— Нет, дитя мое, должно быть, все-таки кто-то есть, я чувствую запах человека, — сказала Ак-Мая.
— Я пришел издалека и никого не встретил, — отвечал верблюжонок.
Вот тыква Ак-Памык наполнилась молоком, верблюжонок оторвался от матери и отошел. Когда Ак-Памык была уже возле своего коня, верблюдица Ак-Мая заметила ее и громко закричала. Ак-Памык с трудом села на коня и помчалась. Верблюдица бросилась ей вдогонку, но так и не сумела ее догнать.
Тогда верблюдица сказала:
— Стань черным камнем, мое дитя! — и заколдовала своего верблюжонка. Говорят, став черным камнем, он, бедный, и сейчас еще стоит на дороге в Мекку!
О ком теперь послушать новостей? Послушай-ка об Ак-Памык.
Ак-Памык вернулась в свою пещеру, собрала кости братьев, разложила по местам и полила молоком верблюдицы Ак-Мая. Братья поднялись, зевая и чихая.
— Ох, долго же мы спали! — сказали они.
— Если бы не я, вы спали бы до дня воскресения из мертвых, — проговорила Ак-Памык и потом рассказала по порядку все, что случилось.
— Большое тебе спасибо, дорогая сестра, — сказали братья.
А потом Ак-Памык вскипятила чай и позвала братьев:
— Садитесь, пейте!
Так, семеро братьев зажили снова, проводя свои дни в охоте. Каждый из них взял себе жену и устроил той. Братья продолжали любить сестру по-прежнему, но их жены невзлюбили Ак-Памык.
— Нас так не любят, как ее, — говорили жены. — Давайте-ка что-нибудь придумаем.
Но жена самого младшего брата Ак-Памык сказала:
— Нет, я не согласна. Ак-Памык меня очень любит, и я ее тоже очень люблю.
Тогда другие жены сказали:
— Уходи! Не хочешь действовать с нами заодно, так не мешай. А помешаешь — погибнешь!
Испугалась несчастная и никому не сказала ни слова.
А шесть жен заколдовали Ак-Памык и сделали ее немой. День ото дня Ак-Памык чахла.
— Милая сестра, что с тобой? — с тревогой спрашивали ее братья.
Но Ак-Памык ничего не могла ответить. Тогда одна из жен сказала:
— Не спрашивайте у нее, что с ней. Это я знаю.
— Если знаешь, так скажи нам, чтоб и мы знали, — попросили братья.
— Ак-Памык нужен муж, ее сердечку дело нужно, — отвечала она.
— Что ж, отдадим ее за того, кто ей нравится, — сказали тогда братья.
А женщина тут и говорит:
— Посадите ее на верблюда и отправьте в степь. Кто ей понравится, за того она и выйдет.
Братья посадили Ак-Памык на верблюда и пустили его в степь. Ак-Памык ехала задумавшись. В это же время в путь вышли сын падишаха и сын везира. Смотрят они — виднеется что-то черное. Тогда сын падишаха сказал:
— У того черного, что виднеется, я беру себе верх.
— А я возьму низ, — сказал сын везира.
Подъехали они и видят — на верблюде сидит девушка.
— Ты человек или дух? — спросили они у девушки.
Но та не издала ни звука.
— Откуда и куда ты едешь? — спросили они.
Ответа нет. Тогда сын падишаха сказал:
— Ну, хоть ты ничего не отвечаешь, а со мной поедешь.
Так сын падишаха вместе с девушкой приехал в свой город и потом на ней женился.
Прошел год, и у них родился сын. В тот день, когда у Ак-Памык родился сын, она заговорила. Когда сын падишаха увидел, что Ак-Памык наконец перестала быть немой, он очень этому обрадовался. Стала жить Ак-Памык, не ведая печали. Вот только иногда ей хотелось повидать своих братьев. Так прошло четырнадцать лет.
Однажды Ак-Памык сделала своему сыну золотые бабки и, позвав его к себе, сказала:
— Когда ты будешь кидать бабки, приговаривай так:
Я племянник шести дядей,[75]
Их сестрица — моя мать.
Вышел с бабкой золотой я,
Чтоб за дядей покидать.
Младший дядя мой — Байрам,
За Байрама кину сам.
О ком теперь послушать новостей? Теперь нужно послушать о братьях Ак-Памык.
Каждый день, приходя с охоты, братья Ак-Памык говорили о ней:
— Ак-Памык сделала нам добро, а мы посадили ее на верблюда и сказали: «Поезжай себе!» Прошло уже четырнадцать лет. Жива ли она или умерла? Мы этого не знаем. Давайте-ка отправимся каждый в какой-нибудь город да поищем ее.
И вот семеро братьев отправились в разные города. Пришел в один город и Байрам, а тут кучка ребят играет в бабки. Среди них — один мальчик с золотой бабкой. Всякий раз как мальчик ее кидает, он приговаривает:
Я племянник шести дядей,
Их сестрица — моя мать.
Вышел с бабкой золотой я,
Чтоб за дядей покидать.
Младший дядя мой — Байрам,
За Байрама кину сам.
По этим словам дядя узнал своего племянника.
— Ну-ка, пойдем, мальчик, вместе, — сказал Байрам и пошел с племянником. Так Ак-Памык нашла своего брата, а брат нашел Ак-Памык. Она рассказала ему все, что с ней случилось. После этого брат сказал:
— Ну, я отправляюсь назад.
Тогда Ак-Памык приказала людям из селения:[76]
— Принесите фаланг и скорпионов! — а сама села шить семь мешков.
Принесли фаланг и скорпионов. Ак-Памык наложила их в шесть мешков и сказала брату:
— Дашь по мешку каждой невестке.
А седьмой мешок она набила кишмишом с горохом и, передав его Байраму, сказала:
— А это отдашь своей жене.
Байрам вернулся в свое селение и всем женам братьев дал по мешку.
— Золовка прислала нам подарки! — закричали женщины и сунули руки в мешки. Тут скорпионы с фалангами и впились им в руки.
— Ой-ой-ой! — поднялся крик.
А Байрам позвал братьев и сказал:
— Я нашел Ак-Памык. Она стала женой такого-то падишаха.
Следом за братом приехала и Ак-Памык. Она рассказала все, что с ней случилось, и семеро братьев, посоветовавшись, прогнали своих злых жен. Осталась только жена Байрама, которую Ак-Памык любила до самой своей смерти.
48. Шахзаде и ею жеребенок
У одного падишаха были две жены. От старшей жены у него был сын, а от младшей детей не было.
В один из дней старшая жена падишаха умерла. И вот со временем ее сыну исполнилось девять лет. Тогда падишах послал сына на берег моря пасти лошадей. В то время как мальчик пас лошадей, из моря появился морской конь и покрыл кобылицу. Через несколько месяцев кобылица родила прекрасного жеребенка.
Однажды падишах решил поручить своих коней другому пастуху, а сына послать учиться к мулле. Пришел падишах к сыну и сказал:
— Я хочу отдать тебя в мектеб. А за то, что ты пас коней, дарю тебе жеребенка. Выбирай какого хочешь!
Мальчик выбрал жеребенка, который родился от морского коня.
— Да ведь это плохой жеребенок, выбери получше, сынок, — сказал падишах.
— Э, не беда, — отвечал мальчик, — пусть плохой, а мне он нравится.
Шахзаде взял с собой жеребенка и вместе с падишахом вернулся домой. Пришел падишах домой, и оказалось, что его младшая жена тоже родила сына. Обрадовался падишах и устроил праздничный пир на семь дней и ночей.
Стал старший сын падишаха ходить к мулле. И каждый день, возвращаясь от муллы, шахзаде своим платком вытирал жеребенку морду. В один из дней вернулся мальчик с учения, подошел к жеребенку и увидел, что тот плачет. Шахзаде спросил:
— Почему ты плачешь?
— Твоя мачеха напекла тебе оладий с ядом. Не ешь их, — отвечал жеребенок.
Мальчик вошел в юрту и сказал:
— Матушка, дай мне лепешки, я голоден.
— Я напекла оладий, возьми да поешь, — отвечала мачеха.
— Нет, матушка, я хочу лепешку, — сказал шахзаде, взял лепешку и принялся есть.
На следующий день мальчик снова ушел к мулле. А мачеха рядом со скатертью, в которую была завернута лепешка, вырыла яму глубиной в три локтя, прикрыла ее сверху белой кошмой, что постилают на пол, а внутри ямы воткнула торчком четыре копья. Вернулся от муллы шахзаде, подошел к жеребенку, а тот снова плачет.
— Почему ты плачешь? — спросил шахзаде.
— Не подходи к скатерти, не бери лепешку, — отвечал жеребенок, — рядом с ней глубокая яма, а в яме — четыре копья, чтобы тебя убить.
Шахзаде заглянул в юрту и сказал:
— Матушка, дай лепешку, я голоден.
— Пойди да возьми в скатерти, — отвечала мачеха.
Тогда шахзаде, войдя в юрту, сказал своему брату — сыну мачехи:
— Братец, пойди и возьми мне в скатерти лепешку.
Сын мачехи, собираясь взять лепешку, приблизился к скатерти и тут же провалился в яму, вырытую его матерью. Копья вонзились ему в живот, и он умер.
На следующий день шахзаде снова пошел к мулле. А мачеха стала расспрашивать знающую старуху, есть ли способ извести своего пасынка. Старуха отвечала:
— Ты положи на то место, где спишь, камышу, сверху покрой его кошмой, потом снова положи камышу и прикрой его своим тюфяком. Ложись спать, а ночью повертись туда-сюда, камыш зашуршит, ты и воскликни: «Ох, мои косточки!» Падишах спросит: «Чем тебе помочь?» Тут ты направь его ко мне.
Жена падишаха легла спать, сделав все так, как советовала старуха. Падишах спросил ее:
— Что с тобой, жена? Чем помочь тебе?
И жена отправила его к той старухе.
Пришел падишах к старухе, рассказал ей, что его жена заболела, и спросил, не знает ли та какого-нибудь лекарства.
— О падишах, лекарство против болезни твоей жены — это сердце жеребенка с черным языком, — отвечала старуха.
Падишах вернулся к жене и сказал:
— Жена, где нам взять жеребенка с черным языком?
— Не знаю, — отвечала жена. — Правда, вон у порога стоит жеребенок твоего сына. Ну а если он не подойдет, поищи в табуне.
Падишах раскрыл рот жеребенку своего сына, а у того язык как раз и оказался черным. Тогда падишах сказал:
— Черный язык-то, оказывается, у жеребенка моего сына. Пусть он придет, и спросим его. Если сын согласится, зарежем жеребенка и сделаем из его сердца лекарство.
Вернулся шахзаде с учения, подошел к жеребенку, а тот снова стоит и плачет.