–Я немного устала. Проедешь одна на горках?– спросила я задумавшуюся Маргариту.
–Можно подумать, это ты больна, а не я!– съязвила она, протянув ладонь, в которую я положила необходимую сумму. Сестра поскакала вприпрыжку, как маленькая девчонка, к карусели. Я уселась на лавку напротив и терпеливо ждала, пока она вернется. Ко мне подошел нетрезвый мужчина и, присоседившись, произнес:
–Знакомое лицо. Не делай вид, что не помнишь меня!
Я подумала, что он принял меня за одну из моих сестер, и равнодушно пожала плечами, не заинтересовавшись его личностью.
–У нас ведь осталось незаконченное дельце! Ты забыла?– произнес он негромко и положил на мою коленку руку.– Мне говорили, что ты отсасываешь, причмокивая.
Я одарила незнакомца пощечиной и через мгновение почувствовала удар в нос. Мужчина ринулся ко мне, но в ту же секунду оказался на земле, скрученный моими телохранителями, присутствующими неподалеку. Получив несколько солидных ударов, он беспомощно глазел на меня.
–Да ты поднялась! Красиво для копеечной шлюхи – иметь двух амбалов. Интересно, чем ты с ними рассчитываешься – подержанным передком?
Я скомандовала, чтобы хама не щадили и он получил еще несколько ударов, после чего мои охранники разделились и разошлись в разные стороны. Вернулась Марга, и при виде лежащего на земле человека, отхаркивающего кровь, торопливо взяла меня за руку и отвела в сторону.
–Черт! Ты себя клонировала! Или у меня двоится в глазах?!– воскликнул мужчина.
–Попробуй только к нам еще раз приблизиться, и умрешь не своей смертью!– процедила она сквозь зубы и потащила меня под руку прочь, прошептав: – Я вижу, ты познакомилась с моим мужем. Что он тебе сказал?
–Что ты причмокиваешь вовремя того, когда делаешь…
–Я поняла!– воскликнула Маргарита.– Я работала проституткой некоторое время, пока позволяло здоровье.
–О, теперь я понимаю, почему столь пристально меня разглядывают мужчины этого города,– отшутилась я.
–Ты знаешь, мне даже нравилось! Я получала от работы удовольствие почти каждый раз! Однажды мой муж пришел ко мне в качестве клиента – так мы узнали правду друг о друге: он был завсегдатаем дома терпимости и любил весьма необычные вещи, как мне поведали мои коллеги – просил засовывать ему в анальное отверстие, какой-нибудь предмет. Как-то он перестарался и не мог сидеть неделю. Соврал, что геморрой!– разоткровенничалась сестра.– После ласк отца, я пришла к выводу, что мужской мозг напрямую подключен к их члену. Сначала похоть, потом все остальное. Когда принимаешь эту правду, становится намного проще жить!
Мы стояли у выхода из парка и пытались придумать продолжение вечера. Я предложила устроить «кутеж», как любил выражаться русскоязычный знакомый моего Господина. Давно покинув Россию, я столкнулась с тем, что не всегда понимала смысл некоторых сленговых выражений.
Я уточнила, что это значит «кутеж» и получила развернутый ответ:
–Это праздник, благодаря которому ты не думаешь о том, что предоставит тебе вселенная в ближайшее время. Ты нарушаешь ход привычного времени с помощью своих экстремальных и резких решений! Например, выпить алкоголя больше, чем обычно! Станцевать на барной стойке или сделать что-то такое, за что будет стыдно на следующий день. Если конечно вспомнишь об этом!
–Кутеж – это пьянка без правил и с глупостями, другими словами?– уточнила я на русском языке, тот кивнул и рассмеялся.– Боюсь, в Эмиратах вы встретите немного сторонников подобного времяпрепровождения.
–Скучно вы живете! Не хотите обратно на родину?
Я отрицательно покачала головой.
–Как вас звали по-нашему? Машей, Светой, Олей?– не унимался партнер моего Господина, он позабыл о нормах поведения и вел себя весьма фривольно, не замечая недовольства мужчины за столом, которому не нравилась столь неопрятные знаки внимания к его возлюбленной.
–Не пытайтесь угадать мое имя, какой бы вы вариант не предложили – будете далеки от истины.
–Если бы была возможность нам с вами уединиться, я бы напомнил вам, как любят русские мужики! Может, навестите меня в номере, пока ваш султан натягивает кого-нибудь из гарема?
–Мой муж хорошо понимает русскую речь, не любит говорить на иностранных языках, но весьма внимателен к чужим словам,– произнесла я с улыбкой.– Благодаря таким мужчинам, как вы, Николай, мне не хочется даже думать о России. Всего доброго!
Я торопливо покинула столик, не желая видеть финал разговора. Хоть мой Господин не показал виду, но он был в ярости, я заметила искры гнева в его глазах. Это означало, что переговоры закончатся не в пользу моего земляка. Мой мужчина смог бы пережить ради бизнеса нелепое оскорбление в свой адрес, но за меня он стоял горой. Я видела, как он разорвал рот голыми руками человеку, предложившему за меня деньги. (Его сопровождала одна из воспитанниц Джамили и шепнула, что знакома со мной). Господин попросил повторить просьбу и тот по глупости еще раз озвучил желание. Его охрана с трудом оттащила разъяренного мужчину от перепуганного китайца-болтуна.
–В следующий раз, если осмелишься еще раз произнести что-нибудь в этом духе, вырву твой язык!– пообещал Господин напоследок.
Он попросил меня не принимать это происшествие близко к сердцу, пояснив, что его любовь ко мне слишком сильна, чтобы сносить подобные высказывания.
Я видела, как русского гостя вынесли без сознания из дверей ресторана. Мой Господин торопливо шел к машине, он был мрачнее тучи.
–Неужели родители не объясняют, что желать чужую собственность – губительно не только для души, но и для тела?– прорычал он.– Я больше не буду брать тебя на встречи с твоими соотечественниками. Я надеялся, ты развлечешься – сможешь пообщаться на родном языке с представителем своей расы, а этот человек не достоин даже находиться с тобой в одном помещении, Айсу!
–Куда ты все время от меня улетаешь?– одернула меня сестра и предложила отправиться по нескольким заведениям, в которых она только мечтала побывать.– Раз уж у нас кутеж, пусть он будет с шиком! И знай, Скарлетт, я не стану мелочиться, тебе придется раскошелиться на умирающую сестренку.
Я довольно кивнула, мне нравилось, что она наслаждается жизнью и свободой.
Глава 12Долгий плен
Мы несколько часов шли за верблюдом. Я смастерила горб и ссутулилась, чтобы не привлекать внимания. Нас привели в небольшое поселение, среди барханов был разбит палаточный лагерь. Женщин практически не было, пара старух готовила еду. Я не понимала, на каком языке говорят бедуины, с нами они объяснялись жестами. Нас разделили на две команды: в одной из них были красивые воспитанницы, в другой – прислуга с дефектом. Я оказалась в команде с уродствами. Нам было запрещено переговариваться, бедуин угрожал оружием и кричал, если видел, что кто-то перешептывался. Нас оставили томиться на жаре, тогда как красивые девушки уселись под специальным навесом и им дали воды.
–Посмотри на нее! Королева бедуинов – не меньше!– проворчала косоглазая девушка, глядя куда-то в сторону, я повернулась, заметив рыжеволосую Ясмин, восседающую на верблюде. Она высокомерно смотрела на пленниц и вдруг заметила меня. Я опустила глаза, чтобы не провоцировать ее и, надеясь, что бывшая соперница меня не узнала. Ясмин что-то сказала человеку с жестоким лицом, и он отдал приказ своему прислужнику. Меня выволокли на середину и облили водой, чтобы очистить кожу от золы.
–Ты хитра, но не умна!– произнес мужчина по-арабски.– Знаешь, что будет с остальными? Я их отдам моим людям, чтобы они немного развлеклись, они примут мученическую смерть. Хочешь с ними?
Я молчала. Он что-то сказал своему прислужнику и меня отвели в центральную палатку, охраняемую несколькими вооруженными мужчинами. Там было корыто с водой, в которое меня запихали силой, сдернув одежду.
–Я хочу, чтобы ты стала моей по собственной воле,– произнес грубо человек и показал на настил, который служил ему кроватью. Я стояла перед ним без одежды, с почти отмытым лицом.
–Отпустите меня!– попросила я, из глаз брызнули слезы, я выглядела жалкой и растерянной.
–Я отпущу тебя, но ты должна лечь в мою постель. Другого варианта выбраться отсюда не существует.
Он оставил меня подумать, я обмоталась остатками своей одежды и села в углу палатки. Все шло не так, как хотелось.
–Меня должен был забрать мой Господин!– выдохнула я, давясь слезами.
Я задремала прямо на полу, открыв глаза, я увидела на лежанке полуобнаженного мужчину, на низком столике была еда и фрукты. Он пригласил меня сесть рядом, но я не двинулась с места. Человек неторопливо встал и, взяв здоровенный нож, приблизился ко мне, заставив повернуться спиной. Он сделал первый надрез и пообещал ежедневно наносить мне раны, пока я не стану сговорчивей. Я провела в его палатке сто двадцать мучительных ночей.
Минуты складывались в часы, в дни, в месяцы… Я чего-то смиренно ждала, спина кровоточила и болела.
–Почему бы вам просто не убить меня?– вздохнула я, измучившись от его пристального внимания в течение четырех месяцев.
–Я – человек слова. Ты знаешь ведь, что мне нужно. Просто дай мне это, и я тебя освобожу,– произнес он.– Принеси мне нож и повернись спиной, я поставлю тебе сто двадцать первую метку. Сколько ты еще выдержишь?
Я молчала. Потому как силы мои были на исходе и больше терпеть я не могла. В моих руках было оружие, бандиту видимо не приходила в голову мысль, что я могу воспользоваться временным преимуществом. Нож сверкнул от света освещающего палатку факела, и я завороженно уставилась на лезвие.
–Что ты медлишь? Подойди!– с нетерпением произнес бедуин. Я сделала шаг к нему и резко взмахнула рукой. Чудовище умерло мгновенно, прохрипев что-то неразборчивое перед смертью. Какое-то время я смотрела в его остекленевшие глаза. Он был, как будто удивлен, столь непредсказуемому финалу. Меня затошнило от вида крови, которая щедро вылилась из раны. В голове был хаос, мысли путались, я не знала, что мне делать дальше. Каждая минута промедления приближала мою кончину, если в палатку войдут, то казнь не минуема. Я взяла рубаху мучителя, небрежно брошенную на постели и надела ее, затем тихо выбралась из палатки. Повсеместно горели костры, возле них группами сидели бедуины. Они переговаривались и громко хохотали. К счастью, я проскользнула мимо шумных компаний незамеченной, и покинула лагерь. Куда идти я не знала, удаляясь от ужасного места. Я брела сквозь пустыню несколько суток, изнемогая от боли и жажды. Рубаха присохла к спине, некоторые раны треснули и начали кровоточить. Я больше не могла идти и готова была сдаться. Вдруг я заметила старую полуразвалившуюся лачугу и потеряла сознание.