Кости сыпались. Земля становилась все ближе. Я интуитивно пыталась ухватиться хоть за что-то, но только зря колотила воздух.
— Тиа! – услышала я и повернула голову на звук.
Рафаэль тоже летел вниз на огромной скорости. К себе одной рукой он прижимал безвольное тело Ясны, а вторую протягивал мне. Я протянула руку в ответ, но коснуться друг друга мы так и не успели.
Меня ослепила вспышка портала.
Глава 29. Последнее желание
«Говорят, когда мы умираем, то попадаем в царство Пустоши. Самые темные, злые души она оставляет себе, обращая их в своих мрачных приспешников. Кто-то верит, что они становятся частью ее бесконечного плаща, которым богиня накрывает мир с наступлением ночи.
Те же души, в которых есть свет, становятся звездами. Самые яркие из них однажды обратятся в пыль, из которой возродится новое божество. Однако большая часть звезд просто погаснет в день, когда душа с неба вернется на землю в новом обличии.
Великий цикл, который конечен лишь для самых светлых и темных душ».
Из воспоминаний Тиа
Тело Ясны забрали сразу же, едва портал перенес всех четверых в полуразрушенный зал дворца. Ее буквально вырвали из рук Рафаэля, и он ничего не мог с этим сделать. Он ослаб, и каждый удар сердца причинял тупую боль, что разливалась от груди по всему телу.
Проклятый механизм продлял жизнь, но при этом делал ее невыносимой.
— Оставьте! – услышал он голос Тиа.
Она была тут же. Лежала в паре метров от него. Увидев, что горстка людей пытается отнять тело Ясны, Тиа тут же подскочила на ноги и оскалилась.
— Не трогайте нашу дочь! – прорычала Тиа, и ее глаза опасно сверкнули. – Она уже мертва! Что вам еще нужно?!
Если бы не мучительная боль в груди, Рафаэль бы поднялся, встал с Тиа рядом. Но он едва мог дышать, не теряя сознание.
Выдрать бы это механическое сердце!
— Она не мертва, — сказал один из людей. Коренастый мужчина с крупной лысой головой и выраженными надбровными дугами. – Девочка дышит. Ее раны затянулись. Посмотри.
Будто капля упала на безупречную водную гладь, прогнав слабые волны, — так изменилось лицо Тиа, когда она взглядом вцепилась в Ясну. Начала тяжело дышать, глаза наполнились слезами… Она была на грани того, чтобы разрыдаться.
— Вы убьете ее? Снова?! Я не выдержу. Не выдержу еще одну ее смерть!
Превозмогая боль, Рафаэль поднялся и, пошатываясь, подошел к Тиа. Крепко обнял ее дрожащее тело и носом зарылся в ее белые волосы. Сам был готов расклеиться и дать волю эмоциям, которые никогда не думал в себе обнаружить.
Жить рабом в страхе и презрении, а потом вдруг обрести дом, семью… И потерять.
Не знать, что такое счастье, было бы легче. Черствое сердце не прорастет цветами, которые теперь приходилось класть на могилу лучших дней.
Но разве был бы в такой жизни смысл?
— Ясну нужно осмотреть.
Рафаэль стоял с закрытыми глазами, обнимая Тиа. Он не видел Гекара, но слышал его голос неподалеку от себя. Заставить себя смотреть на Ясну он не мог.
— Есть крохотная надежда, что копье изгнало божественную суть, но не тронуло человеческую, — голос у Гекара был такой же потрепанный, как и все они.
Удивительно, что жрец еще был в сознании после такой-то битвы, а не валился от усталости без памяти.
— Ясна может быть жива? – тихо проронила Тиа.
Рафаэль поднял голову, чтобы увидеть, как Гекар кивнул. Это одновременно посеяло зерно надежды, но и тревоги.
— И если так, то что? – Рафаэль приблизился к дочери, отогнал от нее людей, что пытались оттащить бессознательную девушку в другую комнату. Он сам подхватил ее на руки и ревностно прижал к себе.
Голова Ясны запрокинулась, она вдруг поморщилась от боли. Механическое сердце споткнулось.
— Я ни за что не поверю в то, что вы оставите ее в живых. Побоитесь ведь, что безумные боги вернутся и сделаю это через ее тело!
Взгляды Рафаэля и Гекара столкнулись. Безмолвная дуэль шла около минуты, а потом Гекар приблизился и протянул руки, как бы прося Рафаэля отдать ему девочку.
— Все будет решать суд. Не ты и не я. Это будет общее решение – людей и драконорожденных.
Рафаэль отступил. Он не собирался отдавать дочь Гекару. И ни за что бы не сделала это, если бы не следующие слова, сказанные почти шепотом:
— Но, клянусь, я сделаю все, чтобы сохранить девочке жизнь, если сейчас она чиста.
— Даже если так, что дальше? Запрешь ее в темнице? – Тиа оттолкнула от себя двух стражей, которые пытались ее сдерживать. Она встала напротив Гекара и пронзила его пылающим взглядом.
— Если суд позволит, я найду Ясне место в храме Лунного Стража. Там она будет под присмотром других жрецов и самого Стража. Он не допустит, чтобы зло вернулось через эту девочку.
— Страж сам убьет ее! – оскалилась Тиа, а Гекар покачал головой:
— Нет, если девочка невинна.
Тиа в замешательстве посмотрела на Рафаэля. Он читал на ее лице и сомнения, и понимание – это лучший путь. Либо так, либо смерть. Свободы Ясне уже не видать.
— А если она не захочет жить в храме, что тогда? – Рафаэль сверлил Гекара взглядом, но тот сохранял хладнокровие:
— Давайте не будем гадать. Сначала нужно дождаться суда и решения самой девочки, если все получится. Однако… Она теперь мечена Лунным Стражем. То, что Ясна пережила, не пройдет бесследно. Она выжила после удара копьем. Возможно, лишилась магического потенциала, но выжила.
Тиа тихонько подошла к Рафаэлю и коснулась его руки. Они оба горели, как спички, их эмоции были такими яркими, что даже простого касания стало достаточно, чтобы Рафаэль услышал мысли Тиа.
Она показала ему разговор с Солнцеликой на дне вулкана, а затем в мыслях разнесся ее голос:
«Она в чем-то дала Ясне жизнь. Что, если сейчас, когда Солнцеликая ушла, жизнь в Ясне поддерживает уже Лунный Страж?»
В этом был смысл, пусть и пугающий. Догадки Тиа могли означать, что жизнь Ясны оборвется, если она откажется служить Стражу. Однако даже слабая надежда лучше, чем беспросветный тупик, где ждет только смерть.
Рафаэль наклонился и легко коснулся губами лба дочери. То же самое сделала Тиа. Они оба понимали, что сейчас, возможно, видят Ясну в последний раз.
Рафаэль нехотя кивнул и скрепя сердце передал Ясну Гекару.
— Я сделаю для нее все. Клянусь, — пообещал он.
***
Было ожидаемо, что их обоих запрут в темнице. Но на что Рафаэль точно не рассчитывал, так на то, что его и Тиа не станут разлучать. Им позволили дожидаться решения суда в одной камере, которая выглядела гораздо лучше, чем все темницы, которые Рафаэль видел за всю свою жизнь.
— Из уважения за вашу помощь, — пояснили им, закрывая за спинами дверь и со скрежетом проворачивая в замке ключ.
Это не камера. Это неплохие апартаменты с кроватью вместо лежанки, столом и даже парой стульев. И здесь им предстояло провести долгие часы в ожидании приговора. Не только для себя, но и для Ясны.
Стражники заперли их и ушли, будто специально дарили шанс побыть вместе в последний раз.
— Иди сюда, — Рафаэль лег на заправленную кровать и поманил Тиа.
Едва слышно всхлипнув, она приблизилась, нерешительно забралась на кровать и легла рядом. Голову она устроила на груди Рафаэля. Теперь они оба чувствовали, как неровно бьется его новое сердце.
— Тиа… Я обратил тебя, чтобы подарить нам больше времени. Жаль, что ты возненавидела меня за это. Прости.
— Рафаэль, — она провела кончиками пальцев по его груди. – Я раздобыла для тебя новое сердце по той же причине. Эгоистично думала о том, что хочу вновь увидеть тебя, но в итоге… Ты ожил, чтобы явиться на собственную казнь.
Ее голос дрожал. И хоть Рафаэль не видел ее лица, он понимал, что Тиа плачет.
— Приговор еще не вынесен, — напомнил он, поглаживая ее по волосам.
— А ты сомневаешься в том, каким он будет? Гекар сказал, что драконорожденные и люди заключат перемирие. Наша казнь станет одним из требований драконорожденных.
На это ему нечего было сказать. Разве что нетолько драконорожденные могут желать им смерти. Материк людей сильно пострадал по вине их обоих. И даже помощь в битве вряд ли станет поводом для снятия обвинений.
— Хочешь сбежать? Я могу взломать замок. Это несложно.
Тиа резко перестала даже дышать. Медленно привстала на локтях и, нахмурившись, заглянула Рафаэлю в глаза.
— А ты? Ты хочешь уйти?
— А есть смысл? Мое сердце остановится со дня на день. И что тогда? Будешь тащить мое тело до королевства Ризолд, чтобы сделать новый протез? Прости, но я против.
— Не хочешь быть обузой?
— Не хочу мучить ни тебя, ни себя, — кивнул Рафаэль. – Это очень больно. Любая нагрузка заставляет сердце биться чаще. Иногда мне кажется, что оно взорвется внутри. Я могу взломать дверь для тебя, помочь сбежать. Может, даже пройду с тобой несколько дней, но потом – дай мне умереть. Не пытайся тащить за собой, прятать мое тело в тени…
— Не придется, — Тиа снова положила голову ему на грудь. – Я не хочу сбегать. Если наша казнь действительно станет одним из условий мирного договора, то кто я такая, чтобы снова ставить покой под угрозу? Я хочу, наконец, сделать что-то действительно хорошее. Даже если ради этого придется умереть.
Рафаэль до скрежета стиснул зубы. Опять эти ее разговоры о смерти!
Если бы он был в форме, если бы не утратил над Тиа контроль, то использовал бы силы, чтобы приказать ей бежать. Пусть ненавидит его за это, но хотя бы будет жива!
— Мы оба пытались изменить мир, Рафаэль, — сквозь полудрему прошептала она. – Может, это и есть наш шанс?
***
— Рафаэль, — голос Тиа дотянулся до него сквозь сон. – Вставай.
Он открыл глаза и увидел Тиа, нависшую над ним. Рафаэль не сразу вспомнил, где находится, но ему было достаточно того, чтоонарядом, чтобы улыбнуться. Столько безумно долгих месяцев он провел в ее поисках, что теперь, видя Тиа рядом, приходилось спрашивать себя – а не сон ли это?