный рот.
Обратно я шла уже с трепыхающимся крупным мешком, внутри которого были кролики. Я все так же пыталась не привлекать внимания, чтобы вернуться без приключений.
На полпути к комнате, где ждал Рафаэль, я услышала во дворе какой-то шум и знакомый грубоватый язык. Множество голосов сплетались в единый гомон под окнами дворца. И пусть я не могла выглянуть в окно из-за солнечного света, но уши меня подвести не могли.
Драконорожденные. Они здесь.
Я бегом кинулась к комнате. Несколько раз случайно обожглась светом, зашипела, но не остановилась. Проскочила за двери мимо удивленных, но молчаливых стражников, и первым делом написала зачарованное письмо Гекару:«Что происходит? Почему здесь драконорожденные?».
На ответ надеяться было глупо. Гекар не сумеет отправить мне такую же записку. Ему потребуется время, чтобы прийти самому или же чтобы найти мага словесности, который отправит мне ответное письмо.
Сидеть сложа руки я не стала. Вынула из мешка первого трепыхающегося кролика и быстро выпила его, чувствуя, как зверек умирает у меня на руках. Тело наполнила сила, вернулась бодрость, которые использовала, чтобы когтями вскрыть брюхо второму кролику.
— Пей. Пожалуйста, — я держала извивающегося от боли кролика над Рафаэлем. Кровь текла по его губам, но те не шевелились.
Тогда я одной рукой приоткрыла ему рот, чтобы алая жидкость заливалась внутрь.
Когда дверь открылась, я вскинула голову. Если бы кролик уже не обмяк, сейчас бы он точно вырвался и сбежал. Потому что я на несколько секунд застыла от удивления.
Первым в комнату вошел Гекар, а следом за ним за порог шагнули еще двое, которых я никак не ожидала увидеть.
— Что они здесь делают? – мой взгляд метался между лицами Гекара, Каяна и Найвары.
Последняя выглядела особенно мрачной и смотрела только на Рафаэля. Казалось, что Найвара сейчас расплачется. Я прекрасно понимала ее чувства.
— Он хотел видеть тебя, — Гекар указал на Каяна, что вышел чуть вперед. – А она – Рафаэля. И мне тоже нужно с тобой поговорить.
Я убрала обескровленные тушки кроликов, обмакнула губы и подбородок Рафаэля салфеткой, а затем ей же протерла свои красные пальцы. Расположиться в мастерской было особо негде. Пришлось отодвинуть от стены худую лавку, чтобы предложить гостям сесть. Сама я осталась стоять у стола, скрестив руки на груди.
Приглашение присесть принял только Гекар. Он медленно прошел вглубь комнаты и расположился на лавке, сидя с безупречно прямой спиной. По тому, как он держался, и не скажешь, что он только вчера вышел из темницы. Об этом напоминал только внешний вид жреца – пепельная кожа, ломкие волосы и усталые глаза.
Каян не сдвинулся с места, а вот Найвара не сдержалась и подлетела к столу, нависнув над Рафаэлем.
— Это правда? Господин умер?
Она посмотрела на меня, в серых глазах дрожали слезы.
— Я сделала все, чтобы этого не случилось. Но… Не знаю, Найвара.
Внутренности будто оплели колючей проволокой, когда я увидела, как Найвара беззвучно заплакала над телом Рафаэля. Когда-то он подобрал ее и Сариэль с улицы, дал дом и новую семью, а потом спас Найваре жизнь.
Я понимала каждую пролитую слезинку Найвары. Хотела коснуться ее плеча, приободрить, но боялась этим сделать только хуже.
— На нее много навалилось, — тихо произнес Каян, когда я подошла к нему. – Сначала облава на Розу Гаратиса, а теперь – на драконий остров. Ты бы видела, что там происходит…
— Представляю.
Каян хмыкнул:
— Такое невозможно представить. Я до конца жизни буду видеть кошмары об этом дне. Все в огне, на землю невозможно ступить, не коснувшись тел павших…
— Как вы вернулись сюда?
— Порталом, разумеется. Антинуа перенесла нас с Найварой и еще несколькими драконорожденными, способными открывать переходы.
Я удивленно глянула на Гекара, и тот пояснил:
— На собрании было решено, что нельзя оставлять в беде тех, кто оказался на острове.
— Как не похоже на людей, — фыркнула я. – Годы войны и презрения, чтобы внезапно протянуть руку помощи?
— Это взаимовыгодный союз. Мы не просто вытаскиваем из пламени тех, кто еще не сгорел, а наращиваем силы, которые бросим против врага, когда он явится на наши земли.
— Как сотни лет назад, — понятливо кивнула я. Однажды люди, драконорожденные и Лунный Страж уже объединялись. История повторяется. – И план такой же, как тогда?
Гекар постучал пальцами по коленке и внимательно взглянул на меня. Я знала, что он видит: одинокое, потрепанное жизнью отродье, в котором еще тлела надежда.
«Мы сможем победить и спасти Ясну? Выживет ли моя дочь?» — вот что действительно занимало мои мысли и просилось на язык.
— План другой, — вздохнул Гекар. – За этим я и пришел, чтобы рассказать. Все же Ясна тебе не чужой человек.
Уголки губ дернулись. Внутри все сжалось.
— Слушаю.
— Я говорил с Лунным Стражем. Победить, как в прошлый раз уже не выйдет. Старое заклинание не сработает. Ясна – сосуд и бороться с ней нужно иначе.
Затылок покалывало от взглядов, направленных на меня. Все боялись, что я не выдержу и сорвусь. Но хоть внутри все переворачивалось, я не давала волю эмоциям. В горле стоял ком, пальцы вцепились в простенькую юбку, но это единственная слабость, которую себе позволила.
— Что мы должны сделать?
Я заметила, как Гекар и Каян и переглянулись, и насторожилась еще больше.
— Ты знаешь о копье Лунного Стража? – Гекар прищурился, внимательно следя за моей реакцией.
— Копье, разрушающее магическую материю. Разве это не легенда?
Гекар вытянул руку, будто готовился поймать что-то, едва слышно шепнул слова незнакомого заклинания. В его руке материализовалось серебристое копье. Сначала было похоже, что оно соткано из лунного света, но быстро его очертания становились четче, реальнее. И, наконец, копье обрело вид обычного оружия.
— Оно хранилось в главном храме Лунного Стража. Здесь, в Далитте.
— Никогда не слышала об этом…
— Никто не слышал. Сегодня ночью Лунный Страж направил меня, указал путь. Копье было спрятано в одной из статуй. Скульптуру пришлось разрушить, но это не страшно, если учесть, что Рафаэль до этого разгромил храм почти в пыль. Уцелело несколько стен, пара скульптур и подземное хранилище.