ине. Когда я это услышала, то чуть не потеряла сознание от волнения. Именно тогда мне пришла в голову идея посетить родину и разыскать моих родственников.
–Это подлинник,– произнес мой господин с гордостью, заметив мой интерес.– Я выложил за него невероятное количество денег! Теперь ты понимаешь, как я тебя ценю?
Я не смела ему перечить и объяснять, что для меня ценность не в этих бесполезных вещах, а в ощущениях, которые он дарит обычной заботой. Но как учила Джамиля, я «преданно склоняла голову и вкрадчивым голосом выражала свою безграничную благодарность».
–Но ты совсем не радуешься,– произнес он.– Что тебя беспокоит?
–Вокруг столько людей, у которых на столе и хлеба-то нет,– смущенно произнесла я.– На деньги, которые потрачены на это превосходное колье, можно накормить столько голодных!..
–Голодному не надо давать рыбу, ему необходима удочка!– твердил мой господин.– Мне нравится, что чужие судьбы трогают твое сердце. Но своей рубашкой ты не согреешь весь мир! Помогай, но не жди благодарности!
–Почему?– удивилась я.
–Бедные люди не прощают благополучия, слабые – силы!– подвел итог под нашей беседы мудрый человек.
Я, как и моя сестра, восхищалась своим мужчиной, но в отличие от нее цитировала его мысленно, а не вслух.
–Ты ведь не нищая, правильно я понимаю?– голос Жозефины вернул меня в действительность.
–У меня нет личных денег, Жози,– я попыталась улыбнуться, понимая, к чему она клонит. Рядом с ее стаканом лежал мой опустошенный кошелек и банковская карта. Почему-то у меня появилось неприятное предчувствие, что-то подсказывало мне, что мирными переговорами мне не отделаться.
Взяв со стола блестящую золотистую карточку, сестра делово произнесла:
–Там лежат деньги?
Я кивнула.
–Их ведь можно снять?
–В определенном банке,– спокойно пояснила я.
–Ты думаешь, я совсем глупая? Пусть я живу в глуши, но я говорю с людьми и знаю, что происходит вокруг. Ты скажешь мне пин-код?– раздражаясь, произнесла она.
Я отрицательно покачала головой и попросила вернуть мои вещи, предложив оставить себе деньги, вытащенные из моего кошелька. В нем лежало чуть больше тридцати тысяч и, учитывая, как они с Михаилом обрадовались одному денежному знаку с тремя нулями, присвоенная ими сумма была щедрым подарком, однако в глазах моей родственницы замаячил дьявольский огонек, который назывался «алчность». Жозефина кивнула, глядя за мою спину, я хотела обернуться, но не успела – что-то резко стянуло мои руки. Это был пояс от халата, которым «герой» Михаил торопливо меня связал. Сопротивляться сил не было, и я устало рухнула на диван.
–Зачем ты это делаешь?– растерянно уточнила я, глядя на женщину, так похожую на меня внешне и так непохожую внутренне.
–Ты не поймешь, но я попытаюсь объяснить: когда-то у меня была сестра Скарлетт, бедная девочка бесследно пропала… Я переживала ее потерю очень сильно и долго не могла смириться, что ее нет рядом, ведь мы так понимали друг друга! Затем умерла мать, и мы жили с отцом… Это было ужасное время… То дерьмо, которое я жрала огромными порциями все эти годы, тебе и не снилось. Я готова была вспороть себе брюхо, как долбанный самурай… Знаешь, почему самурай? Скажи ей, Мишаня!– требовательно взвыла Жозефина и налила себе водки.
–Подлинный самурай не думает о победе и поражении. Он бесстрашно бросается навстречу неизбежной смерти!– монотонно и ответственно произнес молодой человек заученный текст.
–Хорошо сказано!– выдохнула Жози и залпом опустошила свой стакан, запив спиртное рассолом прямо из огромной банки.– Меня тогда спас Василий. Он меня бил, но любил. А еще научил простой истине: дают – бери, не дают – отбери! Это было его главное правило в жизни! Теперь и я его придерживаюсь! Потому что в этом мире, сестренка, каждый за себя, а бог против всех!
Жози медленно встала и подошла ко мне. Халат распахнулся, под ним не было нижнего белья. Я заметила растяжки на ее животе, что могло свидетельствовать о том, что у нее была беременность. «Хотя от лишнего веса тоже появляются растяжки»,– размышляла я. Сестра присела рядом с диваном и отчетливо произнесла:
–Ты должна дать мне чертов пин-код. И тогда все будет хорошо. Сколько денег на счете?
–Я не знаю!– ответила я, морщась от исходящего от нее запаха спиртного, и почувствовав рвотные позывы.– Счетами руководит мой муж…
–Муж?!– воскликнула Жозефина, вскочив.– Лживая арабская шлюха! Ты вчера сказала, что никогда не была замужем! Я думала, мы – сестры, и между нами нет секретов!
–Жози, послушай меня, я не являюсь его супругой в полноценном смысле. Он купил меня у Джамили – помнишь, я тебе рассказывала о ней вчера?! Заплатил за товар и забрал покупку себе!– оправдывалась я, но она еще больше разлилась.
–Вот что, сраная Шахерезада, тут фанатов твоих сказок нет. Значит так, мы подождем, пока ты вспомнишь заветные циферки! Мы никуда не торопимся!– произнесла она и скомандовала, чтобы Михаил действовал по их плану. Он схватил бутылку с остатками водки со стола, затем двинулся к дивану и зажал мне нос, я широко открыла рот, чтобы вдохнуть и в это мгновение он влил омерзительную жидкость мне в горло. Я чуть не захлебнулась, закашлявшись, но это никого не волновало. Жозефина открыла шкаф и торопливо натянула на себя спортивный костюм, который ей был великоват (видимо принадлежал ее «Бонапарту», томящемуся в неволе). Она забрала мой паспорт, карту и направилась в местный банк, находящийся на центральной площади, наказав Михаилу:
–Если арабы взбунтуются – подавляй восстание силой! Можно ударить, но не оставлять синяков. Бей в живот или по спине – по почкам! Вспомни, как Васек показывал!
–Откуда в тебе столько жестокости?– еле слышно спросила я.
–Лучше не спрашивай, сестренка! Оставайся в неведении и торопись вернуться обратно в свой золотой дворец к богатенькому султану,– произнесла она, пригрозив: – Я скоро вернусь. Если ты меня надула, тебе несдобровать!
–Умоляю, не пихай ее в банкомат! Просто узнай информацию у сотрудников!– взывала я, понимая, что это бесполезно. Жози ушла, мой сторож, которому дозволили применить силу, стоял на посту – возле дивана. Я устало закрыла глаза. Из-за выпитого мне казалось, что стены комнаты кружатся с сумасшедшей скоростью. Вдруг я почувствовала, что потные ладони Михаила касаются моей груди.
–Что ты делаешь?!– спросила я строго, протрезвев от возмущения.
–Ну… я подумал… может у тебя есть потайные кармашки… и ты там прячешь… ключ от сейфа, к примеру!
–Все мои вещи в сумке, малыш!– произнесла я, желая этой фразой вежливо дать понять, что наше любовное рандеву вряд ли состоится.
Михаил с трудом подавлял дрожь возбуждения. Процесс в его организме стихийно развивался, и остановиться молодому человеку, вспыхивающему, как сухая солома от одной только искры, было непросто. Он потер свой увеличенный в размерах пах, а затем потянул руки с грязными ногтями к моей промежности. Надо было что-то делать, попытаться остановить его и при этом не дать ему себя покалечить.
Я пыталась придумать, как вразумить Мишаню, чтобы он не делал глупостей. То, что его «маме» это может не понравиться, его не тронуло, он начал расстегивать мои джинсы со словами: «Ты ведь этого тоже хочешь». Понимая, что положение – безвыходное, и в этой схватке мне придется стать либо победителем, либо побежденной, я выбрала первый вариант и со всей дури ударила ногами в мужскую грудь. Михаил отлетел к стене и сильно ударился головой, после чего обмяк и долго лежал без движения.
Я высвободилась из пояса и подошла проверить, жив ли парень, меньше всего мне хотелось повторить судьбу Наполеона-Василия, ведь обо мне Жозефина вряд ли будет сожалеть! Миша был без сознания. Я торопливо перемотала его конечности приготовленным для меня скотчем, чтобы предотвратить нападение, если он вдруг придет в сознание. После села на диван и стала терпеливо ждать сестру. Можно было конечно сбежать, но мне очень хотелось отыграть финальные аккорды в конце этого нелепого и местами трагического фарса.
–Ты представляешь, Мишаня, это чертов банкомат сожрал нашу карту?!– жаловалась Жозефина плаксивым голосом, еда открыв дверь. Она поспешно вошла в комнату и направилась к столу, чтобы смягчить горечь поражения – выпить водки. Запнувшись о ноги молодого человека, она удивленно уставилась на него, затем повернулась ко мне и грозно зарычала:
–Что ты с ним сделала, тварь?
–Он отдыхает,– спокойно ответила я.– Верни мне паспорт и дай немного денег на автобус! Остальное можешь оставить себе!
–Да уж не сомневайся – оставлю!– произнесла она с ненавистью.– А ты не торопись, тебе придется погостить, пока мы не придумаем, как вернуть твою карту. Или не изобретем способ выудить деньжат из твоего султана! Как ты думаешь, много он за тебя даст?– хитро уточнила моя родная сестра, с которой мы не виделись двадцать лет.
–Ты думаешь, восточный мужчина будет с тобой торговаться?– усмехнулась я.
–Ну, купил же он тебя однажды! Заплатит и второй раз! Узнаешь свою истинную цену,– размышляла Жозефина и тут же оживилась, предложив мне сделку: – Мы можем вместе это провернуть, сестра! Выманим денег, паспорта поменяем и туту – переедем! Россия-то большая, хрен он нас найдет! Как ты думаешь, миллион заплатит твой султан, желая, чтобы тебя не разобрали по запчастям?
–И миллион, и два!– произнесла я, пытаясь понять, способна ли она сделать то, о чем говорит. Заметив алчные маячки в ее глазах, я понимала, что взывать к ее пьяному сознанию бесполезно, и решила внести в сюжет свежие краски, чтобы действие не было бесцветным создать интригу, нагнетая обстановку:
–Мой покровитель – очень состоятельный человек, и в данный момент он наверняка уже знает, где я. Да, он в состоянии заплатить и миллион, и два. И речь идет не о рублях, а о евро! Знаешь, каков курс евро в России? Умножь запрашиваемую сумму на сорок. Ты ведь училась в школе, Жози? А теперь, когда калькуляция совершена, просто поразмысли… Но не о том, куда ты потратишь сорок миллионов, а как ты сдохнешь! Примерно через час, а то и меньше в банк, в котором ты оставила мою карту, ворвутся вооруженные люди и потребуют запись с видеокамер. С этой распечаткой и с моей фотографией обойти городок хватит пятнадцати минут, и как ты думаешь, что с вами будет, когда они сюда войдут и увидят, что вы со мной сделали?