щупь нажала на кнопку, опуская окно. Свежий утренний воздух хлынул в салон, заставив меня вздрогнуть.
– Черт побери, Машка, ты чего не открываешь! – полуиспуганно-полуразгневанно произнес знакомый голос. – Я думала, ты там умерла!
– Лучше бы умерла, – простонала я. – Чувствую себя просто ужасно.
– А чего глаза закрыты? – продолжала допытываться девушка.
– Болят, – честно ответила я. – Все болит.
– Машка, да ты никак с бодуна! – удивленно констатировала Каширина. Наконец-то я вспомнила ее фамилию. Когда это мы успели на «ты» перейти? А, ну да…
Я неожиданно осознала, что совершенно не могу собраться. Чувствуя, что реальность вновь начинает подергиваться дымкой, я попросила Каширину, которая неизвестно как тут оказалась:
– Разбуди меня, будь другом. Я сама не могу…
Через пару секунд на мое лицо вылилась бутылка минералки. Холодные струйки потекли за шиворот, по спине и животу. Майка прилипла, а от прохладного ветра – оказывается, ночью был дождик, – по телу пробежали неприятные мурашки, но зато мир разом стал чище и понятнее. Я резко, пока не прошел шок от водяного душа, вышла из машины и, наклонив голову, энергично потерла уши. Приток крови к голове – лучшее средство для отрезвления мертвецки пьяного. Несмотря на то что я не пила вчера, ощущения были именно такими.
Вскоре я пришла в себя.
– Как ты здесь оказалась? – спросила я, прихлебывая черный обжигающий кофе, за которым Каширина сбегала в ближайшую палатку. Там же она купила и шаурму, в качестве завтрака. Само по себе сочетание бумажного мучнистого теста, текучего соуса, жесткого мяса, острого лука и черного невкусного кофе было на очень редкого любителя. Я таковым не являлась, но все же ела, чтобы заполнить пугающую пустоту в желудке. Что-то мне не нравилось состояние моего организма. А ведь вчера все было в порядке.
– Жвачки нет? – спросила я.
– Я, кстати, у тебя вчера в машине оставила свои пластинки, – вспомнила Каширина. – Мятные, мне папа из Германии привез. Прикольная штука.
Я вернула ей пачку, она меня тут же угостила. Пастилка была приятной на вкус и отлично освежала, правда, была слишком сладкой. Сразу захотелось пить.
– Почему же ты все-таки приехала? – не понимала я. Список вызовов на моем телефоне отчего-то оказался девственно пуст, словно бы я удалила всю информацию. Но я этого совершенно не помнила.
– Ты же сама позвонила, – удивилась Каширина, уставившись в мобильник. – Вот. Сегодня ночью в три часа сорок две минуты. Я сплю как бобик, а тут звонок. Я спросонья не поняла, чего ты хочешь, но, кажется, ты просила подъехать к девяти сюда.
– Ты знаешь этот адрес? – глупый вопрос. Раз приехала, конечно, знает. Но Каширина рассмеялась.
– Нет, просто ты сказала: подъезжай к богатырю, а он такой один на весь Саратов.
В зеленом дворе и вправду стояло много деревянных сказочных фигурок. Преобладали пушкинские персонажи. В кустах напротив стоянки громоздилась внушительных размеров богатырская голова. Ума не приложу, как я умудрилась ее заметить. Темно же было. Вот глаз-алмаз. Однако меня беспокоило то, что я совершенно не помнила, как я звонила Кашириной. Видимо, тогда же, когда и спускалась вниз к машине, что тоже помню очень смутно. А Каширина между тем продолжала развивать тему.
– Прикинь, в чем фишка. Я-то после твоего звонка сразу вырубилась, но, как оказалось, успела будильник переставить с девяти на шесть часов, чтобы успеть сюда. И совершенно этого не помню. Чертовщина какая-то.
Тут я была совершенно с ней согласна. Однако было уже начало десятого, так что вскоре возле одного из джипов, стоявшего тут же на стоянке, возник Зорин в оранжевой майке – любимый цвет у него, что ли? Он приветливо помахал мне рукой. С ним была компания – три молодых человека и одна девушка. Все они выглядели очень сонными, один Зорин был как огурчик. Я, втайне завидуя всем безработным, нещадно похлопала себя по щекам под удивленным взглядом Кашириной, завела мотор и двинулась вслед за «Тойотой». Вскоре на одном из поворотов к нам присоединился синий «Хендай Акцент» с тонированными стеклами, и вслед за ним байкер на мотоцикле, марка которого известна во всем мире.
Ольга Каширина, заслышав характерное рычание харлеевского мотора, сразу же бросила журнал, занимавший ее на протяжении всего пути, и прильнула к стеклу, восхищенно разглядывая детину на мотоцикле. Конечно, это был не совсем мотоцикл, а «Харлей», а сам детина напоминал сошедшего с картинки Терминатора, однако я все равно не понимала ее щенячьего восторга. Правда, некоторым девушкам кажется, что чем сильнее мужчина, тем он более настоящий. Дело вкуса…
Ольга опустила стекло и принялась стрелять глазками. Детина ехал рядом, так что условия для флирта были подходящими. Завидев симпатичную круглощекую мордашку в окне «Хонды», он сразу же расправил плечи (хотя куда уж шире-то?) и показал все свои тридцать два великолепных зуба. Процесс знакомства продолжился с обоюдным удовольствием, и в такой приятной обстановке мы доехали до Поливановки, где я едва не вписалась в несущую опору моста, словно Самсон, рушащий стены дворца.
Повороту на село предшествовало кольцо, по которому с нижней трассы нужно было передвинуться на верхнюю. Подъезжая к мосту, я пропустила вперед «Хендай», который обогнал «Тойоту», и ехавший впереди джипа автобус. Я люблю быструю езду, но лихачить на незнакомой трассе – это не для меня. Тем более на опасных поворотах. Я мирно плелась в хвосте кавалькады, однако тут неожиданно стала тормозить «Тойота», пропуская меня вперед. Я послушно обогнула джип, отчего-то решивший ехать позади всех, и встала между ним и автобусом. Проезжая под мостом, практически рядом с опорой, «Тойота» так же внезапно прыгнула вперед, пытаясь проскочить между «Хондой» и бетонной стеной. Я резко нажала на тормоз, иначе бы мы неминуемо столкнулись. «Хонду» повело юзом, боковое зеркало с моей стороны прижалось к бамперу, как к родному, а затем отвалилось. Я буквально кожей почувствовала, как бетон царапает обшивку автомобиля, который был взят напрокат. Ай-яй-яй, сколько денег за ремонт придется отвалить! Я немедленно отругала себя за меркантильные мысли в такой момент. Хорошо еще, что живы остались! Не нажми я вовремя на тормоз, впечатались бы в опору, и в сводке местных происшествий стало бы на два трупа больше.
Между тем «Тойота» тоже притормозила, заскрипев шинами по покрытию. Я жестом показала, что здесь не стоит останавливаться, так что джип, не успев толком встать, вновь газанул. Я с удивлением наблюдала за манерой вождения Зорина. Джип двигался как-то рывками.
Мы остановились там, где это было возможно, притормозив у обочины. Зорин сразу же выскочил из машины и подбежал к нам, бледный и встревоженный.
– Все в порядке? – крикнул он, заглядывая в салон, едва я открыла дверь. При соприкосновении с бетонной опорой в механизме, поднимающем и опускающем стекло, что-то заклинило, так что стекло уже не открывалось.
– Нормально, – ответила я, но он продолжал обеспокоенно смотреть на меня, на побелевшую от страха Ольгу Каширину.
Я осмотрела повреждения. Ничего, бывает и хуже. Бокового зеркала нет, несколько глубоких царапин, а так – ничего страшного. Зорин присел рядом со мной на корточки, спрятав лицо в ладонях.
– У меня что-то с коробкой передач, – выдавил наконец он, поправляя очки. – Хотел переключить на первую, а вместо этого перешел на четвертую. Господи, совсем чуть-чуть до стены оставалось… Только сейчас осознал.
Когда мы слегка успокоились, двинулись дальше, остановившись только возле пункта ГАИ, где нас задержали на изрядное количество времени, выясняя, что случилось с «Хондой» и почему нет зеркала. В общем, на дачу мы прибыли практически в сумерках, несмотря на то что выехали ранним утром.
Все были очень уставшими и взволнованными, однако спать не отправился никто. Было созвано общее собрание в огромной комнате на первом этаже трехуровневого особняка. На этом собрании я должна была играть роль Эркюля Пуаро, как в классическом английском детективе. Я уже более или менее ориентировалась, кто есть кто, так что определенные схемы в голове у меня наметились. Итак, по персоналиям.
Помимо Зорина, здесь был коммерческий директор, которого звали Ильей. Высокий, сильный, проседь на висках, но выглядит молодо. Его брат Василий, тот самый Терминатор на «Харлее». Далее шел, конечно же, Сергей, хмуро уставившийся в окно. Непонятный тип, честно сказать. Никак не могу обозначить для себя основные черты его характера. То ли очень положительный, то ли резко отрицательный, но однозначно сказать сложно. Елена Рыжова, жеманная симпатичная блондинка с ненатурально белыми волосами и выщипанными в ниточку бровями. Работает менеджером с корпоративными клиентами все в той же фирме. По-хозяйски ведет себя со всеми мужчинами, особенно командует невысоким молодым человеком, который привлекает меньше всего внимания. Кажется, его Влад зовут. На вид безобидный, но безжизненный. Каширина охарактеризовала его так же, сопроводив метким определением – «сонная муха». Знаю, что ему двадцать семь лет, что он разведен, что у него есть ребенок и девушка, но не Рыжова. Каспер тоже был здесь. Видимо, у него был выходной на работе. В этот раз Каспер зачем-то побрился и теперь стал абсолютно похожим на эльфа, трогательно хлопающего ресничками.
– Петьки нет! – неожиданно воскликнул Василий, нарушив тишину, в которой мы все разглядывали друг друга. – Черт, я думал, Леха, что он с вами приедет.
Зорин удивленно посмотрел на него.
– А я думал – с вами, – мягко сказал он. – Когда я ему позвонил, он сказал, что его подбросит Илья. А разве нет?
Все удивленно переглянулись, а я спросила:
– Что это за Петр?
Каширина неожиданно опустила голову и вышла из комнаты, пробормотав что-то себе под нос. Зорин пожал плечами:
– Илюхин друг по институту.
Илья неожиданно поперхнулся – он в это время отхлебывал ледяной чай из бутылки.
– Погоди-ка, – возразил он. – С чего это ты взял?