Когда мальчик не ответил, она нежно погладила его по плечу. Но Келвин только еще глубже забился в угол.
Он не признал Лили. И не доверял ей.
Да и почему он вообще должен был кому-то доверять?
Может быть, поможет, если он узнает Эллиса?
– Привет, Келвин. Кэл, это я… – Слова прозвучали глухо. Эллис подавил эмоции, сводившие горло, и постарался проговорить как можно веселее: – Я – репортер, друг твоей мамы. И твоей сестренки тоже.
Брови мальчика приподнялись в любопытстве, но его тут же вытеснила настороженность.
Годами Эллис упивался собирательством деталей, выискивал важное даже в мизерных вещах. И вот опять ему пришлось это делать.
Он порылся в памяти и медленно двинулся к Келвину. Один обезоруживающий шаг, другой…
– Ты помнишь минувшее лето? Я – тот самый парень, который купил у Руби все цветы. Неужели ты это позабыл? – Перед глазами самого Эллиса всплыли одуванчики, увязанные в букетики и привядшие на солнце.
Келвин пристально за ним наблюдал, изучая; он всегда был скептиком по натуре.
– А ты висел на ветке яблони, – встал на колени рядом с Лили Эллис. – Твоя мама пекла печенье. В тот день я сфотографировал тебя с Руби на крыльце вашего дома, для газеты… – Эллис чуть не поперхнулся на последнем слове, сознавая, что именно этот снимок, его снимок привел мальчика к такой страшной жизни.
Лили решила вмешаться:
– Я понимаю, ты совершенно сбит с толку. Но твое пребывание здесь – большая ошибка! Не сомневайся – твоя настоящая семья очень тебя любит! И никогда не переставала любить. Клянусь тебе! – Лили говорила все быстрей и быстрей, ведь каждая минута в этом месте тянулась страшно долго. – Если ты хочешь снова быть со своей настоящей семьей, ты должен пойти с нами. Договорились, Келвин? – Лили робко дотронулась мальчика, но он отдернул свою головку так резко, как будто ее пальцы были из раскаленного свинца. – Келвин, пожалуйста! – В голосе Лили послышались слезы. В отчаянии она повернулась к Эллису.
Если бы они его схватили и понесли, мальчик мог закричать. Не говоря о том, что для него бы это стало лишней травмой. Он и так уже дрожал под своим одеялом. А вместе с ним дрожал его фонарик – защитник Келвина от темноты.
Как еще можно было его успокоить и убедить? Что бы посоветовала им сделать Джеральдина?
А она ведь что-то напевала тогда, когда Сэмюэл был болен. Стоило попробовать, но Эллис никак не мог припомнить название песни.
– Как насчет «Клементины»? Нет…
– А! «Сюзанны»!
Опять не то… И вдруг мелодия тихим эхом вдруг отозвалась в его ушах. Он почти уловил ее текст. Про ответ, который надо было дать… о велосипеде для двоих… Ну, конечно! «Дейзи Белл»!
– А знаешь, Кэл, мне кажется, что мама напевала тебе, чтобы поднять настроение. Мы тоже можем спеть одну из ее любимых песенок, мы с тобой вместе. Давай попробуем?
Не дожидаясь ответа, Эллис отважился запеть. У него не было никакого слуха, да и несколько слов он проглотил, так и не вспомнив. Но когда он замолчал, уголок детского ротика подернула долгожданная улыбка.
И ее оказалось достаточно, чтобы вселить в Эллиса надежду:
– Ты готов пойти с нами, чтобы увидеться с мамой?
Келвин снова вперил в него долгий, напряженный взгляд. Наконец мальчик ответил – полукивком. И глаза Лили увлажнились, хоть она ему и улыбнулась.
– Я заберу тебя прямо сейчас, – заявил Эллис с частичным облегчением. – И мы все вместе уедем отсюда на машине. – Эллис осторожно обвил мальчика руками, и тот не отстранился. Эллис начал приподниматься. Как вдруг что-то звякнуло и потянуло их обоих вниз.
«Что за черт?»
Лили подняла одеяло. Ржавая цепь, привинченная болтами к стене, была привязана к толстому кожаному ремню. А тот тугим хомутом сжимал лодыжку мальчика.
Келвин был прикован!
Как искра в порохе, в груди Эллиса вспыхнул ярость. Удержала ее внутри только необходимость вызволить Келвина из этого клятого сарая. Как можно скорей!
Лили уже пыталась бороться с ремнем. Почти в панике:
– Я не могу его развязать!
– Скажи мне, дружище, – Эллис постарался говорить спокойно, – как они снимают с тебя эту штуку?
Келвин пожал плечами: он не знал. А, может, и знал, только не захотел сказать.
– Ладно, мы что-нибудь придумаем. – Эллис снова встал на колени и принялся искать какой-нибудь ключ или режущий инструмент. Хоть что-нибудь! Но тут снаружи донесся шум, и он замер.
Эллис бы с удовольствием посадил на эту цепь мистера Гентри, этого конченого ублюдка. Но он не мог подвергать опасности жизни еще двух человек. В секунду оказавшись возле двери, Эллис осторожно выглянул. Но никакого движения и никаких огней не заметил. Все было тихо. Пока…
Он возобновил поиски. Как вдруг его окликнула Лили:
– Это не подойдет? – она указала глазами на инструмент, напоминавший огромные кусачки и висевший на стене с другими приспособлениями.
– Давайте попробуем.
Лили потянулась вверх, чтобы снять его с крюка, н не успела ухватить, а только сместила. Ручки «кусачек» ударились об ограждение стойла. Напуганная лошадь взвилась, зафырчала, заржала. Лили попыталась ее успокоить, но та не унялась. И несколько раз ударила задними копытами о стену.
Эллис бросился к «кусачкам». Этот шум грозил разбудить хозяев дома и вернуться к Келвину бумерангом. Бедный ребенок уже не дрожал, а трясся. Но времени его утешать не было. Эллис попытался перекусить ржавую цепь. Не удалось!
Его сердце бешено заколотилось о ребра.
Встав на одно колено, Эллис обхватил лицо мальчика руками:
– Не шевелись! Ты меня понял?
Келвин еле кивнул, его подбородок был сплошь заляпан грязью.
Лошадь перестала лягаться, но продолжала ржать и фыркать.
Эллис вытащил цепь из-под Келвина, положил ее подальше от мальчика. Затем встал, раздвинул ноги для упора и – словно колол топором дрова – занес обеими руками орудие над головой и опустил его на цепь. Звяк… Звенья сместились, но остались целы.
«Черт!»
Эллис снова расправил цепь, а Лили подошла к Келвину сбоку. На этот раз Эллис выбрал самую слабую на вид секцию, почти полностью проржавевшую. Не сводя с цели глаз, он снова обрушил на нее лезвие со всей своей силой. И звенья рассыпались!
– Слава Богу! – воскликнула Лили.
– Помогите мне.
Лили подхватила обрывок цепи, а Эллис замотал Келвина в одеяло и схватил на руки. Лили подсветила фонариком, и они двинулись к двери. Лили приоткрыла ее ровно настолько, чтобы они смогли выйти. Но прежде чем это сделать, Эллис метнул взгляд на дом. В окне на втором этаже маячил огонек.
Кто-то проснулся.
– Бежим! – торопливо скомандовал парень.
Они со всех ног побежали к машине. Как же она далеко! Словно в тысяче милей! Капли дождя хлестали Эллису в глаза. Легкие горели огнем. Лодыжки злобно кусала вылетевшая из-под ног галька. Но он крепко прижимал Келвина к груди, боясь выронить мальчика наземь. Лили все время бежала сбоку.
Они почти домчались до машины, когда раздался мужской рев:
– А ну, назад!
Воздух прорезал выстрел, и Эллис рефлексивно пригнулся. Лили прикрыла голову руками.
– В машину! В машину! Не оглядывайтесь! – крикнул ей Эллис.
Лили запрыгнула на пассажирское сиденье. Эллис посадил ей на колени Келвина, звякнув болтавшимся обрывком цепи, и захлопнул дверцу. Эллис обежал машину и присел за колесом. Шансы на то, что мотор заведется стартерной ручкой, были ничтожны. Но когда Эллис уселся за руль, двигатель еще оставался теплым, и он вдавил педаль стартера. Мотор чихнул и заглох. Но все же подал надежду!
– Эллис, он нас догонит!
Сарай осветили фары грузовика.
Эллис снова попробовал завести движок. Кашель продлился дольше, но с тем же исходом.
– Грузовик встал! – вдруг сказала Лили.
Должно быть, тоже заглох.
– Пожалуйста, ну, пожалуйста! – пробормотал Эллис своей дорогой, любимой «Модели Т». «Если ты нам поможешь сейчас, я с тобой никогда не расстанусь! Починю, будешь как новенькая!» – пообещал ей парень.
Он снова нажал на педаль и… о, чудо! Машина вернулась к жизни!
Эллис включил фары, открыл дроссельную заслонку и поехал по дороге в обратную сторону. Но слабый рев позади предупредил его: радоваться рано. Оставалось только уповать на то, что галечное покрытие замедлит грузовик.
Лили обняла Келвина, зашептала ему на ушко: все будет хорошо!
«Господи, только бы это оказалось правдой!» – вздохнул про себя Эллис.
Он включил дворники – очистить лобовое стекло. Но от их дыхания оно опять запотело.
Лили обернулась:
– Он едет за нами!
В боковом зеркале замелькали две точечки света. Огни фар, которые быстро их настигнут. Если только они не придумают, как избавиться от мерзавца в человеческом обличье. Не найдут, где спрятаться.
– Тот поворот, где мы по ошибке свернули, – вспомнил Эллис, – где он?
– Который?
– Последний.
– Он… справа… где-то через полмили.
– Скажите мне, когда его заметите.
Лили приоткрыла окошко.
Эллис протер лобовое стекло рукавом своей куртки, но от влажной ткани на нем распылись разводы. Обзор стал еще хуже. «Да что б тебя!» Эллис опустил свое окошко и высунул голову. Прищурившись, он попытался разглядеть дорогу впереди. Дождь обрушил на его лицо колкие капли. Но парню было не до них. Главное – не получить пулю в затылок!
– Вон поворот! – указала Лили.
Эллис тоже его увидел. У подножия холма он крутанул руль вправо. И почти сразу попал на посыпанную щебнем грунтовку, по которой их уже угораздило проехать. Единственный магазин на ней был уже закрыт. Эллис выключил фары, остановился за зданием и покосился через плечо. С этого места ему была видна только часть основной дороги.
Лили сжала его руку.
Секунды растянулись в минуты. Темнота усиливала каждый звук. Дождь барабанил по крыше. С ним в унисон тарахтел на холостых оборотах движок. А в ушах Эллиса стучала кровь.
Но вот послышался мотор грузовика. Его рев быстро набирал силу, становился все громче и громче, как у ракеты, готовящейся к пуску.