Старуха согласилась, пошла домой и превратила собак снова в людей. Потом она вернулась и забрала свою дочь.
Эсен долго жил в этом доме, и в один из дней хозяин отдал за него свою дочь. Устроили свадебный пир. Поставили рядом большую новую юрту, и Эсен проводил здесь время в удовольствиях. И своих родителей он тоже сюда перевез.
43. Щедрый и Скупой
Жили в старые времена Щедрый и Скупой. Как-то собрались они вместе и отправились к Каабе. Щедрый взял с собой батман лепешек, замешенных на масле и молоке, а Скупой — полбатмана лепешек, замешенных на воде. В полдень остановились они на отдых. Щедрый достал свои лепешки, и они поели. А поев, снова тронулись в путь к Каабе. На закате они снова остановились, и Щедрый снова достал свои лепешки, и они снова поели. А поев, опять тронулись в путь к Каабе. Шесть дней пути они вдвоем ели лепешки Щедрого. На седьмой день остановились они на отдых, но теперь уж у Щедрого не было лепешек, все кончились. А Скупой уселся и начал есть свои лепешки.
— Дай-ка и мне, — попросил Щедрый.
— Не дам, — отвечал Скупой, — ведь я зовусь Скупым.
— Но мы же ели мои лепешки вдвоем, брат! — сказал Щедрый.
— На то ты Щедрый, а я — Скупой, — отвечал Скупой.
— Тогда я должен вернуться назад, — сказал Щедрый.
Скупой поел своих лепешек и пошел к Каабе. А Щедрый двинулся назад. Пришел он к одному старому кочевью и увидел тут глинобитный дом, а возле него — конюшню. Щедрый забрался в конюшню и лег там. Как только он вошел в конюшню и улегся, поднялся ветер и полил дождь. В это время в глинобитный дом зашел лев. Потом сюда же пришел волк, а следом за ним — лиса. Лев спросил:
— Хорошо ли ты себя чувствуешь, друг лиса?
— Плохо, ничего не нашла поесть, — отвечала лиса.
— И я никого не поймал на охоте, — сказал волк.
— О Аллах, мы голодны все трое, — сказал лев. — Здесь недалеко один человек пашет на быке землю. Я хотел схватить этого быка, но человек от него не отходит. Так я до быка и не добрался. А в том месте, где пашет человек, есть дом. Он разрушен. Под этим разрушенным домом зарыт большой клад. Человек же, который там пашет, ничего этого не знает.
— Люди не знают о том, чего они не видят, — сказала лиса. — Знал бы он, что и перед домом закопано много денег!
Щедрый, который лежал в конюшне, слышал этот разговор. Когда рассвело, звери ушли из дома. А Щедрый вышел из конюшни, отыскал закопанные деньги, о которых говорила лиса, и забрал их себе. После этого он снова пустился в путь.
Пришел Щедрый в селение одного падишаха.[53] А вокруг дома падишаха собралось множество людей.
— Что делают эти люди? — спросил Щедрый.
— Сын падишаха болен, — ответила какая-то старуха. — Эти люди — табибы, они хотят его вылечить.
— Людей этих надо прогнать. Я вылечу сына падишаха, я сделаю его здоровым, — сказал Щедрый.
Тех людей прогнали. А Щедрый дал сыну падишаха лекарство, и сын падишаха выздоровел. Стал он хорошим, здоровым человеком. Тогда падишах сказал:
— Щедрый, все, что ты захочешь, я дам тебе!
— Мне ничего не нужно, пожелай мне только добра, — отвечал Щедрый.
— Я выдам за тебя свою дочь, — сказал падишах.
И падишах отдал Щедрому свою дочь в жены. И еще он дал ему землю для посева. А в той земле, что дал Щедрому падишах, как раз и был тот клад, о котором говорил лев. Щедрый отыскал клад и взял себе.
Стал теперь Щедрый богачом. Поставил он шестикрылую белую юрту[54] и в этой белой юрте наслаждался с дочерью падишаха. И горя нет в мире для Щедрого. Возле порога юрты он выстроил дом с окнами, а вокруг всего этого возвел забор. Стал теперь Щедрый беспечальным человеком.
О ком теперь спросить новостей? Спросим-ка о Скупом.
Скупой ел свои лепешки и кончил их. Тогда оставил он путь к Каабе и побрел как нищий. И вот, нищенствуя, пришел он к порогу Щедрого. Скупой не узнал Щедрого, не узнал товарища, с которым ходил к Каабе.
— О богач, дай мне что-нибудь, — сказал он.
— А, Скупой, ты разве не узнаешь меня? — спросил Щедрый.
— Нет, я тебя не знаю, — отвечал Скупой.
Тогда Щедрый сказал:
— Я — твой товарищ, с которым ты ходил к Каабе. Шесть дней пути мы вдвоем ели мои лепешки, а когда лепешки у меня кончились, ты уселся есть свои лепешки. Я сказал тебе: «Дай и мне кусочек лепешки», но ты не дал. Если я буду похож на тебя, моя щедрость станет ложной. О Скупой, я дам тебе все, что тебе нужно!
И Щедрый дал Скупому много денег. А Скупой спросил:
— О Щедрый, как ты достиг такого богатства?
— В одном старом кочевье есть дом. А возле этого дома — конюшня. Я вошел в конюшню и лег там, — стал рассказывать Щедрый, — Поднялся ветер, полил дождь, и тогда в этот дом зашел лев. Следом за ним вошел волк, а за волком в дом вошла лиса. Я же лежал в конюшне, а звери этого не знали. Я добился всего, потому что один час просидел в конюшне. И нет теперь в мире человека счастливее меня.
— О Щедрый, а если и я сделаю так, как ты: полежу в конюшне? Может быть, и я своего добьюсь? — спросил Скупой.
— Хочешь полежать — полежи. Зайди в конюшню, туда, где я лежал, и укладывайся, — отвечал Щедрый.
Ночью, как только Скупой улегся, поднялся ветер и полил дождь. В дом вошел лев. Следом за ним вошел волк. А следом за волком вошла лиса. Вот лев и говорит:
— На месте того клада человек поставил белую юрту.
— А вокруг построил забор, — сказал волк, — Должно быть, человек слышал наш разговор.
— Под этим домом было зарыто много денег. Видно, он нашел их и взял себе, — сказала лиса.
— Эй, лиса, выйди-ка наружу да посмотри, не стоит ли там опять и не подслушивает ли человек, — сказал лев.
Лиса вышла из дома, обошла его вокруг, но ничего не обнаружила. Тогда лиса вскочила на конюшню, заглянула внутрь, а там лежит Скупой. Спрыгнула лиса с конюшни и подбежала ко льву.
— О мой лев, в конюшне лежит человек, — сказала она.
Лев вышел из дома, заглянул в конюшню, а там и впрямь человек лежит. Лев подошел к Скупому, ударил его лапой и убил.
От Скупого остались одни клочья.
44. Яртыгулак
Было ли не было, в старые времена жили муж с женой. Как-то раз поехал муж на мельницу молоть зерно, а его жена, которая была беременна, родила сына. Новорожденный мальчик был ростом в половину уха. Не успел мальчик родиться, как спросил:
— Мать, а мать, куда уехал отец?
— Отец уехал на мельницу молоть зерно, — отвечала мать в испуге. — Вот надо бы отвести ему верблюда.
Яртыгулак[55] отвязал верблюда от кола, влез на верблюда и прыгнул ему в ухо.
Вот бежит верблюд по дороге, а тут мальчишки останавливают его и говорят:
— Смотри-ка, верблюд бежит один!
А Яртыгулак как закричит:
— Эй вы, дети свиней, отпустите верблюда, чего вы его держите!
Мальчишки стали оглядываться, но никого не увидели.
— Чей это голос? — спросили они в страхе, отпустили верблюда и разбежались. А Яртыгулак погнал верблюда дальше. Приехал он на мельницу и стал кричать:
— Эй, отец!
Но ведь отец-то Яртыгулака не знал, что у него уже есть сын, и потому ничего не отвечал. А Яртыгулак все кричал «отец» да «отец», но так как тот все не отвечал, Яртыгулак стал кричать, называя отца по имени. Тогда отец сказал:
— Вроде бы у меня нет сына, а между тем он меня зовет…
Подошел он поближе, а Яртыгулак снова закричал:
— Отец, поди сюда скорее! — и тут же решил: «Когда отец подойдет поближе, я напугаю его».
Яртыгулак выпрыгнул из уха верблюда и, забравшись под пучок травы, улегся там. А верблюд возьми да и съешь эту траву, под которой прятался Яртыгулак. Отец Яртыгулака подошел и видит — верблюд что-то жует, а сына нигде нет.
— Сынок, а сынок! — стал звать отец.
— Я внутри верблюда, отец, — отвечал Яртыгулак. — Он меня проглотил.
Отец навьючил на верблюда муку и приехал домой. Тут жена его и спрашивает:
— А сына моего ты привез?
— Нашего сына верблюд съел, — отвечал муж.
Заплакали они оба, а потом зарезали верблюда и стали искать в его кишках. Но ничего не нашли и последний кусочек кишки выбросили. А Яртыгулак-то как раз и был в том кусочке кишки. Муж с женой ничего не нашли да еще вдобавок и верблюда зарезали, а поэтому сели они и принялись плакать.
Как-то раз на то место, где был зарезан верблюд, пришел голодный волк и съел тот кусочек кишки. Не насытившись, волк собрался напасть на овец одного пастуха. А Яртыгулак как закричит:
— Эй, пастух, берегись! Пропали твои овцы!
— Эгей, гони его прочь! Один баран-двухлеток — твой! — закричал в ответ пастух, спустил собак, и они прогнали волка.
А Яртыгулак все кричал и кричал: «Эй-эй, эгей, улюлю!» Волк-то этот голос слышал, да откуда он идет, не знал. Так он и убежал, и не то что овцу не съел, но и сам еле ноги унес. Не в силах терпеть голод, горемычный волк отправился к другому пастуху. Когда он приблизился к стаду, Яртыгулак снова закричал:
— Эй, пастух, берегись! Потом не говори, что не слыхал, как волк утащил твою овцу! Берегись!
Этот пастух тоже закричал в ответ:
— Э-э-эй, гони его прочь! Один баран-двухлеток — твой!
И Яртыгулак, подняв страшный шум, продолжал кричать:
— Эй, эгей, улюлю!
Пастух с тремя собаками бросился на волка, и волк убежал. Собаки погнались за ним и чуть было не схватили волка за хвост, но тот ускользнул, и собаки, прогнав волка подальше, вернулись.
Снова волк подкрался к стаду, и опять Яртыгулак дал знать об этом пастуху. И этот пастух ему крикнул:
— Один баран-двухлеток — твой!
И Яртыгулак, опять подняв страшный шум, снова прогнал волка. Так несколько дней волк пробовал подобраться к разным стадам, но, где бы он ни появился, всюду Яртыгулак давал о нем знать пастухам и начинал шуметь, так что волк, за которым гонялись собаки-овчарки, совсем извелся и обессилел. Тогда понял волк, что вся его беда внутри него самого. Ослабев так, что у него в глазах потемнело, он лежал еле живой и думал: «Как же мне избавиться от этой напасти?» И волк решил посоветоваться с ученым табибом — лисой.